Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Мамочки мои… или Больничный Декамерон
Шрифт:

Но свет не без добрых людей: раскрыли глаза. И подвели доказательную базу – в виде конкретных имен, «адресов и явок»…

– Да, но я не ловлю каждый взгляд! – уже без всякой улыбки ответила на хвастливую тираду Варя.

– Ну хорошо, а я ловлю! Этот взгляд может оказаться лучшим кадром в передаче! – парировал Алексеев.

Варя опустила голову, испугавшись, что сейчас заплачет. Но вместо этого решительно встала и сказала то, что меньше всего хотела сказать в этот

момент:

– Знаешь, ты все-таки как-то определись со своими «лучшими кадрами». А потом позвони мне. Если захочешь…

Алексеев нахмурил густые, черные, несмотря на свою яркую рыжую масть, брови:

– А, по-моему, глупо ставить какие-то ультиматумы, Варя.

В его голосе явно просквозил холодок.

– А я вообще глупая. Ты ведь меня поэтому Барби зовешь? – дерзко вскинулась Варя. – Но я все же постараюсь, чтобы одной глупостью в моей жизни было меньше…

Варя встала, повернулась на каблучке ботфорта, как солдат из роты почетного караула, и, не оглядываясь, промаршировала до самого выхода из сквера…

* * *

– Легко быть гордой, когда одна. Когда не о ком больше переживать и заботиться, – горько сказала Варя, когда мамочки разнокалиберной стайкой возвращались из столовой в палату. Берестень шла замыкающей. Но по лицу ее было заметно, что она не упустила ни одного слова из рассказа Вари.

Оля Захарова спросила, любуясь грациозной, плывущей, как пава, Варей:

– Варя, а тебя так красиво ходить в школе стюардесс научили?

Варя засмеялась:

– Жизнь меня научила! – она взяла свою кружечку, которую несла в руках, и ловко водрузила на голову. Приподняла подол халатика и пошла, с гордо поднятой головой, ступая легко и плавно. – Представьте: по пацану на каждую руку, сумку через плечо, и каблуки, и глаз горит, и улыбка!

– Ты прямо королева, – засмеялась Оля и попробовала установить свою чашечку на макушку. Но чашечка скользила по волосам, не хотела становиться такой же фарфоровой короной, как у Вари…

– А чем мы не королевы, девчонки? Королевы! Королевы-матери!

Варя мельком оглянулась на бредущую последней несмеяну-Берестень и добавила:

– Просто не люблю, когда меня жалеют.

* * *

…Жалеть себя она не разрешала никому. Долгое время и повода для этого не было: длинноногая красавица, у которой от поклонников отбоя не было, к тому же умница, звезда курса с радужными профессиональными перспективами. Кому бы пришло в голову пожалеть Варю? Да ей многие просто откровенно завидовали, о какой такой жалости могла идти речь!..

Но наступил день… Тоже осенний, но уже совсем не золотой, а просто мокрый, серый и ветреный, когда Варя пришла к зданию телецентра и с нарочито отсутствующим видом стала смотреть на беспрестанно спускающихся и поднимающихся по лестнице молодых людей.

Пробегающий мимо симпатичный паренек, замотанный длинным шарфом, с сумкой через плечо, окинув взглядом стройную фигуру красавицы,

спросил:

– Девушка, а вы не меня ждете?

– Нет, не вас, – рассеянно ответила Варя.

– Варь, не узнаешь, что ли? – все же не унимался парень, подойдя ближе и оттянув шарф с лица.

– А, привет, Никита! – как бы очнувшись, ответила Варя. Это был приятель Алексеева. Старательно изобразив – улыбкой и голосом – беззаботность, уточнила: – правда, не узнала. Ты Алексеева не видел?

На лице у парня отобразилась целая гамма чувств – от легкого недоумения до, пожалуй, мгновенно пришедшего в голову смутного решения…

– А, ты не знаешь… Понятно. Алексеев сейчас очень далеко – в Южной Америке. Собкором уехал в Рио. В смысле, де-Жанейро… Повезло парню – срочное назначение. У нас это называется «Вариант «Золушка»… Я смотрю, ему вообще по жизни везет: с работой повезло, с девушкой – тоже…

Дальше притворяться Варя не смогла и просто молча качала головой, не находя, что на все это сказать… И когда слезинка все-таки упала с ее накрашенных ресниц, Никита понял, что перехватить романтическую инициативу у отсутствующего Алексеева, пожалуй, не удастся. По крайней мере, не сейчас: девчонка всерьез расстроилась. Он поправил свою сумку на плече и произнес:

– Но телефон у него прежний, – и зачем-то добавил, – хотя со спортом у него, кажется, все кончено.

* * *

– Вот так он исчез из моей жизни. Но кое-кто… уже заменил его… Только я еще не знала, кто именно… – подвела итог Варя.

– А ты ему не дозвонилась? – уточнила Оля.

Варя покачала головой:

– Звонила. Много раз. Телефон в ответ говорил по-английски: абонент недоступен. «Ну, недоступен, так недоступен», – решила я…

– И сдалась? – подала голос молоденькая Лазарева.

Варя посмотрела на нее и ничего не ответила. «Сдалась…»

Военно-спортивная терминология тут не очень подходила, потому что «сдалась» – это проиграла. А Варя себя никогда не считала проигравшей. Как раз – наоборот!

* * *

Табло в салоне давным-давно зажглось, объявляя о скорой посадке, но Костя, пренебрегая правилами, снова заявился в Варин отсек.

– Варя… А вы, правда, придете на матч?

Варя кивнула:

– Да, скорее всего, приду. Сядьте на свое место, из-за ваших прогулок по салону у меня могут быть проблемы.

Костя с показной готовностью повернулся, чтобы уйти, и все же спросил:

– А потом мы с вами погуляем по городу?

Варя пожала плечами:

– Хорошо, давайте погуляем! И Сашу с собой возьмем. Мне кажется, так будет веселее.

Костя озадаченно посмотрел на нее:

Поделиться с друзьями: