Мануэла
Шрифт:
— А что?
Они весело рассмеялись.
— Я испекла для вас ваши любимые булочки, — сказала Чела и подала теплый сверток старику.
— О, спасибо!
— Вспомните меня, когда будете их есть.
— Благодарю, благодарю!
Бенигно был растроган таким вниманием со стороны девушки и очень смутился. Он открыл свой чемодан и положил в него дорогой пакет.
Не успел еще старик закрыть чемодан, как Чела достала из буфета две бутылки вина и заговорщицки протянула их Бенигно.
— Возьмите,
Старик изумился:
— Чела…
Старик улыбнулся.
— Вы заслужили большего.
— Что ж, спасибо!
— Знаете, что я вам скажу, — продолжала девушка, — я бы никогда не подумала, что сеньорита вас уволит. Вы же в этом доме появились даже раньше, чем она родилась.
Бенигно молча застегивал чемодан.
— Неправда ли?
— Так оно и есть.
Он тяжело вздохнул.
— Но такова жизнь, — сказал Бенигно, — скоро и ты это узнаешь.
Воцарилось неловкое молчание.
— Когда вы уходите?
— Как только увижусь с Бернардой, — ответил уставший старик, — она должна меня рассчитать и…
— Вам нравится в деревне, где живет ваша племянница? — поинтересовалась Чела.
Старик пожал плечами.
— Я прожил в этом доме тридцать лет, и хотя это может показаться смешным, но я считал его своим собственным, — тихо произнес Бенигно. — А теперь, честное слово, мне все равно куда идти.
Бывший дворецкий приподнялся, хлопнул рукой по потрепанному чемодану и посмотрел на Челу.
— Ах, Бенигно, Бенигно…
Девушка из-за навернувшихся слез больше ничего не смогла вымолвить, подошла к старику и, чмокнув его в щеку, поспешно удалилась.
Бернарда, сидя в своей комнате, долго размышляла о дальнейшей судьбе своей дочери.
В дверь негромко постучали.
— Кто там?
— Можно войти? — раздался голос Челиты.
— Да.
В комнату нерешительно вошла служанка.
— Что тебе, Чела?
— Сеньора Бернарда, — сказала девушка, — Бенигно ждет вас в столовой, чтобы попрощаться и уйти из этого дома.
Бернарда задумчиво взглянула на Челу, она знала, что ее ждут, но она еще не была готова к разговору.
— Я сейчас не могу, ему придется немного подождать.
— Хорошо…
— А теперь ступай.
Девушка вышла из комнаты, тихо притворив за собой дверь.
— Да… — печально вздохнула Бернарда.
Она хотела что-то достать из письменного стола, но во дворе раздался шум подъехавшей машины, и Бернарда с беспокойством выглянула в окно.
К главному подъезду подъехал и остановился новенький «кадилак». Из него неторопливо вышел молодой мужчина…
Исабель перебирала вещи в комнате мадам Герреро. Она достала из шкафа платья, блузки, белье и аккуратно разложила все на кровати небольшими стопками.
В комнату, постучав, быстро
вошла Бернарда и остановилась в растерянности, увидев, чем занята ее дочь.— Исабель…
— Что?
— Что ты делаешь?
Бернарда указала рукой на вещи. Девушка усмехнулась:
— Я думаю, одежда моей матери не пойдет на распродажу с торгов, как этого хотелось бы некоторым.
Бернарда стояла в нерешительности и молчала.
— Что тебе еще? — спросила Исабель.
— Приехал Фернандо Салинос.
— Скажи ему, что я не смогу его принять.
— Но, Исабель…
— Скажи ему это!
Девушка была непреклонна.
— Придумай что-нибудь, чтобы ему было не очень обидно, — приказала она, — ты это так хорошо умеешь делать!
В глазах Исабель играли злые огоньки.
— Но… попыталась возразить Бернарда, однако под строгим взглядом дочери замолчала и вышла из комнаты.
В гостиной ожидал Фернандо Салинос. При виде спускавшейся по лестнице Бернарды он встал.
— Мне очень жаль, сеньор Салинос, — искренне сказала она, — но Исабель сейчас не может…
Фернандо удивленно переспросил:
— Простите, не может или не хочет?
Женщина замялась.
— Я умоляю вас войти в ее положение…
Бернарда подошла ближе к Фернандо и доверительно, как близкому человеку, стала шептать:
— Исабель переживает очень тяжелый период… Смерть матери, финансовое положение…
Фернандо вежливо, но твердо прервал ее:
— Сеньора, вам не нужно мне все это объяснять.
Бернарда посмотрела на Фернандо.
— Я не настолько глуп, — заметил молодой человек, — я хочу только помочь Исабель.
Женщина согласно закивала, но мягко возразила:
— Сеньор, Исабель очень гордая. До недавнего времени она считала себя Герреро — наследницей всего достояния своей матери.
Фернандо удивленно посмотрел на домоправительницу.
— Простите, — прервал он ее, — но она ведь продолжает оставаться сеньоритой Герреро!
— Да, — смутилась Бернарда, — безусловно.
— Она должна помнить, — с достоинством, четко произнес Салинос, — что принадлежит к благородному семейству и получила в наследство от своих родителей нечто большее, что даже не может быть оценено на рынке.
— Да-да, — обрадованно согласилась испуганная женщина.
— Передайте ей от меня привет, сеньора!
Бернарда тихо, но решительно сказала:
— Будет исполнено, сеньор.
Фернандо молча повернулся и неторопливо вышел из гостиной…
Женщина, посмотрев ему вслед, перевела дух и стала подниматься по лестнице.
Бернарда без стука вошла к Исабель.
— Ты очень ошибаешься, Исабель, — резко сказала она, — поступая так с сеньором Салиносом.