Манадзуру

На потерпевшем крушение корабле плыл оркестр. Флейтистов и барабанщиков было столько, что они едва умещались на палубе, и там же, словно громоздясь друг на друге, толпились мужчины в традиционных рубахах.

— Интересно, куда они так торопятся, — произнесла женщина. С наступлением вечера её присутствие снова стало явственно ощущаться. Временами я не только чувствовала, но даже видела её силуэт, четко проступающий в воздухе.

— Ты все время исчезаешь и появляешься? — спросила я. Женщина хмыкнула в ответ:

— Это ведь ты сама чуть что меня зовешь.

— Не так уж часто я тебя зову. Я вообще не нуждаюсь в попутчиках вроде тебя.

— В самом деле, чего они так торопятся умереть, эти мужчины? — усмехнулась женщина. Перегруженное судно, потеряв равновесие, выбросило людей за борт, и они, описав в воздухе дугу, барахтались в воде. Где-то на едва различимой границе между морем и ночной мглой то появлялись, то исчезали, то опять появлялись чернеющие точки голов.

— Там мелко, вряд ли кто-нибудь из них погибнет, — заметила я, на что женщина, кивнув, пробормотала:

— Но когда-нибудь они обязательно умрут.

Корабль показал брюхо. Из-под перевернутого вверх дном судна без конца появлялись новые и новые головы. Волн не было, казалось даже, что люди просто резвятся в свое удовольствие на прибрежном мелководье. Но, быть может, где-то глубоко-глубоко, прямо под опрокинувшимся судовым корпусом, остались чьи-то тела.

— Кто-нибудь из них сегодня умрет? — задала я женщине вопрос.

— Не знаю, — как всегда сухо бросила она.

Головы по-прежнему мелькали среди волн, кто-то уже плыл кролем, кто-то барахтался на месте, но казалось, что все эти люди останутся в море навсегда. Теперь и само кораблекрушение можно было принять за очередное праздничное действо.

— Бабах, — ударил с берега залп, и в небо взлетел фейерверк.

Корабль с микоси, оставив позади перевернутое судно, продолжил свой путь и наконец причалил к подножью горы, на которой стоял храм. Паланкин перегрузили на берег. Мужчины, крепко удерживая конструкцию на плечах, с громким гиканьем карабкались по крутому склону к храму.

Толпа уносила меня прочь от потерпевшего крушение судна. Поток направился к лестнице, ведущей в храм. Было невозможно сопротивляться этому течению.

— Слышишь меня? — позвала я женщину. Секунду назад я перестала ощущать её рядом. Около меня двигались бесчисленные тела с раскрасневшимися от праздничной суеты лицами. Вокруг были люди, но я уже не замечала их. Только казалось, что мое тело окружает множество горячих предметов.

Идя напролом, постоянно на кого-то наталкиваясь, я начала выбираться из людского потока. Тело, словно попав под град жестких мячей, то там, то сям ощущало жесткие прикосновения чьих-то рук и ног. Нырнув в узкий переулок, я перевела дух и огляделась по сторонам — женщины и след простыл.

Дорога вела вверх. Поднявшись на холм, я набрела на заброшенную усадьбу. Ветхие колонны пустого дома обвивал плющ. Буйно разросшаяся трава доставала до колен. В её зарослях кое-где лежали морские валуны. Шум не долетал сюда.

— Чуть поднимешься, и сразу тихо становится, — заметила женщина. Я вздрогнула от неожиданности.

— Опять ты появилась. Я даже не заметила, — удивилась я.

— Я всегда рядом, — ответила она.

Я опустилась на валун и взглянула вниз на море. Но оно только мелькало сквозь щели в старом сарае, который стоял сбоку от меня и чуть поодаль.

Фейерверки один за другим взлетали в небо. Совершенно беззвучно. Тут я заметила, что вокруг исчезли все звуки, совсем как вчера на краю мыса, когда я пила кофе в белом здании.

— Смотри, — показывала куда-то пальцем женщина. Сквозь щели сарая я увидела перевернувшееся судно, которое теперь тихо качалось на морской глади. Бесчисленные брызги фейерверков сыпались ему на днище. Постепенно превращаясь в маленькие искорки, они кружили вокруг судна, словно блуждающие кладбищенские огни. Пропитавшаяся водой корабельная древесина то начинала тлеть, то гасла, то занималась вновь. Наконец пожар разгорелся и охватил все судно.

— Оно рушится, — проговорила женщина. Судно медленно таяло в огне. Вот уже и барахтающиеся на волнах люди безропотно тонули в полыхающем пламени. Их мелкие фигурки разваливались в огне рядом с огромным пылающим кораблем.

— Красиво, — грустно прошептала женщина.

Мы шагали в беззвучном пространстве. Дул сильный ветер. К вечеру он как будто бы совсем утих, но сейчас то справа, то слева без конца налетали его хлещущие порывы. Временами закручивались вихри. Волосы облепляли лицо. Зажмурившись, я почувствовала в глазах какой-то песок.

— Больно? — спросила женщина.

— Не то чтобы больно… — отозвалась я, и она взяла меня за руку.

Женщина вела меня вперед. Сама я ничего не слышала и ничего не видела. Мои глаза были открыты, но они не различали пейзаж вокруг. Казалось, мы пробираемся сквозь густой туман, в то же время я ощущала нечто похожее на головокружение. Где-то далеко мерцала морская гладь и полыхал корабль.

— Ужасно, правда? — то и дело оглядываясь на море, проговорила женщина.

— Они все погибнут в огне? — спросила я.

Мой вопрос остался без ответа.

— Они так готовились, — только обронила она.

— Готовились к чему?

— Они ведь так готовились к этому торжественному отплытию, — закончила женщина.

Вдруг впереди из тумана возникла движущаяся группа мужчин. Со спины мужчины выглядели так, будто все они собрались в долгое путешествие. На каждом из них был теплый дорожный пиджак, в руке — кожаный саквояж. Волосы гладко уложены, а в нагрудном кармане, должно быть, лежал только что купленный билет.

— Рэй, — позвала я.

Один мужчина обернулся. Но это был не Рэй. Шагающий рядом с ним мужчина тоже оглянулся. Его рельефное лицо напоминало черты Рэя, однако оно не выражало и доли свойственной мужу самоуверенности. За ним обернулся его сосед. Один за другим, словно всколыхнувшаяся от ветра трава, мужчины поворачивали головы и устремляли взгляд в мою сторону.

Рэя не было.

Женщина продолжала тянуть меня за руку.

— Отпусти, — приказала я. Но она не слушала. Я хотела кинуться за мужчинами вдогонку и, повторяя имя мужа, непременно найти среди них Рэя, но оказалась бессильной что-либо сделать.