Мамусик против Ордена Королевской кобры

Но в медальоне оказалась всего лишь маленькая бумажка, сложенная вчетверо.

Однако полковник, против ожидания, страшно заинтересовался.

– Так-так-так… – протянул он, разворачивая бумажку. – Окей. Пригласите-ка сюда шеф-повара!

Я во все глаза смотрела на Степочку, пытаясь понять, что происходит – однако сыночек казался не менее ошарашенным, чем я. Мои любимые голубые глазки широко распахнуты, светленькие реснички растерянно моргают. Кажется, он даже периодически забывал дышать.

– Твой медальон, приятель? – тем временем лениво, как будто невзначай, поинтересовался у моего малыша полковник.

– Нет, нет, не его, товарищ полковник! – влезла я между ним и Степой. – У него никогда таких украшений не было! У Степочки вообще аллергия на золото! Видите, как он задыхается, бедняжка!

Полковник окинул меня пронзительным взором.

– Я разве у вас спросил? Вы вообще кто? Его адвокат? Пресс-секретарь?

– Я мамочка этого чудесного мальчика, – пояснила я и кокетливо взбила волосы. Мои чары еще никогда меня не подводили! – Товарищ полковник, миленький, мой сыночек совершенно ни в чем не виноват. Медальона этого он в глаза никогда не видел. Отпустите нас домой, пожалуйста! Уже поздно, Степочке спать пора.

Полковник хмыкнул – весьма оскорбительно, доложу я вам.

– Ничего, подождут усталые игрушки вашего Степочку. Мамочка, отойдите-ка в сторонку. Я так и не услышал ответа на свой вопрос, молодой человек.

Степа сглотнул, потом откашлялся и наконец выдавил:

– Это не мой медальон.

– Вот, я же говорила! – торжествующе заявила я. – Ну что, мы пошли?

– Не так быстро, мамочка, – выставил руку полковник и вновь обратился к Степе: – Знаешь, чей это медальон?

– Клянусь, нет! Я вообще не понимаю, как он оказался у меня под футболкой! – с отчаянием воскликнул Степочка. Как я жалела его в этот момент!

– Не расстраивайся, малыш, скушай пирожок! – не вытерпела я и выхватила из рук Андрюши свой сверток, который тот под шумок начал уже разворачивать. Моему сыночку сейчас вкусняшки нужнее!

– О дьявол, как меня утомила эта женщина, – тяжело вздохнул полковник. – Мамочка, да успокойтесь вы наконец. Вы со своими пирожками препятствуете следствию. Полагаю, ваш двухметровый оболтус не умрет от голода в ближайшие несколько минут, пока я его допрашиваю.

– Ох. – Я с размаху опустилась на стул, который мне услужливо успел пододвинуть внимательный Павлик. Пирожки выпали из моих ослабевших рук. Их подхватил внимательный Андрюша. – Так это вы его допрашиваете?! Из-за какого-то дрянного украшения, которое ему явно кто-то подсунул! Мой сын, по вашему, что – преступник?

– Поглядим… – Полковник задумчиво погладил родинку на щеке. – Черт возьми, невыносимо работать в таких условиях. Да когда уже приведут проклятого шефа?

– Я здесь, ваша честь! – капризным тенором отозвался подошедший к нашему столику юноша в жемчужно-розовой поварской куртке экстравагантного покроя. Впрочем, приглядевшись, я поняла, что не так уж был он и молод – просто весь какой-то напомаженный и расфуфыренный, словно сию минуту сошел с телеэкрана, прямиком из программы «Секреты вселенской красоты». – Порфирий Петухов к вашим услугам.

– Почему так долго, лейтенант? – нахмурился полковник, адресуясь к полицейскому, сопровождавшему шеф-повара. – Ему плохо стало после сегодняшнего удара?

– Гражданин никак не мог определиться с прической, – отрапортовал тот.

– Я не виноват, что после удара по голове у меня на затылке встал хохолок, ваша честь! – взвизгнул Порфирий. – И мне теперь его никак не уложить, шишка вскочила размером с репу! Тюбик геля извел, и все зазря! Хорошо хоть крови нет… От блюда дня меня оторвали, голова раскалывается, хохолок торчит – я будто в аду оказался!

– Сумасшедший дом какой-то – пирожки, хохолки, – мрачно сказал полковник. Сейчас, несмотря на наличие джинсовой куртки и отсутствие тюрбана, он сильно напоминал марокканского короля из «Цветка миндаля», попавшего в разгар ссоры двух его самых нелюбимых жен. – Окей, значит, так. Во-первых, отставить все посторонние разговоры про чертовы пирожки и хохолки. Во-вторых, лейтенант, вызови шефу скорую, чтобы зафиксировать факт причинения травмы и заодно убедиться, что у него нет сотрясения мозга. Не хватало нам тут еще недостоверности показаний на фоне затуманенности сознания свидетеля… – Он повернулся к Порфирию, слушавшему с необыкновенно кислым личиком. Сложно было сказать наверняка, морщился ли шеф-повар от предположений полковника или от боли в затылке – красавчик не оставлял попыток пригладить непослушный хохолок. – И в-третьих – взгляни, приятель. Узнаешь этот медальон?

Порфирий еще больше скривил физиономию.

– Безвкусица, прошлый век, я такое не ношу.

– Речь не о том, носишь ли ты такие украшения, – терпеливо сказал полковник. – Я спрашиваю, ты его видел когда-нибудь?

– Никак нет, ваша честь, – по-пионерски отсалютовал шеф-повар, очевидно, не имеющий ни малейшего представления, как следует общаться с представителями правоохранительных органов. Не то что я!

– Окей, тогда погляди-ка вот на это. – И полковник передал Порфирию бумажку из медальона.

– Постойте, ваша честь! Это же листок из моего ежедневника! – воскликнул шеф-повар. – Такой, знаете, прелестный «Ёжедневник», с ёжиками на обложке, которые пьют молоко из чашечки, просто мимимишность… Видите, и здесь, на листке, ежиные следы, грибочки всякие, яблочки… А сам ежедневник, весь разодранный, сейчас на полу в кабинете валяется, я мсье лейтенанту показал.

– Вот как? Любопытно… – погладил родинку полковник. – Окей, читай, что там написано.

– Ингредиенты – говяжья вырезка, кукурузная мука, морковь, трюфели… – декламировал вслух шеф-повар, и голос его от изумления становился всё выше и выше. – Посыпать вырезку смесью пряных трав: три веточки лимонного базилика, два листочка кориандра овощного, щепотка любистока… Оставить на тридцать шесть часов… Позвольте, ваша честь, но это же наш рецепт медальонов из говяжьей вырезки с кремовой полентой, овощами-гриль и соусом из трюфелей! – совсем уже дискантом закончил Порфирий.

– Окей, так я и думал, – удовлетворенно заключил полковник и повернулся к Степе, моргавшему все быстрее. – Откуда у тебя рецепт из бесценной кулинарной книги Екатерины Второй, пропавшей сегодня из сейфа ресторана?

Глава 5

Один, всего один раз в жизни я ужасно напилась.

Это было одиннадцать лет назад. Степе было четырнадцать. Тогда он признался мне, что впервые влюбился. В девочку из своего класса.

Его избранницу я прекрасно знала, потому что каждую неделю учила ее домашнему хозяйству на своих уроках труда. Конечно же, я работала в Степиной школе – а как еще прикажете контролировать сына-подростка?

Девочка эта была отличницей. Кажется, она была просто не способна получить «четверку», в том числе и по моему предмету. У нее получалось абсолютно все, за что бы она ни бралась: от праздничного торта до извлечения квадратного корня из двадцати восьми тысяч двухсот двадцати четырех. Милое приветливое личико, скромная косичка, всегда чистая блузка и юбка строго до середины колена. Было всего лишь одно «но».

Она носила очки.

Степочке это обстоятельство очень нравилось. Он восторженно болтал про ее умный взгляд, про ее беззащитность – в общем, весь был переполнен всякой романтической чепухой. Казалось, так и взлетит сейчас от счастья.