Мамба в Афганистане

Но и тут удавка ислама несколько ослабевала, не в силах повлиять на народ, который ислам принял только в двадцатом веке, да и то не все его представители. Были лавки и с разноцветной женской одеждой, и довольно много. А в остальном — рынок как рынок. Мне же нужно разузнать всякие новости — и хорошие, и плохие. Набродившись по рынку, я так и не нашёл для себя ничего полезного. Ну да, ведь местного языка я не знал.

И всё же, возле одного прилавка я невольно остановился: показалось, словно я снова очутился в Джибути, где торговал в точно такой же лавке, только с африканской спецификой.

В лавке сидел средних лет мужчина, над головой которого свисали веники из местных трав и ветки местных же кустарников. Среди них находились и знакомые мне, и совсем незнакомые.

— Почём? — по-английски спросил я и стал тыкать пальцем в пучки различных трав, что висели над его головой. А получив ответ, спрашивал и о тех, что лежали рядом на прилавке в мешочках, перемолотые в порошок.

— Сто, двести, сто пятьдесят рупий, — отвечал мне мужчина, внимательно следя за моими пальцами.

Внимательно рассматривая ассортимент, я стал всё больше озадачивать его вопросами, так как уже немного разбирался в местных травах и рецептах, и принялся скупать его товар. Чем изрядно удивил торговца. Но, как оказалось, знал он немного, и чем дольше я с ним разговаривал, тем больше он начинал «плавать». Наконец, продавец не выдержал.

— Мама, тут клиент пришёл, который больше меня знает. Выйди к нам.

Сказал он это на своём наречии, но по его тону и мимике я догадался, что это примерно так и звучало. На его просьбу послышалось старческое кряхтение, и из глубины небольшой лавки показалась пожилая женщина, до этого сидевшая там в оцепенении. Видимо, отдыхала от дел праведных.

— Хе-хе, знахарь пожаловал, да ещё и чёрный. Не видала я такого за всю жизнь, — прошамкала она, а её сын перевёл сказанное.

— Всё в этой жизни происходит в первый раз, — философски заметил я.

— Говори, что надо, старая я стала. Вижу, что ты не врач и не аптекарь.

— Помощь мне нужна, а я вам за это раскрою секрет пары эликсиров, а вы мне свои расскажете, да если есть у вас место, оборудованное для производства лекарств, дадите мне им воспользоваться.

— Нет у нас больше места такого. Мы из народа кати. Живём в долинах на западе отсюда, вот распродаём всё, чтобы долг отдать. Сель у нас в долине сошёл, разрушил дома, и теперь всё нужно восстанавливать, а денег нет ни у кого больших, всё в долг, всё в долг.

— Мм, понятно. А много у вас мужчин свободных?

— Мужчины есть, да, а зачем тебе?

— Давайте так: я беру у вас все лекарства и еду к вам помогать и готовить свои эликсиры. У вас же и раненые есть, и больные?

— Есть, — с удивлением ответила женщина и пристально посмотрела на меня. — Махмуд, это уже к тебе разговор, — повернулась она к своему сыну.

— Мама, разве можно верить незнакомому человеку? И вообще, откуда ты знаешь, что он знахарь?

Женщина хмыкнула.

— Ты видел, на какие он травы первым делом обратил внимание? На самые лучшие! А как он их держит, как нюхает, как думает? Чёрный он — это да! Но закон гостеприимства в горах никто ещё не отменял, он сам напросился, тем более, обратился за помощью.

— Но зачем ему мужчины, мама?

Женщина на секунду задумалась, ещё раз обернулась, взглянула на меня и снова задумалась.

— Шрам у него на лице видишь?

— Да.

— От чего он, как думаешь?

Сын задумался.

— Мне кажется, что от пули.

— Ну, тогда ты понимаешь, что ему нужны воины, а не лекарства, иначе бы и не спрашивал.

— Мама, ты всегда поражала меня своей мудростью!

— Всё, сын, устала я, посижу, подремлю ещё, — и женщина ушла.

Всё это время я молча перебирал выставленный товар, выискивая ещё что-то новое и очень нужное. Находил понемногу. Мужчина молчал, переваривая информацию, жуя губы и задумчиво следя за моими руками.

А что такое? Обычные, натруженные честным трудом руки тёмно-коричневого цвета. Ну да, мозоль ещё осталась на указательном пальце: стрелял же часто, вот и осталась.

— Вы хотите нам помочь?

— Да, мой долг, как лекаря и врача, помогать всем страждущим, тем более, когда у вас случилась такая беда.

— Благодарю тебя, незнакомец. Но в чём твоя просьба о мужчинах заключается? Признаться, я не понимаю этого.

— Я приехал сюда с определённой миссией и уполномочен говорить только с вашим старейшиной, поэтому и хочу сначала вам помочь, а потом уже говорить по теме, иначе вы не воспримете мои слова всерьёз или же проигнорируете их. У каждого свои проблемы. Товары ваши я куплю, почти все, кроме этого и этого. Много и тяжело, да и лекарства из них получаются нишевые. Здесь не продашь, таблетки сильнее будут. Сколько будет всё это стоить?

Продавец назвал сумму.

Пожав плечами, я полез в сумку, откуда выудил пачки смятых местных банкнот, цена за травы составляла четверть от суммы полученных у бандитов денег.

— Вот, возьмите.

Переведя взгляд, я заметил винтовку, лежащую внутри лавки.

— Мне нужно купить оружие, — заметил я.

Мужчина внимательно посмотрел на меня.

— В горах неспокойно, а у меня с собой только один кинжал.

— А что вы хотите купить — автомат, пистолет, винтовку?

— Пистолет и винтовку.

Торговец лекарствами с сомнением посмотрел на меня и, мысленно махнув рукой, поманил за собой. Покружив по рынку, мы остановились возле человека, который торговал какими-то горшками. Сам торговец оказался затрапезного вида, в засаленном халате и рваной шапке набекрень.

— Мехмет, этот человек хочет у тебя купить оружие.

Торговец поднял на меня блеклые глаза, хмыкнул и спросил на местном наречии:

— Деньги есть?

Мой сопровождающий перевёл.

— Есть! — и я показал пачку пакистанских рупий.

— Ждите, сейчас скажу о вас.

Мы стояли минут десять, пока торговец ходил предупреждать владельца оружейного магазина. Наконец он вернулся и привёл с собой другого, гораздо лучше одетого мужчину с длинной роскошной чёрной бородой.

— Ты хочешь купить?

— Да, мы едем в горы.

— В Нуристан собрался?

— Не важно.

— Угу, ну пойдём, — окинул меня пристальным взглядом бородач.

Шли мы недолго и вскоре вошли в неприметную лавку, внутри которой и располагался оружейный магазин: довольно тёмное и неприветливое помещение с находившимся в нём таким же бородачом, что и привёл нас сюда. Видимо, это были родственники. В лавке ничего не висело и не стояло по углам. Она была практически пуста, но это только на первый взгляд.