Мантия с золотыми пчелами
Шрифт:
– Включите громкую связь! – потребовал Матвей. – Я вам не верю.
– Пожалуйста…
Милиционер тут же пожалел о том, что послушно нажал на кнопку громкой связи. Его приятель из ДПС сообщал об аварии автомобиля «Ниссан» с теми номерами, которые продиктовал ему по телефону Эрик. Выезд на встречную и лобовое столкновение с автофургоном. Это случилось около полуночи на трассе из Владимира в Москву. По предварительным данным, водитель «Ниссана» уснул за рулем…
– Он жив? – со слабой надеждой спросил старший лейтенант.
– Погиб мгновенно…
«Чтоб твоему хахалю
– Телохранителя Маняши больше нет в живых, – понуро пробормотал он. – Разбился. Вы сами слышали.
– А Маняша?
Ему пришлось рассказать о неожиданном появлении Мельниковой и о том, что сейчас она находится у него дома…
Тарханин, хромая, подошел к окну, раскрыл его и подергал решетку.
– Прочная, – обернулся он к Ульяне. – Твой дядя постарался на славу. Будем сидеть здесь, пока кто-нибудь не выпустит.
– Почему нас закрыли?
Он не стал щадить ее нервы:
– Мы – подозреваемые в убийстве, иными словами, сообщники. Ты рассчитываешь заполучить дядино имущество, а я – жениться на тебе. Прошло четырнадцать лет, и мы вернулись к тому, из-за чего расстались…
За те пару часов, что они провели вместе в гостиной дома Бояриновых, Игорь объяснил, как он здесь очутился. Ульяна же призналась бывшему возлюбленному в том, что они с Маняшей поменялись ролями и местом жительства.
– Чужие люди не могут обладать таким сходством, – твердил он. – Вы почти как близнецы. Нет… теперь-то я вижу разницу! Но после многолетней паузы в наших отношениях я принял ее за тебя… Прости! Правда, меня не покидали сомнения… Она знала твои привычки, но в них сквозила фальшь.
– Дядя дал нам минимум времени на подготовку. Он ужасно торопился.
– У вас неплохо получилось. Я почти поверил…
Ульяна мерзла и куталась в плед. Несмотря на присутствие Тарханина, ей было страшно.
– Кто эти люди? – спросила она об Астре и Матвее.
– Они должны были убедить меня, что ты – это ты…
– Как это все странно!
– Ты не знаешь, кто убил твоего дядю?
Ульяна отрицательно качала головой. Она больше не плакала. Сухие глаза лихорадочно блестели.
– У тебя лицо поранено… Надо обработать…
– Я еще легко отделался. Ваш волкодав мог меня загрызть. Вон, рукав разодрал! Опасная зверюга…
– Лютый – отличный сторож, – через силу улыбнулась она. – Зря не укусит, но и в дом не пустит. А я привязалась к нему. Наверное, заберу с собой в Москву. Думаешь, он в городе приживется?
– Не знаю… Уля… я страшно виноват перед тобой…
Она протестующе махнула рукой:
– Я тоже хороша. Маменькина дочурка… А в общем, все к лучшему. Какие из нас с тобой были бы муж и жена?
– Нет, ты послушай! – разволновался Тарханин. – Ты… прости меня, Уля! Я идиот… подонок… но не совсем конченый… Я хочу все исправить!
– Что, Игорь? Не пугай меня…
– Ты знаешь, кто твой отец?
Она побледнела и горько вздохнула:
– Мама так мне и не сказала… даже перед смертью… Впрочем, я ее не спрашивала. Какое мне дело до него?
Я уже давно выросла и ни о чем не жалею. Если он ни разу за столько лет не вспомнил обо мне… значит, вычеркнул меня из своей жизни. Я его не сужу… но и теплых чувств не питаю…– Уля… три года назад мне в руки попало письмо твоей матери, Надежды Порфирьевны…
– Какое письмо? Мама не любила писать письма.
– Она писала человеку, который был твоим отцом. Сообщала ему, что родилась девочка, которую она назовет Ульяной и даст ей свою фамилию. Это было прощальное письмо. Надежда Порфирьевна просила твоего отца ни при каких обстоятельствах не появляться больше на ее пути и забыть о дочери. Ребенок, мол, только ее, и она воспитает его сама! А ему посоветовала замаливать грехи.
– Похоже на маму… – прошептала Ульяна.
– Твой отец, видимо, подчинился ее воле. У него была причина так поступить, – горячо произнес Тарханин. – Поверь!
– Ты что, в адвокаты к нему нанялся? Так я его ни в чем не виню…
– Он за все заплатил с лихвой. Прожил один, как бирюк, в нужде, в бесконечном покаянии, в болезни духа и тела. Можно сказать, умер от жажды вблизи источника.
Ульяна прижала руки к груди и спросила:
– Он… умер?
– Да, три года назад. Здесь, в Суздале.
– Постой… – она облизнула пересохшие губы. – Как… здесь? Мой отец жил в Суздале? Да… дядя ведь тоже здешний, значит, и мама… Они могли быть знакомы, а потом он приехал в Москву… Господи! Она никогда не упоминала о своем детстве, юности! Она говорила, что начала жить с чистого листа, с того момента, как родилась я… Она уничтожила, выбросила из памяти все, связанное с прошлым… У нас даже фотографии – только мои и мамины, где она держит меня на руках… потом за руку… потом я на утреннике в детском саду… она провожает меня в первый класс…
Ульяна закрыла глаза и застонала. Ее мать умела хранить тайны, она хотела унести их в могилу, но судьба распорядилась иначе.
Тарханин не собирался рассказывать Уле, что она дочь человека, который отнял жизнь у себе подобного… Неизвестно, кто из двоих – коммерсант или реставратор – ударил третьего кочергой по голове, да это теперь и не важно. Оба они принимали участие в убийстве и сокрытии преступления. Оба понесли наказание – суд Божий оказался неумолим, в отличие от суда людского. Но зачем Уле знать об этом?
– Каким образом к тебе попало мамино письмо? – хрипло спросила она.
– Дело в том… что твой отец… это мой родной дядя, Василий Федотович Тарханин. Он жил в Суздале… мы мало общались… потом он умер, я стал наследником…
– Что?
Ей показалось, она ослышалась.
– Письмо твоей матери хранилось у нотариуса… вместе с дядиным завещанием.
– Ты что-то перепутал, Игорь!
– На конверте был указан ваш московский адрес, как обратный…
– Это какая-то ошибка…
– Не думаю. Дядя завещал все свое имущество и деньги мне. Он нарочно положил письмо Надежды Порфирьевны в один пакет с другими важными документами, чтобы я позаботился о своей сестре, если сочту это возможным. Дело в том, что наследство… не очень чистое, как я понял…