Манул

— Поверь, я знаю, что говорю. Думаю, даже такая темная деревня как ты знает о том, что случилось семьдесят лет назад… — осадил ее Май.

Девушка озадаченно скривилась. Историю она знала из рук вон плохо.

— Вроде как князя убили… да?

— Именно, его отравили. И сделала это его верная соратница, тогда еще ведунья и советница Селена, нынче же более известная как Матрена Никитишна.

— Нет, этого не может быть… — в глазах у Солохи потемнело, она пошатнулась, согнувшись. Сердце взволнованно бухалось о ребра, отдавая в руки и ноги. Во рту как-то стремительно пересохло. — Как? Зачем?

Мгновенно вспомнился один из рассказов Матрены. Касался он ведьмовской измены. Тогда покойная ведьма особенно подчеркнула, что нарушение священной клятвы является сильнейшим проступком среди нечисти. И карается он соответственно.

— Этого-то я не ведаю, — Май резко подхватил девушку, помогая удержать равновесие. — Какой бы не была причина, она не имела право это делать.

Селянка машинально кивнула, уставившись пустым взглядом в пол. Какими мотивами руководствовалась Матрена? Почему пошла на такое?

Девушка и не заметила, как начала тихонько плакать. Она вспоминала Матрену, ее теплую улыбку, крепкие руки и добрый, ласковый взгляд. Солоха знала, что такой человек никогда бы не пошел на убийство или же предательство. И она не смогла признать в Матрене преступницу. Не пожелала принимать точку зрения манула.

Да, в чем-то оборотень был прав. Матрена предала свою клятву служить и оберегать князя когда-то. Но девушка была уверена — старая ведьма пошла на это вынуждено. И Солохе очень захотелось узнать, что же заставило Матрену идти на предательство. Девушка была уверена, что получит ответы на все свои вопросы именно в Столице.

— Так, хватит прятаться и подслушивать! Вылезай! — неожиданно рявкнул Май, резко выпустив когти. Солоха шикнула, отскочив. Кажется, на ее рубахе прибавилось дыр…

Она удивленно оглядела расстилающуюся перед ними степь, пытаясь понять, к кому обращается оборотень. Тот, впрочем, затягивать со своим появлением не стал.

— Лан! — удивленно воскликнула Солоха, глядя на аккуратно высунувшуюся из зарослей степных трав волчью морду.

Вовкулака не громко рыкнул, словно бы приветствуя селянку, и одним широким прыжком очутился на дороге. Он недоверчиво покосился на Мая, оскалившись.

— Я сегодня чертовски добрый, а потому предлагаю тебе не рычать, а перекинуться и поговорить.

Вовкулака кажется, был растерян. Он моментально умолк, покосился на Солоху и звонко гавкнул.

— У него нет одежды. Он не хочет смущать меня, — усмехаясь, перевела девушка. Все же, не таким злым и жестоким оказался этот вовкулака! Скорее просто диким и запуганным.

— Ишь ты, джентльмен нашелся, — невольно фыркнул оборотень. — Ну, хорошо. Тогда для начала хочу сказать спасибо. Наверное, если бы ты не подоспел вовремя, я бы просто убил тех двоих. — Волк при этих словак как-то замялся, словно бы и не ожидал подобной похвалы. — И последнее. Мне до чертиков надоело наблюдать за тем, как ты преследуешь нас. И если ранее я был просто готов убить тебя, чтобы не мешался, теперь понимаю, что это непрактично. Да, еще более опасно оставлять тебя живым, но ты все же спас меня. А потому я предлагаю тебе присоединиться к обозу и разрешаю в открытую сопровождать Солоху. Скоро мы достигнем Столицы, и мой долг будет зачтен. Ей не помешает твоя поддержка.

При этих словах настала очередь грустить Солохе. Девушка умом отлично понимала, что после прибытия в Столицу навеки распрощается с Маем. Но вот сердцем к расставанию явно была не готова, ни сейчас, ни тем более в Столице. За прошедшее время она привыкла к компании порою язвительного, холодного, но все-таки честного оборотня. Сама того не замечая Солоха привязалась к нему, привыкла к его ворчанию, стала ощущать его как часть своей компании, практически как члена семьи.

А вот манул явно не питал к ней привязанности. Воспринимал как обузу, несправедливо навязанную покойной колдуньей. И от этого девушке становилось только горше.

— Ладно, пошли скорее, а то будем до вечера нагонять этот обоз, — скомандовал Май. — А ты пока беги полями, — обратился он к оборотню. Действительно, громадная волчья туша вряд ли бы понравилась купцу. И если Солоха надеялась уговорить Добрика взять человека, то вовкулаке в обоз вход был явно закрыт. — Вечером вынесем тебе одежку, и пристроим к наймитам.

Зверь кивнул, растворившись в полях. Двигался он бесшумно и незаметно, а потому быстро скрылся из виду для Солохи.

— Солоха? Ты идешь? — девушка замотала головой, сфокусировавшись на мануле.

— Да, — кивнула она, улыбнувшись. Осталось совсем немного до Столицы — какая-то неделя или две. Селянка поняла — на грусть у нее времени нет. Она должна приложить все усилия, чтобы эти последние недели запомнились ей только с лучшей, самой светлой стороны. И после, чтобы они стали ее самыми любимыми воспоминаниями. — А знаешь, я рада, что встретила тебя, Май. Плевать, бастард ты там или нет. Ты стал моим хорошим другом, и я буду помнить о тебе всю жизнь.

Девушка была так поглощена в свои мысли, что не заметила как начала говорить вслух.

— Да, я тоже вряд ли смогу забыть такую… — прилетело ей в ответ.

Девушка остановилась в ступоре, округлившимися от удивления глазами глядя на откровенно смеющегося оборотня.

— Такую непосредственную бестолочь, — подмигнул ей оборотень.

Конец первого раздела

Комментарий к Глава 21 Манул исповедуется

Итак, подошел к концу первый раздел, и автор пока ненадолго замораживает “Манула” для написания второго раздела и более тщательной редактуры первого. Ну, а пока мне очень хочется услышать ваше мнение о разделе, дорогие читатели. Надеюсь, начало этой истории вас не разочаровало.

========== Раздел II Глава 22 Манул и его фобия ==========

Долгожданная прохлада пришла в мир с очередным закатом. На этот раз обозу выпала большая удача расположиться на ночлег у берега широкой и необычайно полноводной реки — Ренды. И как узнала Солоха из разговоров остальных наймитов ее считали самой громадной на территории Антского княжества. Девушка мужикам верила. В глубине души ей было даже немного страшновато видеть такое обилие пресной воды, расстилающееся до самого горизонта.

Наймиты ликовали. Проехав целую неделю по изнуряющей жаре, они только и ждали разрешения поскорее окунуться, глядя на пустующий берег реки жадным взглядом. Солоха, не смотря на страх, тоже хотела помыться и постирать свои вещи.

— Айда, хлопцы купаться, — крикнул Митяй, припнав последнего вола. — Вы же не против, да? — умиленно улыбаясь, подскочил он к Добрику. Купец был человеком свойским, а потому, вздохнув, кивнул головой. Мужики радостно заухмылялись, всем табором ринувшись к реке. Солоха смотрела на них с плохо прикрытой завистью. Ей-то придется ждать поздней ночи, пока все накупаются и улягутся спать.