Мама, не сходи с ума

– Глупая Софийка, - смеялся он.
– Меры своей не знаешь!

Голова у нее кружилась, перед глазами все слилось. Макс показался таким родным и близким... Она прижала его голову к своей груди.

– Так хорошо с тобой... я скучала.

Неожиданно для себя, Макс потянулся к ее губам и поцеловал их - по-настоящему, страстно. На них был вкус вина и аромат блеска, какой постоянно использовала Софийка. Он был так возбужден, что весь дрожал. К его удивлению, девушка не оттолкнула его - напротив, она прижималась к нему и отвечала на поцелуй.

– Софийка, прости, - он с трудом оторвался от ее губ.
– Мы просто напились, это все бред. Я пошел...

– Не уходи, - попросила она. Девушка раскраснелась, ее губы пылали, а грудь призывно рвалась из легкой кофточки.

– Все хорошо... Останься, прошу.

И Макс, отвергнув последние здравые мысли и барьеры, окунулся в омут ее губ, нежной кожи и ласковых рук. Одежда их полетела на пол, тела сплелись в экстазе. Обоим было так хорошо, как никогда и ни с кем ранее...

Утром Макс проснулся и не сразу понял, что произошло. Он остался спать в комнате Софийки... Ее самой уже не было, сумочка не стояла на привычном месте. Очевидно, сестра уехала в институт.

– О, Господи, - в ванной, посмотрев на себя в зеркало, он вспомнил, что вчера было.
– Какое же я дерьмо...

Сползая по стене на пол, Макс зарыдал. Стыд, боль, отвращение к себе - эти чувства охватили его. Как теперь жить? Переспать с собственной сестрой, которой он желал добра, которую защищал... и, увы, тайно вожделел. Только сейчас парень откровенно признал это.

– Я испоганил ей жизнь, - всхлипнул Макс.
– Я не заслуживаю жизни после этого!

Взгляд Макса упал на маленький шкафчик над раковиной - отец хранил там лекарства. Схватив первую попавшуюся пачку таблеток, он стал глотать их горстями, запивая водой из-под крана. Ему удалось проглотить все три блистера по десять таблеток.

– Вот так, - пробормотал парень, чувствуя, как жжение охватило желудок.
– Она легче это переживет, если меня не будет рядом!

Через час в домофон позвонил Сергей - он пообещал заехать за Максом, чтобы они вместе поехали в институт. Ему открыла консьержка и поздоровалась - Сергей был здесь частым гостем.

– Странно, почему он не отвечает, - удивился Сергей уже в лифте.
– Проспал, что ли?

Дверь в квартиру Салаевых была открыта. Оболмасов вошел в прихожую...

– Макс, - крикнул он.
– Ты где? А ну, просыпайся!

Ему никто не ответил. Сергей осмотрел все комнаты и кухню, где обнаружил следы вчерашнего застолья - пустые бутылки.

– Нормально, - отметил парень.
– Хоть бы пригласил на пьянку! Или он с девчонкой был? А где сам-то?

Заметив включенный в ванной свет, Сергей устремился туда... И застыл в испуге, увидев лежащего на полу Макса. Его друг был очень бледным, без сознания, а вокруг валялись блистеры от какого-то лекарства.

– О, черт, - воскликнул Сергей. Он склонился над Максом - тот еще дышал, но в себя не приходил. Сергей тряс Макса, брызгал в него водой, но ничего не помогало. Парень уже хотел вызвать скорую, но передумал.
– Когда еще они приедут...

С этими словами Сергей взвалил бесчувственного Макса на плечо и вышел из квартиры. На свежем воздухе друг застонал.

– Держись, - попросил Оболмасов, укладывая его на заднее сидение.
– Только не умирай, Макс. Я тебя быстро до больницы довезу!

Глава 30

– Я еще не готова, - девушка смотрела на прокурора своими русалочьими глазами, в них застыло умоляющее выражение. – Пожалуйста, Роман, дайте мне немного времени. Я очень благодарна за все, что вы для меня сделали, и готова это отработать!

Оболмасов не знал, что сказать. Сейчас он сидел в комнате, отведенной Ольге Шеиной, и мягко подталкивал ее к выполнению новых обязанностей. Девушку проверили вдоль и поперек – и врачи, и он пробил по различным базам еще раз, на всякий случай. Оля была здорова, только немного истощена – неудивительно при ее-то жизни, но поправимо. Ничего плохого и криминального за ней не числилось. Отличный кандидат для его друзей и клиентов! Оставалось одно – подготовить ее морально. Не хотел он принуждать такое нежное существо. Прокурор отлично разбирался в женщинах и видел, что, при правильном отношении, Оля принесет немало денег. Откровенно говоря, он и сам с удовольствием лег бы с ней в постель… Однако, те два раза, что он занимался любовью с потенциальными девочками клуба, заканчивались неудачей. После Анны Лавровой секс с девушками, направляемыми сюда, был для них табу.

– Оля, я так понимаю, что половую жизнь ты уже начала вести, - сказал он, вспоминая заключение врача. – Чего же ты боишься?

– У меня был один парень… я в него влюбилась, - в голосе ее зазвучали слезы. Девушка, сидевшая на кровати, натянула на колени одеяло. Она казалась очень нежной и красивой с блестящими отмытыми волосами и в сливочно-белом пеньюаре. – А сейчас все по-другому. Я просто внушаю себе, что это работа.

– Можно и так сказать, - согласился он. – Ты предоставляешь определенные услуги нашим богатым клиентам, а за это получаешь кров, качественную еду, медицинское обслуживание, а также досуг на наших вечеринках. И вообще, я думаю, что тебе не придется оказывать услуги многим гостям – хотя они, конечно, захотят этого. Возможно, тебя заберет к себе какой-нибудь бизнесмен…

– Как это – заберет? – удивилась Оля.

Оболмасов вспоминал. Несколько раз такое происходило – особенно красивых и интересных девушек забирали из клуба, в этом случае стоимость «подарка» за девушку была очень высокой. Что происходило с подопечными дальше – уже не интересовало Оболмасова и Карякина. Но, некоторые из «покупателей» позже снова приходили в клуб за приятным и разнообразным досугом. Естественно, хозяева не задавали лишних вопросов.

– Ну, захочет, чтобы ты была его спутницей. Снимет тебе квартиру, а если холост – возможно, будешь жить с ним. Ты очень красивая, Оля, и есть в тебе некий изыск, шарм, несмотря на твою тяжелую жизнь. Я уже не говорю о том, что ты очень юная, а зрелые мужчины очень высоко ценят юность!

Перед ним промелькнули лица девушек, которые покинули его клуб вместе с новыми «хозяевами». Они все были красавицами – одна лучше другой, и все – не из его города. Просто так получалось. Ну, не рожала пока родная земля женщин красивее Ибрагимовой и Лавровой!

– То есть, меня и замуж взять могут, - глаза Оли засияли надеждой, она встала с кровати и покрутилась перед зеркалом. Оболмасов вновь отметил совершенство юных форм и молочное сияние кожи. – Я покажу, что могу быть очень хорошей… Я полюблю такого человека!

Роман Васильевич почувствовал неожиданный укол жалости. Эта Оля была моложе всех предыдущих, в ней еще сохранялась некая наивность – а ведь девчонке пришлось пройти больше трудностей, чем многим другим! Он по-своему желал ей счастья, а не счастье ли для нее уютная теплая комната, питательная еда, а самое главное – надежда, которую он ей дал!

– Конечно, могут, - он по-отечески потрепал девушку по плечу. – Я бы и сам взял, да только у меня уже есть и жена, и сын старше тебя!

Оля рассмеялась беззаботным, почти детским серебристым смехом, обняла Оболмасова и, привстав на носочки, поцеловала его в щеку.