Манул

— Ну, я не всегда этим занимаюсь… — промямлила Солоха. — Просто, надо же себя в форме держать, вот! А то так вообще разленюсь! В жизни всякие знания пригодиться могут…

Испуг на лице Арисы мгновенно сменился неподдельным восхищением.

— Какое благородство! — прошептала она прочувственно. — Какая сила духа и ума!

Солоха не стала ее переубеждать, смущенно потупившись. Говорить что-то она поостереглась.

— И все же, Солоха, ответь: почему твой слуга гнет спину в этом заведении? — моментально сменила тему Ариса. Солоха замялась. Даже с доверчивой сестрой Адриана надо было держать ухо востро. И селянка, растерявшись не находила слов, продолжая разглядывать пол. Ее ступор Ариса оценила по-своему.

— Ах, дорогая Солоха, прости. Не хотела обидеть тебя! — прошептала она, отходя. — Ты вправе не говорить мне ничего, но знай, что если тебе что-то понадобится, я всегда готова поддержать тебя!

Солоха даже екнула от удивления. Да, будь на месте Арисы ее брат, она бы не отделалась так легко…

— Правда что ли? — недоверчиво буркнула селянка.

— Конечно! — с готовностью воскликнула Ариса. — Как же я могу оставить в беде такого хорошего человека?

— Знаешь, а мне и вправду очень нужна твоя помощь… — заговорила неуверенно Солоха. Мысль, внезапно озарившая ее, была дерзкой, но чрезвычайно соблазнительной. Манул все верно сказал — ей пора вспомнить о своем уговоре с мадам Бонт!

***

Спроси Мая, что вынудило его покидать уютную, а главное теплую таверну, он бы точно не ответил. Сам не мог понять, почему вдруг увидев Солоху, его так потянуло бежать прочь. И не куда-нибудь, а в Северный Квартал.

— Так, какого черта я сюда поплелся-то? — буркнул тихо оборотень, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. В тот момент он ругал себя последними словами за то, что пошел на поводу у собственной трусости. И чего испугался, спрашивается? Что Солоха пристанет с расспросами? Так это вряд ли… Зная ее, оборотень мог с уверенностью утверждать, что девушка ни словом, ни делом не обмолвится о его глупом, самонадеянном поступке.

Май поморщился. Хотел бы он забыть этот позор. И какая только муха его укусила? Вновь и вновь прокручивая в голове события вчерашней ночи, оборотень ломал голову над тем, что толкнуло его трогать Солоху. Она ведь совсем не в его вкусе: темная, хамоватая селянка из дикого Приграничья! Однако же ее образ сейчас крепко накрепко засел перед его внутренним взором. Всякий раз, прикрывая глаза, он видел ее. И злился.

Манул зарычал глухо. Он мог найти лишь одно объяснение собственному сумасшествию, и знал лишь один способ его побороть. Пошарив по карманам, он нагреб горсть медяков, пересчитал, и удовлетворенно кивнул. В Северном Квартале проституток было много. Глядишь, какая и согласится за горсть меди избавить его от одиночества.

С этой мыслью оборотень уверенно зашагал дальше, углубляясь в темные, дурно пахнущие подворотни, надеясь, что у старой мамочки Джо не сменилось место работы.

Дела у Джонатино Аллиери действительно шли не плохо. За пошедший год ее скромная лачуга выросла в полноценный бордель, где работала не пара рабынь, а уже вполне свободные и своенравные шлюхи.

Как и ожидалось, память старушку Джо не подводила. Охрана, стоящая у дверей пропустила его без лишних спросов, а сама Джонатино даже снизошла до того, чтобы лично встретить в холле.

— Кого я вижу? Неужели это Май собственной персоной? — закудахтала эта дородная тетка, походкой бывалой соблазнительницы приближаясь к Маю. Мадам Джонатино была действительно запоминающейся наружности: высокая, как и все жительницы далекого запада, с ведовскими, пронзительно-зелеными глазами и копной густых иссиня-черных волос, свободно ниспадавших до самого пола. Особой же ее гордостью был пышный бюст, который выгодно подчеркивало развратное, полупрозрачное платье. Увидев его Май, машинально подметил, что за год оно абсолютно не изменилось, а потому должного эффекта у него не вызвало.

— Я вот думаю, чего в тебе все же больше, Джонатино: бережливости или скупердяйства? — улыбнувшись, спросил Май, проходя. В нос ему тут же ударил удушающий флер заморских духов, и дорогих наркотиков. От этой устрашающей смеси захотелось звонко чихнуть, но Май мужественно подавил этот порыв.

— Годы проходят, а ты остаешься все такой же свиньей! — воскликнула Джо, всплеснув руками. Впрочем, женщиной она была необидчивой: — Тебя давно не было, Май! Неужели нашел себе все-таки пассию?

Оборотень тут же нахмурился, вызвав обидный смешок Джонатино.

— Я уезжал на родину. А теперь вернулся, — ответил он.

— Вот, значит, как… — отсмеявшись, мамочка Джо подошла к стойке, прикуривая изящную трубку. — И как там, на родине?

— Не важно, я пришел сюда не разговаривать, — холодно отрезал Май, подходя и вываливая женщине найденные монеты. — Приведи мне кого-нибудь… Любую.

Мамочка Джо тут же деловито пересчитала монеты и фыркнула, выдохнув в лицо Мая струйку сизоватого дыма.

— За такие деньги я могу предложить разве что стопочку дешевого самогона, — хмыкнула она. — Сейчас уже не те расценки, Май. Шлюхам тоже жить на что-то надо, сам понимаешь…

— Помнится, ранее за такую сумму я мог взять у тебя любую девушку, — рыкнул он тихо.

— Ранее ты был не последним человек в Северном Квартале, — пожала плечами женщина. — Теперь ты просто забулдыга, пытающийся качать права. Но прости, Май. Власти у тебя тут больше нет, а значит, я не обязана ублажать тебя за эти копейки. Либо плати толком, либо выметайся вон и не испытывай мое терпение.

Оборотень готов был зарычать от злости и бессилия, но Джонатино была в своем праве отказать неугодному клиенту.

— Я понял тебя, Джо, — кивнул ей Май, забирая деньги. — Прощай, больше я тебя не побеспокою.

— Иди, иди, — помахала ему ручкой женщина. — Как денег наскребешь, так и приходи. Помни: я всегда готова помочь своему давнему знакомому!

Женщина громко расхохоталась, заставив Мая побледнеть от гнева. Старая бестия насмехалась над ним, зная, что наказания не последует. Однако судьба в тот день явно благоволила Маю. Стоило ему только дойти до двери, как сверху, торопливо цокая каблуками, сбежала одна из девушек.

— Матушка Джо, я слышала, Май пришел! — воскликнула она. — Он еще никого не выбрал, надеюсь?

— Можешь, сама у него спросить, Лария, — женщина махнула в сторону Мая рукой.

— Ох, Май, прости, не заметила! — затараторила девушка, подходя к оборотню.

Май с интересом принялся рассматривать ее. Прошедший год сильно отразился на ее лице, выдавая профессию с головой. Некогда, юная и цветущая Лария действительно была ему мила. Веселая, послушная и нежная, она подкупала своей улыбкой и задорным блеском глаз. Сейчас же глядя на нее Май не находил в ней и следа той Ларии, которую он знал. Ни обильный кричащий макияж, ни пролитый на одежды флакон духов не могли скрыть ни оспин, ни язвочек, ни гнилостного запаха больного тела.