Манул

Май хмурится, отводя взгляд. Солоха спешит отстраниться, прикрывая ладонью губы. Она и сама не находит слов, чтобы что-то сказать.

— П-прости… — шепчет Май, обессилено падая на кровать. В последний момент он все-таки понимает — Солоха была права. Кажется, он действительно заболел.

***

К наступлению ночи стихия слегка поутихла. Гроза ушла куда-то за Пресное Море, оставив после вяло накрапывающий дождик. Тьма медленно выползала из-за каждого переулочка, стелясь по мостовым Белграда, заглядывая пытливо в окна простых горожан и пугая до икоты запоздалых путников. Впрочем, таковых было не много. Слухи о загадочных убийствах распространились быстро, и с наступлением темноты даже самые отпетые бандиты предпочли отсиживаться по домам.

Хотели остаться и стражники, ответственные за патрулирование в этот день. Но поступивший новый приказ вкупе с отрядом из цеха охотников красноречиво дал понять, что поблажек более не будет и придется все-таки заниматься охраной вверенной территории.

Более всех возмущался бывший приближенный господина Ульса — Малек. Со смертью своего патрона его статус заметно понизился и теперь он, как и подобает порядочному командиру, возглавлял свой отряд на очередном патруле в Северном Квартале.

Даже дождь не стал уважительной причиной для нового начальника городской стражи. Верный ставленник диргинаала, отпрыск знатного рода западных миссионеров господин Альсарт дал ясно понять, что более поблажек не будет, а потому Малеку пришлось идти.

Вспоминая холеное, интеллигентное лицо этого сопляка, Малек мог только бессильно кулаки сжимать от ярости и желания заехать прямо по лощеному личику господина начальника городской стражи.

Задумавшись о новом командире, Малек не заметил ямы на дороге, споткнувшись и полетев в грязь. Его отряд, знакомый с невероятно вспыльчивым характером командира лишь тактично отводил глаза. А вот новобранцы в лице парочки совсем юных охотников из цеха не удержались от обидных смешков. Они очень сильно задели себялюбие бывшего приближенного.

Бывший приближенный господина Ульса поднялся, отряхнув грязь с плаща, резко подойдя к новобранцам.

— Чего смеемся? Что-то смешное увидели? — спросил он, как бы невзначай положив руку на рукоятку своей шашки.

— Нет, совсем нет, — хором ответили мальчишки стушевавшись. Намеки они понимали быстро, за что заслужили прощение.

Малек благодушно усмехнулся отходя. И что за идиотов им выделил цех? Это ведь еще даже не охотники, а только подмастерья! Без оружия, без доспехов и наверняка без благословения Ирриилова. Один смех, да и только.

— Пошли, — буркнул Малек, вышагивая вперед.

Улицы Северного Квартала утопали во тьме, мерно дребезжал по крышам старых развалин дождь, шаркали ногами юнцы из цеха время от времени перекидываясь друг с другом тихими фразами. Малек их не слушал, недовольно вышагивая впереди. С такими помощничками ему и врагов не надо. Неужели в цехе их даже ходить бесшумно не научили?

Малековы размышления об образовании в цехе прервал новый звук. Он походил на тихий шорох, практически не отличаясь от монотонного шепота дождя. Но опытное ухо Малека было сложно провести.

Стражник остановился, напряженно вглядываясь в темноту, подавая знак группе остановиться. Приказ выполнили все. Остановились даже новобранцы-охотники, оглядываясь по сторонам.

Звук не повторился, но Малек не спешил уходить, замерев на месте. Казалось, он и вовсе сросся с землей, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. И его ожидания не оказались напрасными. Звук повторился вновь, и на этот раз гораздо отчетливее. Не успел Малек и слова сказать, как на него сверху обрушилось что-то большое, вдавив Малека в землю.

Мужчина застонал, почувствовав, как хрустнули кости под весом неизвестной громадины.

— Спасите! — заорал он, встретившись взглядом с тем, что выскочило на него из тьмы. Горящие пламенем бездны глаза монстра повалившего его навзничь оказались последними, что суждено было увидеть Малеку в этой жизни…

Монстр не стал медлить, одним ударом лапы вспоров доспехи Малека и пустив стражнику кишки. Стоящие подле своего командира стражники, онемев от ужаса даже не подумали браться за оружие, выбрав позорное, но спасительное бегство. Молодые охотники же храбрились до последнего, обнажив свои тренировочные мечи.

Монстр только расхохотался от такой преданности своему делу, неспешно двинувшись на этих горе-защитников. Хоть и юные, они были отмечены особым даром, и пахли очень соблазнительно. Отпускать их живыми было бы просто моветоном.

Один из мальчишек, видимо старший в группе выступил вперед. Его взгляд и постановка выдавали явно благородное происхождение, а еще кое-какой опыт. Замахнувшись мечом, он без страха побежал вперед, в объятия неминуемой гибели.

Монстр не стал играть с ним, одним ударом сломав жалкую подделку под освященный клеймор. Вторым ударом он повалил мальца навзничь, раздавив лапой его грудную клетку.

Юноша заорал отчаянно, судорожно махая руками в воздухе. Монстр зажмурился от удовольствия. На мгновение ему даже показалось, что гнетущая пустота в его груди вновь наполнилась. Однако эйфории не долго суждено было оплетать своими сетями монстра. Вместе с последним вздохом убитого она сошла на нет.

Монстр оглянулся, схватившись лапой за грудь. Боль пронзила его тело. Дикая, неукротимая она терзала остатки его души, вынуждая действовать. Только чужым страданием можно было заглушить эту жажду. И монстр был готов принести на алтарь не одну людскую жизнь, чтобы унять болезненный голос своего безумия.

Напарники мальца оказались умнее своего предводителя, вовремя слиняв. Монстр только усмехнулся, вдохнув воздух, пропитанных их запахами. Наивные детишки, неужели подумали, что могут скрыться от него?

— Н-да, жалкое зрелище, — раздался за его спиной чей-то голос. — А ведь я просил их выделить опытных охотников… Идиоты, придурки… Ничего нельзя им доверить!

Монстр обернулся, недоуменно распахнув глаза. Он помнил лицо этого человека, и вряд ли когда-либо смог бы забыть имя легендарного наемного убийцы-скафа.

Шлында стоял перед ним свободно, не таясь и не скрываясь, рассматривая тела убитых.

Монстр хотел бы что-то сказать, но вместо слов смог только зарычать. Боль в груди напомнила о себе вновь, заставив внутренне затрепетать. Толку ему говорить со своей едой — он должен убивать!

Монстр бросился вперед, Шлында уклонился, играючи чиркнув своим теккокаги по его голой коже.

Монстр зарычал, выгнувшись дугой. Из порезанного бока фонтаном хлынула вонючая, гнилая кровь.

— Так и знал… Да вы совсем мертвы, ваше благородие, — хохотнул Икар, презрительно сморщившись. Стряхнув застывшие разводами на лезвиях капли крови, он атаковал.