Мамы-мафия
Шрифт:
– Ну что, велосипедист объявился? – рискнула поэтому спросить я.
– К сожалению, нет, – ответил мужчина. Он, несомненно, был хорош собой, хотя относился к тому типу мужчин, которых можно представить только в костюме и никогда в джинсах или в чём-то облегающем или вообще без одежды. Он был высокий и стройный, с тёмными короткими волосами, карими глазами и аристократическим орлиным носом, тонкими губами и энергичным подбородком. А когда он улыбался, как сейчас, были видны исключительно ухоженные зубы. Если это не его собственные, то он отдал за них целое состояние.
– Мне жаль, –
– Это не так уж и важно, – сказал мужчина.
– Да, верно! – с облегчением ответила я. – Это, в конце концов, всего лишь машина.
– Констанца! Привет! – Это был Ян Крёлльман, который, очевидно, как раз привёз в садик дочку.
– Привет, Ян, – ответила я не слишком радостно.
– До свиданья, – сказал ягуарный мужчина. – До завтра.
– До свиданья, – сказала я. Какой приятный мужчина. Я восхищённо посмотрела ему вслед.
– Этот старый хвастун, – презрительно заметил Ян.
– Кто? Ягуарный мужчина? – спросила я.
– Именно он, – ответил Ян. – Этот тип купается в деньгах.
Я считала, что бывает и хуже.
– Я могу сам надеть тапки, мама, – сказал Юлиус и поцеловал меня.
– Увидимся днём, – ответила я.
– Не то чтобы я завидую, – продолжал Ян. – Наш брат, в конце концов, зарабатывает круто. Но я из-за этого не стану покупать себе такую хвастливую тачку, а ты?
– Не-е, я тоже нет.
– Ты что, приехала на велосипеде? В такую погоду?
– Нет, почему ты так решил? – спросила я, хотя ягуарный мужчина уже удалился на приличное расстояние.
– Ну, из-за шлема, – ответил Ян, указывая на мою голову.
– О нет! – застонала я. Вот дурость! Я яростно заколотила кулаками по шлему. Как я только могла о нём забыть? Ягуарный мужчина вряд ли предположил, что я ношу шлем в автомобиле, он явно сложил два и два. Шлем плюс велосипед равно царапине на ягуаре. Вот дерьмо!
Кроме того, это выглядело по-дурацки. Покажите мне человека, которому идёт велосипедный шлем.
– Ну да, этого не надо стыдиться, – сказал Ян. – По выходным я тоже езжу на велосипеде. Чтобы предпринять что-либо против складок на животе, – он засмеялся и ущипнул себя за бока.
– Да, раньше у тебя их не было, – сказала я, и внезапно мне стало его жаль.
– Не-е, – сказал он с сожалением. – Моя жена мне всё время об этом говорит.
– Ах, с твоей женой я, кстати, уже познакомилась, – заметила я. – Очень приятная.
Ян внезапно перестал улыбаться.
– Ты сказала ей, что мы уже давно… знакомы?
Я покачала головой.
– Не было случая. А что?
– Ах, просто так, – ответил Ян. – Фрауке ужасно ревнивая.
– Но это же было сто лет тому назад! – И слава Богу.
– Тем не менее, – сказал Ян. – У тебя слишком светлые волосы и слишком длинные ноги, если ты понимаешь, о чём я! Фрауке превратит мою жизнь в ад, если она узнает, что между нами что-то было.
Против воли я была польщена.
– Я могу сказать, что мы знакомы по учёбе, – предложила я. – Отдалённо.
– Вот именно, – с облегчением сказал Ян. – Очень отдалённо. Хехе! Скажи, пожалуйста, ты
тогда была, собственно, так же красива, как сейчас?По крайней мере я была такой же светловолосой и длинноногой, как сегодня. Правда, тогда во мне природную красоту надо было поискать. Но если бы я сильно изменилась, Ян вряд ли бы меня узнал. И в то время у меня не было ни растяжек после беременности, ни складки между бровями.
– Мне было двадцать, – подчеркнула я. – Помнишь?
Ян вздохнул.
– Неудивительно, что ты прекратила наши отношения.
– Ты прекратил наши отношения, – сказала я. – У тебя была другая. Вера как её там. Ты забыл?
– Ах, в самом деле? – Ян, казалось, роется в памяти. – Вера, Вера…
– Темноволосая, с большой грудью, ужасно громко стонала и всегда кричала при оргазме: «О! Боже! Мой!». – Я всё это прекрасно помнила. Я всегда при этом зажимала уши. Совершенно безрезультатно. Я не поверила Яну, что он об этом забыл.
– Да, верно. Её звали Верена, по-моему. – Ян сделал вид, что воспоминания возвращаются к нему постепенно. – Только не говори об этом Фрауке.
– Ты был большой шалун, – сказала я. На его месте я бы не возражала при случае напомнить Фрауке, что он не всегда был таким несимпатичным скучным типом, как сейчас. Она, наверное, давно об этом забыла.
– Да-да, – сказал Ян и выпятил грудь. – Раньше я был огонь! Но сегодня я отец семейства, а это уже совсем другое. Кроме того, на своей позиции я не могу себе позволить никаких историй с женщинами. Не-е, я стал верным домашним тапком.
– Я тебе верю, – дружелюбно сказала я. Кому он сейчас такой нужен?
На следующей неделе я впервые получила заказное отправление. Оно пришло из адвокатской конторы «Зюффкенс, Брюдерли и Бекер». Очевидно, герр Зюффкенс и герр Брюдерли уже приказали долго жить, поскольку под их именами в письме стояли чёрные кресты, что придавало шапке письма жутковатый вид.
– Что это? – спросила Мими. Мы как раз занимались ошкуриванием оконных рам в столовой, когда позвонил почтальон. – А, почта от Хемпелей! Я знаю эти письма, мы получаем их дважды в месяц!
И верно, оставшийся в живых адвокат, герр Хериберт Д. Бекер, написал, что он представляет интересы семьи Хемпелей и что против меня будут предприняты судебные шаги, если я буду нарушать ранее достигнутые устные договорённости. Пункт один: шум, вызываемый моими детьми, должен быть немедленно прекращён. Пункт два: одиннадцать лиственных деревьев на границе между участками, которые давно превысили допустимую высоту и неприемлемым образом затеняют и загрязняют участок его клиентов, должны быть немедленно устранены, тем более что деревья представляют угрозу безопасности. Пункт три: возмещение ущерба и моральную компенсацию размером 350 евро за преднамеренно повреждённое пальто герра Хемпеля необходимо срочно перевести на следующий счёт. В заключение герр Бекер выражал надежду, что я по всем пунктам выражу согласие и готовность к сотрудничеству, потому что его клиенты очень заинтересованы в добрососедских отношениях. С уважением.