Мамы-мафия: противоположности разъезжаются
Шрифт:
– И как? Тебе понравилось? – спросил Антон, когда я вернулась домой.
Корректный ответ был бы «нет». Но я просто не могла разочаровать Антона. Кроме того, мне не хотелось казаться неблагодарной. Поэтому я улыбнулась и сказала, что было здорово.
Это была глупая ошибка. Потому что сейчас Антон записал меня на следующий курс: «К опытности всего через 14 тренировочных дней».
Но никто не мог упрекнуть меня в том, что я всё вижу в чёрном цвете: у моей подруги Мими я одолжила целую кучу клюшек и заказала книгу «Гольф для чайников».
*
Самое неприятное на родительских собраниях в детском саду – это часами сидеть на маленьких детских стульчиках. Если у тебя рост метр восемьдесят, а ноги упираются в подмышки, особенно сложно найти удобную и при этом приличную позу. Поскольку я не хотела страдать от выпадения межпозвоночного диска, мне ничего другого не оставалось, как вытянуть ноги как можно дальше, отчего у присутствующих появилась возможность полюбоваться моими новыми туфлями. Действительно красивые туфли распознаются по тому, что они хорошо выглядят и в размере 42.
– Привет, – сказала я матери, сидевшей слева от меня. – Я Констанца. Мама Юлиуса.
– Привет, – ответила женщина и улыбнулась. Ей удалось положить ногу за ногу. – Я мама Денниса, который носит одежду Тофф-Тог.
– А, Деннис – это тот, который всех всё время кусает, – ответила я. Юлиус и его друг Яспер ежедневно докладывали мне о кусачих атаках Дениса. Он кусал не только детей и воспитательниц, но и стол, и стаканы, и дети находили это смешным.
Мама Денниса внезапно перестала улыбаться.
– Он это делает только потому, что иначе не может себя выразить, – фыркнула она и оскорблённо отвернулась.
Ах ты Боже мой, я же совсем не хотела её обидеть. У меня даже не было намерения упрекать её, хотя её маленький Тофф-Тог (за неимением лучших выражений) откусил моему сыну пол-уха. То есть я хочу сказать, с детьми так бывает. Но, возможно, мне стоило бы позаботиться о том, чтобы воспитательницы научили таких детей, как Деннис, парочке ругательств, чтобы они не были вынуждены кусаться.
– А теперь, дорогие дети, расслабим наши челюсти и выкрикнем все вместе: «Глу-па-я о-безь-янь-я зад-ни-ца!». Да, прекрасно, вы делаете это очень хорошо. И ещё раз все вместе: глу-…
– К пункту один, – сказала фрау Зибек, и половина присутствующих глубоко вздохнула. Как всегда, когда в детском саду начинался новый год, поднимался вопрос о напитках. Новых родителей информировали о том, что запрещено давать детям с собой жидкости, особенно тогда, когда речь идёт о яблочном соке.
– Дети получают здесь несладкий фруктовый чай или воду в любых количествах, – сказала фрау Зибек. – Для общественного чувства не очень хорошо, если каждый ребёнок будет приносить с собой свой собственный напиток.
Завязалась обычная дискуссия о том, нельзя ли предложить Элле, которая с детства чувствовала отвращение к воде, во избежание
дегидратации хотя бы разбавленный яблочный сок, если она пообещает потом обязательно чистить зубы, и что напитки комбуча способствуют концентрации, а вот про фруктовый чай такого не скажешь, и так далее, и тому подобное.Моя подруга Анна, мама Яспера, друга Юлиуса, улыбнулась мне с противоположной стороны круга и закатила глаза. На ней, как всегда, были поношенные джинсы, а на её майке виднелось светлое пятно, скорей всего, от зубной пасты. Её каштановые кудри были собраны в хвост, и Анна была не накрашена. То есть утром она определённо подкрасила глаза тушью, но за день она распределилась под глазами, под которыми сейчас виднелась тёмно-серая тень. По контрасту с её небрежным видом я, правда, заметила новёхонькие серебряные босоножки на приличных каблуках.
– В яблочном соке куча кальция, – заметила мама Эллы. – Что важно для роста костей Эллы.
Фрау Зибек сказала, что Элла и другие дети во второй половине дня могут пить яблочного сока и напитков комбучи столько, сколько захотят, и Фрауке Вернер-Крёлльманн, председатель родительского комитета, сказала:
– Фруктовый чай готовится из био-продуктов.
Это несколько успокоило маму Эллы и мужчину, который ратовал за введение комбучи.
– Но Элтон любит только капри-солнце, – сказала женщина, чей зад был несколько великоват для детского стульчика.
Родители зашептались. Действительно ли женщина сказала «капри-солнце»? Фрауке Вернер-Крёлльманн схватилась за свой круглый живот – возможно, что шок от услышанного вызвал преждевременные схватки. Даже фрау Зибек, казалось, потеряла нить разговора. «Капри-солнце» – такого за все эти годы она ни разу не слышала.
В помещении воцарилось молчание, только мама Элтона беспокойно ёрзала на стульчике.
– Значит, Элтон научится пить что-то другое, а не капри-солнце, – энергично сказала женщина, сидевшая справа от меня. – И я была бы очень признательна, если бы мы наконец перешли к следующему пункту повестки дня, потому что няня у меня только до половины десятого.
– Но… – начала мама Элтона.
Моя энергичная соседка перебила её.
– Никакого «но»! Капри-солнце плохо для зубов, так что радуйтесь, что ребёнок в детском саду имеет возможность избавиться от скверной привычки. Давайте продолжать!
Мама Элтона робко опустила глаза, а мужчина с комбучей захлопал в ладоши. Я тоже была изрядно впечатлена.
Пока фрау Зибек говорила о предстоящем осеннем празднике и вызывала добровольцев для раздачи тыквенного супа, я наклонилась к своей соседке.
– Вы это здорово сделали, – сказала я. – Обычно дискуссия о напитках продолжается часов до девяти. А потом происходит то же самое насчёт бутербродов, и родители разделяются на противников и болельщиков колбасы.
Женщина фыркнула сквозь зубы.
– Такими дискуссиями только тратится моё драгоценное время. Я за чёткие высказывания и соблюдение правил. – Она энергично протянула мне руку: – Разрешите представиться: Гитлер!
Я хихикнула. Она с юмором. Женщина мне нравилась.
Я сердечно пожала ей руку.