Мама поневоле
Шрифт:
– Все позади, Ксения. Тебе снился кошмар. Я только что прилетел из Москвы и поднялся наверх, чтобы самому лично убедиться, что с вами всеми все в порядке.
– Да... Все в порядке, – кивнула я, ощущая шум в ушах. – Все позади. Спасибо вам за помощь. Если бы не ваши люди… – я запнулась, смотря в его лицо.
– Если бы? – в его взгляде промелькнуло нечто страшное, что заставило меня снова содрогнуться и сильнее сжать руками край покрывала. – Честно скажу – я разочарован и зол. Ведь я просил тебя оставаться дома. Так? Зачем ты поехала? – он с укором смотрел мне в лицо.
– Я... не могла оставаться и ждать. Надя очень остро реагирует на чужих людей, и дети получили сильнейший стресс!
– Они могли бы получить его еще больше, если б мои люди
Он испепелял меня темным взглядом. Я не знаю, думала ли я в тот момент, кажется, лишь руководствовалась инстинктами. Как та медведица, которую недавно увидела по телевизору.
– Мне даже страшно представить развитие этой ситуации, если бы ты не подумала на меня и не позвонила мне, – тон Булатова был твердым и жестким. – Такие отморозки, как Большаков границ не знают, увы.
Внутри все сжалось от его слов. Он конечно же был прав, но как я могла сидеть на месте? Я знала на что шла – это факт, который оспаривать я не собиралась. Как и оправдываться сейчас перед мужчиной.
– Хорошо, что все позади, – сказал он уже мягче, заметив, как я дрожу и молчу. – Ссадины на лице заживут, дети в порядке и скоро обо всем забудут. Вы с ними можете находиться здесь столько, сколько будет необходимо. Я почти не бываю в Питере и уже через несколько дней вернусь в Москву. Только решу вопрос с Большаковым.
– Разве... ваши люди уже не решили с ним все вопросы? – удивилась я, вспомнив тела тех парней, что лежали на земле.
– Нет, хочу вернуть ему лично все твои накопленные долги, – угрожающе проговорил Глеб со стальными нотками в голосе. – Он посягнул на то, что принадлежит мне, а я такого не прощаю, – мужчина смотрел на меня взглядом, который выворачивал все внутренности. Я подразумевала, что, сказав эти слова, он имел в виду свою дочь и скотское отношение Игната к ней, когда он осмелился похитить девочку, но следующие слова Булатова заставили меня едва не лишиться чувств: – Наивно полагать, Ксения, что вот так просто я позволю вам теперь исчезнуть из моей жизни. Нет, – янтарные глаза смотрели на меня в упор.
От этого взгляда и слов по моей спине пробежали мурашки, ладони тут же сделались влажными, а я снова почувствовала головокружение.
– А пока отдыхай и набирайся сил. От того подонка и его мойки камня на камне не останется, и никто больше не посмеет навредить тебе и детям, – заверил он меня. – Я тебе обещаю.
– Вы… вы убьете его? – я сглотнула нервный комок.
– К сожалению, нет, но с радостью бы это сделал. Ты можешь не переживать, он больше не появится в вашей жизни.
Мужчина, сказав эти слова, поднялся на ноги. Я проводила спину Булатова долгим взглядом и в эту минуту думала о том, что моя жизнь снова катится в какую-то пропасть, потому что я не хотела и не мечтала ни о каких переменах в своей судьбе. Все чего я на самом деле желала, так это чтобы Надюшка окончательно выздоровела, и они с Максом всегда были рядом со мной.
23. Ксения
Весь следующий день я провела в постели в горизонтальном положении. Непозволительная для меня роскошь. Даже и не вспомню, когда спала столько часов подряд. Кажется, это было со мной... в прошлой жизни? Время от времени в комнату забегали дети, забирались на кровать и ложились рядом. Макс включал телевизор, и они смотрели с Надей мультики. Я порывалась пару раз подняться на ноги и помочь Марии Гавриловне развлечь детей или хотя бы приготовить им еду, но женщина останавливала меня и просила отдыхать. Макс приносил мне еду прямо в постель и я, как минимум, чувствовала себя королевой. Ближе к вечеру Надя прижалась ко мне, и под трескотню из телевизора мы с дочкой уснули, а когда проснулись, то я все же спустилась в гостиную и провела немного времени с детьми и Марией Гавриловной.
О Глебе не было слышно весь день, и я подумала о том, что он еще рано утром покинул стены дома и отправился в город решать вопросы с Большаковым, которых я ему внезапно подкинула.
Скорее всего, он вернется поздним вечером, и мы с ним уже не увидимся. Но так даже лучше, потому что я хотела оттянуть момент нашей следующей встречи.Не помню, как снова уснула, но проснулась я среди ночи и, открыв глаза, уставилась в потолок. Мне снова снилась та ночь в клубе и мужские прикосновения, красивое лицо Булатова; взгляд его глаз, каким он прожигал меня, когда говорил, что не исчезнет из нашей жизни с детьми. У меня до сих пор мурашки выступали на теле, когда я вспоминала вчерашний визит мужчины. Если бы меня спросили, какие в своей жизни я переживала самые сильные волнения и эмоции, я бы, не задумываясь, ответила, что это рождение детей и та ночь в клубе, проведенная с Глебом. Не знаю, хорошо это было или плохо, что он появился в моей жизни, но этого факта уже никак не изменить. Как и той ночи. Меня влекло к мужчине, как бы я не отрицала этого чувства. Вот только в мои планы не входили никакие привязанности. Я не знаю, что он собирался мне предложить, и подсознательно боялась, что он придумает какую-нибудь хитрость, связанную с детьми, а я не смогу отказаться от его предложения, потому что главное для меня было их благополучие и безопасность.
Я поднялась с постели, чувствуя себя значительно лучше, чем день назад. Ольга Романовна оказалась права, и мне следовало отлежаться хотя бы пару дней. Накинув халат, я вышла из комнаты и заглянула в соседнюю, в которой сейчас находились дети. Мария Гавриловна, Надя и Максим – все вместе спали на огромной кровати. Я натянула глупую и довольную улыбку на лицо, на носочках приблизилась к ним и окинула теплым взглядом представшую перед глазами картинку. Погладила детей по голове, поправила им одеяла и так же тихо покинула комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Как же все-таки иной раз мало нужно для счастья. Достаточно знать, что с твоими детьми все в порядке, и им не угрожает никакая опасность. Я уже собиралась вернуться в свою комнату и попробовать снова уснуть, но заметила, что в гостиной горит свет. Тихо ступая ногами по ступеням, я спустилась вниз и увидела Глеба. Мужчина сидел на диване, а на его коленях расположился ноутбук. Он сосредоточенным взглядом смотрел в экран и какое-то время не замечал моего присутствия, пока я рассматривала его серьезное лицо, отмечая про себя, что его внешность никак не вязалась с обликом преступника. В какой-то момент мужчина все же почувствовал мое присутствие в комнате и поднял лицо. Поймав на себе его серьезный взгляд, я подумала о том, что не стоило мне выходить из комнаты в такой поздний час и мгновенно напряглась.
– Ксения? – удивился он. – Ты почему не спишь? Что-то не так? Тебе нехорошо?
Глеб поставил ноутбук на стол возле дивана и поднялся на ноги, приближаясь ко мне. Его четко очерченные темные брови приподнялись вверх.
Мне показалось, что в эту секунду в гостиной настежь распахнули все окна, а в комнату ворвался холодный ветер, который и вызвал эту сильную дрожь во всем теле.
– Нет… Все нормально, я хорошо себя чувствую, – ответила я, выдерживая его взгляд. – Я практически весь день отдыхала... Теперь меня мучает бессонница. Мне захотелось выпить чаю, – я придумала первое, что пришло мне на ум, обхватила себя за плечи, словно защищаясь от мужского взгляда, который, казалось, читал меня, как открытую книгу. – Обычно всегда, когда о чем-то думаю, я пью горячий чай…
Мое участившееся сердцебиение отдавало в ушах. Наверное, я несла полную чушь, но это все выходило само собой, пока я смотрела в его лицо, словно завороженная.
– И о чем же ты думаешь в такой поздний час?
Он сощурил глаза и пристально на меня поглядел. Быстро провел кончиком пальца по моей щеке, вызывая новую волну дрожи и порцию мурашек. Прикосновение было мимолетным, но мне показалось, что он прикоснулся ко мне зажженной спичкой, и я резко отвернула голову.
– Думаю обо всех событиях в моей жизни, которые выбили меня временно из привычной колеи. Ничего важного и интересного, – тихо проговорила я.