Мания
Шрифт:
Хотелось с кем-то пообщаться, но, пролистывая телефонную книжку, Никита никак не мог определиться, с кем именно. Ответ пришел совершенно случайно, когда взгляд парня остановился на двери напротив.
«Черт… А у меня ведь даже ключи есть!» — подумал он, нащупывая в кармане тяжелую связку. «Если пропалят, скажу, что услышал крики, хотел помочь… Они не будут докапываться»
Парень огляделся по сторонам и, заметив, что поблизости никого нет, приблизился к двери заинтересовавшей его палаты, повернул ключ и вошел вовнутрь…
Она по-прежнему лежала прикованная к раме кровати,
— Привет, — мягко произнес Никита, с интересом рассматривая местную «достопримечательность».
Только сейчас ему удалось нормально разглядеть ее: несмотря на несвежие волосы и скучную больничную пижаму, девушка буквально поражала своей красотой. Гладкая белая кожа, сочные алые губы, выразительные глаза, настолько насыщенного темно-синего цвета, что напоминали линзы. Разве наркоманка может быть такой? А ее тело… Длинные стройные ноги, плоский живот, великолепная грудь. Незнакомка являла собой тот недостижимый идеал, к которому стремятся миллионы девушек, перекраивая себя у лучших пластических хирургов. И Никита, привыкший развлекаться исключительно с красавицами, снова поймал себя на мысли, что хочет еще и эту.
— Я Ник, новый санитар. Работаю тут волонтером.
— Привет, — осторожно отозвалась девушка, пытаясь понять, зачем он пришел.
Незнакомка не спешила представиться в ответ, однако она поздоровалась, что придало Никите уверенности. Значит, ей скучно и тоже хочется пообщаться. Черт, что бы такого сказать… Рассказать, как о ней тут все сплетничают, чтобы посмеялась, или прикинуться дружелюбным «новичком».
— Не знаю… — Никита нарочно замялся. — Мне показалось, что это неправильно, что тебя держат пристегнутой. Ну… Так не лечат людей. Какое-то гребаное средневековье, ей богу! Я просто хотел сказать, что… сочувствую тебе. И если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь…
— Тебе жаль меня? — ее голос прозвучал неуверенно.
— Да мне всех здесь жаль, — Никита устало вздохнул. — Наркомания — страшная вещь, и люди выбирают зависимость не от хорошей жизни. Что-то случилось с ними, какое-то страшное разочарование. Еще и близкие норовят отстраниться от «паршивой овцы». Одни сами хотят, других вынуждают обстоятельства, но результат для больного один — одиночество.
Сашины фразы так удачно всплыли в памяти, что Ник мысленно себе поаплодировал. Девушка немного подалась вперед, глядя на блондина уже без прежней настороженности.
— Помоги мне, — еле слышно произнесла. — Они не понимают, что делают. Не понимают последствий.
— Кто не понимает? Твои родители?
— Врачи… Они думают, что я — наркоманка, но это не так. Да, я больна, очень больна, но здешние лекарства мне не помогут. Мне нужны МОИ лекарства. Нужно принять их, пока не случилось непоправимое. Всего одна инъекция… Прошу! Поверь мне! У меня осталось всего несколько дней…
В ее глазах заблестели слезы, и Никита поспешно кивнул, желая ее успокоить. Он приблизился к ней и опустился на край постели.
— Расскажи мне, что с тобой? — ласково произнес он. — Я хоть и новенький, но сразу понял: ты не похожа
на наркоманку. Мне нужно понимать, как тебе помочь!— Просто сделай то, о чем я тебя прошу. Принеси мне мое лекарство: бутылочку с коричневой жидкостью, в ней отвар из волчьих ягод… и шприц. Наверняка, сохранили где-то в лаборатории. Для них это необычный «наркотик».
«Ну допустим, я знаю, кто мог бы мне его дать», — подумал Никита, вспомнив о своем родственнике, который сейчас наверняка копался в этих склянках.
— Хорошо, — произнес он, с долей удовольствия отмечая, как девушка подалась ему навстречу. — Я попробую найти его. Если ты говоришь, что это лекарство…
— Видит Бог, я не лгу! — в ее глазах вспыхнула надежда, столь яркая, что Никита невольно улыбнулся.
— Я тебе верю, — тихо произнес он, успокаивающе проведя ладонью по животу девушки. — Я помогу! Сделаю все, что в моих силах. В лаборатории у меня работает друг. Мне кажется, я смогу его убедить…
— Сегодня? Ты принесешь… Сегодня?
Вот она, зависимость. В слове «сегодня» она буквально зазвенела голодом и какой-то сумасшедшей жадностью, которая мелькает в глазах каждого наркомана при виде заветного «лекарства». И каждый наркоман пойдет на все, чтобы заполучить его…
Разумеется, Никита не верил ей — для него эта девка была всего лишь жалким «торчком», о которого и мараться в общем-то противно. Вот только скучно. Да и фигурка у нее что надо. Наверняка, эта шлюха обслуживала немало поставщиков, так что развлечься еще разок за одну дозу не составит труда.
Его взгляд задержался на ее груди, и парень почувствовал легкое возбуждение.
— Попробую сегодня, — мягко сказал он, улыбнувшись. — Единственное… Я очень сильно рискую…
— Я понимаю, но, если ты поможешь мне, мы что-то придумаем! Никто не узнает! — в отчаянии произнесла девушка. — Все будет нормально. Я не выдам тебя!
— Я попрошусь на ночное дежурство, — задумчиво произнес Никита, не спеша убрать руку с живота девушки. — Да, вечером заберу и зайду к тебе. Как ты на это смотришь?
— Да! Отлично! — девушка поспешно закивала головой. — Спасибо! Ты не представляешь, что ты делаешь, как это важно! Спасибо тебе, Ник! Господи, хоть кто-то здесь понимает…
— Тшшш, не волнуйся так. Тебе надо отдыхать. А поблагодаришь вечером, когда я приду с лекарством. Надеюсь, ты постараешься для меня так же, как и я для тебя…
С этими словами рука Никиты скользнула по ткани пижамной рубашки и легла на грудь девушки, очерчивая большим пальцем сосок. На ней даже не было бюстгальтера, что еще больше завело парня.
Он с улыбкой посмотрел на девушку, но вместо ожидаемого согласия опустившейся наркоманки, прочел в ее взгляде лишь жгучую ненависть.
— Ах ты похотливый ублюдок! — сквозь зубы процедила она, дернувшись всем телом.
— А ты что ждала? — усмехнулся Никита, нехотя убирая руку. — Чтобы я башкой рисковал просто так? Нет, милая, просто так ничего не бывает. Хочешь, чтобы я поработал для тебя, ты должна вечером поработать для меня… Ну, не строй из себя оскорбленную невинность, не в первый раз ведь. К тому же, обещаю — тебе понравится…