Мамы-мафия: крёстная мать

– Это так странно – к тебе переселяются все, у кого есть проблемы, – сказал Антон.

– Да, – согласилась я. – И я боюсь, что следующей будет Анна. Она так влюблена в Джо, и я думаю, что у неё достаточно мотивации, чтобы оставить мужа, несмотря на брачный договор. Конечно, она очень беспокоится, как оно пойдёт дальше, и она не может переехать с двумя детьми в однокомнатную квартиру Джо, тем более что там в любой момент могут появиться Бернард и его подручный, но что ей делать? Она очень влюблена, я уверена в этом, и Джо – такой милый парень, в то время как этот Хансъюрген – задница последнего разбора. Я тебе говорила, что у него связь с практиканткой, которой едва двадцать лет, и её зовут Тиффани? И что он против покупки сушилки? Анне пришлось оплачивать её из своего кармана.

– Тогда она может в случае развода забрать её с собой, – сказал Антон. – Ты заметила, что все проблемы, над которыми ты ломаешь голову – это не твои проблемы, а проблемы твоих подруг и их друзей?

– Это одно и то же, – ответила я. – Одна за всех, и все за одну. Кроме того, я крёстная мать и отвечаю за то, что всё идёт хорошо.

– Кто ты?

– Ах, это строго секретно, – сказала я. – У Мими тоже всё плохо, она уже несколько раз была у себя дома, но Ронни там так и не встретила. Она говорит, что находит это великолепным, но на самом деле она беспокоится. Как раз недавно она спросила меня, относится ли Ронни к тому типу людей, которые могут наложить на себя руки, а я – честно говоря, как можно это знать? Она разбила ему сердце, ты должен был видеть его лицо, когда он понял, что Мими хочет начать новую жизнь, без него. Откуда я могу знать, не собирается ли он что-то с собой сделать? Ты что-нибудь слышал о нём или видел его в последние дни?

– Нет, – ответил Антон. – Но я не думаю, чтобы он мог себя убить. По крайней мере, не тогда, когда на доме висит ипотека, которую он должен выплатить. Ронни – ответственный тип, знаешь ли.

– Тогда хорошо, – сказала я. – Извини, что я непрерывно болтаю, просто в данный момент очень много всего происходит. Мне больше нравится, когда дни просто проходят, один за другим.

– Ну, тогда будь довольна: эти ужины у нас дома проходят, как правило, на редкость однообразно. Поэтому ты можешь рассчитывать на спокойный вечер. – Говоря это, Антон направил автомобиль через кованые ворота на длинный подъездной путь. Вилла Антоновых родителей определённо подходила к его ягуару и его часам.

– Мы первые, – сказал Антон, открывая передо мной дверь автомобиля. – Я почти уверен, что моя мать опять выкинула эту хитрую штуку.

– Какую штуку?

– Она называет мне другое время, чтобы я появился вовремя. Только потому, что я пару раз немного опоздал. – Антон позвонил. Я незаметно схватила его за руку. Я внезапно показалась себе такой маленькой. Это была не дверь дома, это был портал. Я распрямила плечи и глубоко вдохнула. Мой последний экзамен за сегодняшний вечер, как там насчёт золотого сечения и гипотенузы равнобедренного треугольника?

Я ожидала, что нам откроет дворецкий во фраке, но дверь открыла мать Антона. Полли ренессансного искусства.

– О нет! – увидев нас, вскричала она. – Я надеялась, что это Эмиль и что он передумал!

– Кто такой Эмиль? – спросил Антон, целуя её в щёку. – Привет, мама.

– Эмиль из кейтеринг-фирмы, он должен был быть здесь два часа назад! – Полли взлохматила свои аккуратно уложенные волосы. Она выглядела сейчас действительно взволнованной. На её шее и щеках расцвели красные пятна. И тени были наведены только на одном глазу, на другом нет. – Я не понимаю. Я ведь не впала в маразм, Антон? Его мобильник был всё время выключен, а в ресторане включён автоответчик. И когда я до него двадцать минут назад дозвонилась, он сказал, что я значусь в его календаре в следующую субботу. То есть какое-то недоразумение. И Эмиль говорит, что это я напутала! Как будто я спутала даты.

– Ах, это можно наверняка просто уладить, – сказал Антон. – Мама, ты уже знакома с Констанцей.

– Добрый вечер, – сказала я. Знала ли она, что на ней всего лишь одна туфля?

– Добрый вечер? – вскричала Полли. – Что доброго в этом вечере? Через три четверти часа придёт Урс Кёрнер со своей семьёй на самый важный ужин в этом доме, а у меня нет еды. В субботу вечером. А Эмиль говорит, что, к сожалению, ничего не может поделать! У него всё расписано!

– Может быть, мы можем заказать где-нибудь ещё. – Я передала Полли букет, который я не забыла купить, несмотря на суету. Да здравствует список!

– Очень красиво, большое спасибо, – резко сказала Полли, швыряя букет на огромный комод рядом с собой. Мы вышли тем временем в прихожую размером со стадион. – Как вы думаете? Может, позвонить и заказать пиццу? Ха. Это похоже на вас. Вы кормите ваших детей исключительно пиццей и блюдами из Макдональдса! Да, почему бы и нет: я разрушу наиважнейший договор Рудольфа со времён виагры, угощая его партнёра пиццей и гамбургерами!

– Нет никаких причин оскорблять Констанцу, – сказал Антон. – Мы наверняка найдём другую кейтеринг-фирму, которая может обслужить нас в короткий срок. Кроме того, я совершенно не против пиццы.

– Да, как ты думаешь, что я делала всё это время? – вскричала мать Антона. Мне её было действительно жаль. – Я звонила везде. Но у всех всё расписано.

– Ты обещала им заплатить больше? Ты не исполнила перед ними свой коронный номер «Знаете ли вы, с кем имеете дело»?

– Поверь, я испробовала всё. Мне сейчас нужна рюмка шнапса, я уже ничего не соображаю. – Полли повернулась и выбежала из прихожей, так быстро, как это было возможно с одной туфлёй. – Мне не может помочь ни один ресторан со звёздами. А твой отец два часа лежит в спальне с ужасной головной болью. Если он узнает, что я устроила, мы можем его сразу отправлять в больницу. И меня туда же, потому что это я во всём виновата.

Мы с трудом поспевали за Полли. Она побежала в кухню, где она налила себе по крайней мере тройной виски и опрокинула его в себя одним глотком. Я удивлённо огляделась. Это называется «стиль загородного дома». Белое лакированное дерево с открытыми полками, вручную разрисованная плитка, деревянные рабочие поверхности – эта кухня была намного лучше кухни Антона в стиле хай-тек. Одна AGA-плита была просто великолепной. О такой плите я уже давно мечтала, но она была ужасно дорогая.

– Ну, сейчас я могу только позвонить и сказать, что один из нас подцепил птичий грипп, – сказала Полли. – Или чуму. Что-то менее страшное Урса Кёрнера не испугает.

– Сколько людей должно прийти? – спросила я.

– Мы будем вдесятером, – ответила Полли. – Нас четверо, с вами пять, и Кёрнеры придут с дочерью, сыном и невесткой. Я уже подумала, а не пойти ли нам всем куда-нибудь в ресторан, но Урс ужасно консервативный, для него ресторан – это только на крайний случай. А женщина, которая не может приготовить ужин, – это пугало и признак бедности хозяина дома. Если он сегодня не получит приличного ужина, сделка не состоится.

– Не преувеличивай, мама, – сказал Антон. – Ведь договор уже почти подписан.

– Почти, – ответила ему мать. – У Кёрнера есть предложение от Фарма-Декера, и если мы его не убедим в том, что у нашей семьи те же ценности, что и у них, он подпишет договор с Декером.

– Потому что жена Декера лучше тебя готовит? – насмешливо спросил Антон.

– Да! – вскричала его мать. – И потому что она не так глупа, чтобы нанимать кейтеринг-фирму. Я-то, тупая корова, думала, что поступаю особенно рафинированно, предоставляя готовку Эмилю и сама концентрируясь на декорировании. Я думала, что всё пройдёт без сучка, без задоринки. Но если бы я это знала, я бы лучше сама готовила!