Манипулятор: Плутократы

Все знали, что Климентьев достался новому президенту в наследство от старого.И все ждали, когда новый правитель избавится от старого мажордома. Но новый президент оказался человеком достаточно осторожным, не любил принимать скоропалительных решений и никогда не делал резких движений в сфере кадров, предпочитая перемещать людей лишь после тщательного зондажа таких шагов. В заместители Климентьеву был подобран Вячеслав Молодцов, который курировал все основные вопросы и был как бы противовесом своему непосредственному руководителю в аппарате президента. От взгляда опытных чиновников не могло укрыться то важное обстоятельство, что президент все чаще приглашал на встречу с важными гостями не Климентьева, а Молодцова. Но Климентьев, олицетворявший прежний режим и кадры олигархов, поставивших на него, был по-прежнему нужен в администрации руководителя государства, как буфер, смягчающий отношения между прежним и нынешним его главами. 

Петровский, ожидая, когда ему ответят, вспомнил все известные ему факты. От этого звонка не будет ничего хорошего. Через несколько секунд наконец отозвался незнакомый мужской голос. 

— Приемная Климентьева…

 Все знали, что фамилия руководителя администрации пишется через букву «и». В одной из газет была опубликована статья о его родственниках. Выяснилось, что дед Евгения Герасимовича взял эту фамилию в честь Клима Ворошилова еще в середине двадцатых годов.

 — Мне сейчас звонили от Евгения Герасимовича, — торопливо произнес Святослав Олегович. Он не стал бы перезванивать ни одному из министров правительства, но когда тебя находят по поручению такого человека, нельзя сделать вид, что тебе неинтересен его звонок.

 — Да, это мы звонили, — лениво подтвердил молодой чиновник, — Евгений Герасимович хотел с вами переговорить.

 — Да, конечно, — Петровский ожидал, что Климентьев возьмет трубку. Но чиновник его огорчил.

 — Вам нужно приехать к нам прямо сейчас, — сказал он, — пропуск вам заказан. До свидания. — И разъединился, не дожидаясь, когда с ним попрощается собеседник.

 Это был нехороший знак. Святослав Олегович осторожно положил трубку на рычаг. Он мог бы и догадаться. Пограничники наверняка сообщили о его неожиданном вылете в Лондон и срочном возвращении. И Евгений Герасимович сделал надлежащие выводы, может, сказаться больным и не пойти? Нет, не получится. Его могут вызывать и по другим вопросам. Он обязан знать, зачем его ищет руководитель администрации президента. Петровский вздохнул и глянул на себя в зеркало. Нужно ехать и выслушать все, что ему скажут. Если его догадка верна, то его вызывают на ковер. Ему могут предложить либо продолжить его контакты с Жуковским, либо пригрозят, что он лишится всех льгот и благ, коими наделено его аналитическое агентство. Святослав Олегович спустился к машине и поехал на встречу. Пропуск ему действительно заказали. Он помнил, как его встречали во время предыдущих президентских кампаний, когда, казалось, только его воля и интеллект способны помочь основным кандидатам победить своих соперников. Через двадцать минут Петровский уже был в приемной Климентьева. И почти сразу же ему предложили войти в большой кабинет Евгения Герасимовича. 

Руководитель администрации приветствовал его крепким рукопожатием, поднявшись из-за стола. Это впечатляло. Несколько приободренный таким началом, Святослав Олегович уселся за стол, напротив хозяина кабинета.

 — Говорят, вы по-прежнему лучшее аналитическое агентство в нашей стране? — ровным голосом произнес Евгений Герасимович. 

— Стараемся быть лучшим, — оживленно отозвался Петровский. — У нас работает много толковых сотрудников. 

— Нам это известно, — кивнул Климентьев. — Я давно хотел у вас спросить: вы ведь родом из Одессы? 

"Наверняка Леонид Исаакович прокололся в Лондоне, — разочарованно подумал Святослав Олегович, — вот теперь они интересуются его одесской родословной. Решили, что мне не нужно доверять американскому еврею переговоры такого масштаба". 

— Мои родители до сих пор живут там, — ответил он, — и сестра тоже. Все эти данные есть в моих анкетах. Честно говоря, я не совсем понимаю, почему вас это интересует. 

— Это не моя прихоть, — пояснил Климентьев, — дело в том, что к нам обратились посланцы Украины. Вы же знаете, что у них скоро президентские выборы…

 Петровский замер. Неужели позвали из-за этого.

 — Нам не совсем безразлично, кто именно будет руководителем соседней с нами страны, — продолжил между тем говорить Климентьев. — Существуют планы изменения украинской конституции и превращения ее президентской в парламентскую республику при которой глава государства лишь формально останется президентом, а фактически станет премьер-министр.

— Понимаю, — кивнул Петровский.

— При таком варианте развития лидер партии, которая получит на выборах большинство голосов, будет формировать собственный кабинет. И таким образом каждые четыpe года снова и снова становиться фактическим главой государства. Наши аналитики рассмотрели украинский вопрос и считают наиболее реальной победу прозападного кандидата, который может привести Украину в НАТО и отвернуться от нас. А это для нас было бы крайне нежелательно. Но если лидером партии станет Кучма или другой кандидат, настроенный несколько по-иному по отношению к своим соседям, то у нас появятся конкретные шансы. 

— Тогда нужно ставить на лидера коммунистов, — усмехнулся Святослав Олегович, — или социалистов. Они при любых обстоятельствах будут за дружбу между нашими народами и странами. 

— Я пригласил вас не для шуток, — сухо пробормотал Евгений Герасимович. — Украинская сторона обратилась к нам с просьбой о помощи. Им кажется, что ваше агентство, успевшее отличиться в наших президентских и парламентских выборах, более других отвечает их требованиям. Одинаковый менталитет, схожие проблемы, известные люди. К тому же вы сами с Украины и у вас там остались близкие родственники. Одним словом, представитель президента Украины хочет с вами встретиться послезавтра утром. Надеюсь, вы не откажитесь от такого предложения. 

— Разумеется, — кивнул сразу ставший серьезным Петровский. — Наше агентство готово работать на Украине. Мы знаем их проблемы, понимаем поставленную задачу. 

— Если на Украине удастся опробовать вариант с превращением бывшего президента в лидера партии, который автоматически становится премьером, то в будущем мы можем подумать и об изменении собственной конституции, — сказал Климентьев, глядя в глаза собеседнику. 

— Понимаю, — еще раз осторожно отозвался Святослав Олегович. Его смущало, что Климентьев сохраняет между ними определенную дистанцию. Раньше он принимал его совеем с другим настроением. — Это был бы идеальный вариант и для нас, — добавил он. После второго срока президент уже не может баллотироваться на эту должность. Но в случае изменения Конституции у него есть реальный шанс остаться премьером на достаточно долгий срок. Технология избирательных манипуляций, наработанная годами, способна обеспечить необходимые победы на парламентских выборах. Только очень сильная демократия выдерживает сильного лидера. Слабая — получает несварение желудка. Таковы общие законы, характерные для всех стран. Сильный лидер остается у власти под любым предлогом и создает свое собственное понятие демократии, разумеется тоталитарной, при которой, несменяемый, он якобы избирается на следующий срок, на самом деле идя на любой подлог и обман. Например, изменяя Конституцию, чтобы после нескольких лет правления получить еще два срока. Или изменяя форму правления, чтобы остаться действующим главой правительства и государства, или вообще отменяя всякие выборы и объявляя себя пожизненным монархом. Можно придумать все, что угодно. Но при сильной демократии очень трудно остаться сильным лидером. Это высшая форма ответственности его самого и всех граждан государства. И высшая форма развитой цивилизации. 

Петровский решил, что разговор окончен и его сейчас отпустят, когда услышал другие слова. 

— Это первый вопрос, по которому я хотел с вами переговорить. — Он насторожился. Благодушное настроение начало улетучиваться.

 — У меня к вам еще одно дело, которое нам нужно обсудить, — Климентьев по-прежнему смотрел прямо в глаза. — Вы можете ответить мне откровенно, как складываются ваши отношения с Глебом Моисеевичем Жуковским?

 "Конечно, пограничники сообщили, — подумал Святослав Олегович. — И как это я так глупо прокололся. Нужно было лететь в Киев, а уж оттуда в Лондон. Но у меня не было времени".

 — Я действительно летал вчера в Лондон…, - начал он, надеясь, что сумеет как-то выкрутиться, но его безжалостный собеседник не дал ему времени на обдумывание ситуации и возможную ложь. 

— Вы встречались вчера с Жуковским, — произнес он мертвым голосом. — Насколько это было необходимо?

 "Неужели Бронштейн рассказал о наших переговорах? — разозлился Петровский. — Пограничники не могли знать о том, к кому едет пересекающий границу глава аналитического агентства «Миллениум». Или Климентьев, узнавший о моей неожиданной поездке в Лондон, просто сделал надлежащие выводы? Или он точно знает?" 

— Мы случайно встретились в отеле, где я остановился… — попытался в последний раз оправдаться Святослав Олегович.

 — Не нужно, — поморщился Климентьев. — Вы прилетели в Лондон, позвонили ему, назначили встречу. Он и приехал к вам в отель «Шератон», где вы остановились. Ваша беседа продолжалась около часа. Я хочу знать, почему вы так неожиданно туда полетели и о чем разговаривали. Согласитесь, мы должны знать, чем занимается руководитель агентства, которому мы поручаем в том числе и защиту наших внешнеполитических интересов.