Маньякой 2

– Махди…, – произнесла она чуть тише.

– Да, – кивнул ей. – Он был моим ответом. Дал зелёный свет, когда стало понятно, что «Ураган-Д» будет применён. Полюбовно уладить наши разногласия, как понимаешь, не удалось.

– Ты знал, что он не справится.

– Надо понимать, что, либо он, либо все мы. Он был в восьмёрке сильнейших. А это не просто почётно. Или там героически. Эта жертва перекрыла вектор их атаки надолго. И как бы намекнула, козыри есть не только в их рукаве.

Лайя уставилась на меня.

– А если бы не перекрыла?

– Тогда, – пожал плечами, – не думаю, что мы сейчас стояли бы здесь. Пришлось бы принимать куда более радикальные меры.

Потом отвернулся, открыл силовую панель, за которой таился аварийный канал связи с резервным блоком управления подвалом.

– И кто теперь следующий? – спросила она. В голосе слышалось: "тебе-то ведь не впервой".

– Сейчас – никто. Все временно притихнут. Даже у хищников есть паузы между прыжками. Так что наступит очередная фаза переговоров. И есть небольшой шанс, что деньги до объекта "Крионика" наконец станут доходить.

Вновь посмотрел на неё. Она всё ещё стояла посреди разрушенного холла, как тень войны, только что прокатившейся по зданию.

– Ты для чего прибыла, на самом деле?

Она выдохнула. И только потом ответила:

– У вас есть утечка. Причём на высоком уровне. Кто-то из твоих. Или… не совсем твоих. Кто-то, кто имеет доступ к контрактам. И к координатам. Это не было атакой по общей базе. Это было… предательством.

Лайя стояла в проёме, не заходя дальше, будто чувствовала – этот пол, с прожженными дырами, с арматурой, торчащей из стен, с черным, как смола, следом от дрона, – всё это всё ещё живое. И может двинуться. Или напомнить. А она пришла не для того, чтобы утешать. Не для того, чтобы хлопать по плечу. Она пришла, чтобы оценить. Возможно – спасти. Возможно – добить. Но, как ни странно, не сейчас.

– Тебе известно, кто за этим стоял? – наконец спросила она, перейдя на более ровный тон, всё ещё эмоциональный, но с тем холодком, который у неё появлялся, когда речь заходила о крупных игроках.

Устало выдохнул.

– Нет, но есть сильные подозрения. – Потом перевёл взгляд на полуобрушившийся купол лифта. – Метки были обнулены, а протокол обфускации пакетов – практически на уровне госуровня. Такое в паблике не найдёшь. Вопрос даже не в том, кто стрелял. Вопрос – кому это стало выгодно сейчас.

Она не ответила сразу. Только прошлась по линии разбросанных осколков, подняла один, глянула на срез.

– Урановые стабилизаторы. Ранняя серия Ураган-Д. Очень старая техника, но боеспособная. Где ты такую видел в нашем веке?

– В музеях. Или у сверхов, у которых руки чешутся и связи есть.

Лайя сжала пальцы. Так, что заметил, как побелели костяшки.

– Значит, кто-то очень хотел, чтобы ты умер. Не просто умер. А чтобы тебе в голову прилетело воспоминание, как тебя не стало.

Не в первый раз, надо сказать….

– Впечатляюще, – хмыкнул негромко. – И, похоже, у них был повод. А теперь повод есть у меня.

– Или страх, – добавила она, прищурившись.

После её слов посмотрел на экран всё ещё мигающего терминала. Там продолжали литься новости. Лаконичные, отчуждённые, как всегда. Говорящие чужим голосом.

"...Сильнейшая волна атак в центральной части Остина. Подтверждено: один из уничтоженных объектов принадлежал организации, близкой к проекту ООН под эгидой ЮНЕСКО."

– Похоже, пора перестать делать вид, что нас не замечают, – пробормотал, вставая.

– А ты думал, это будет незаметно? – тихо спросила она.

– Думал, будет медленнее. А не вот так сразу и со всех сторон.

– Нет, Костас. Тебе дали разогнаться. А теперь хотят посмотреть, как ты летаешь. Или падаешь.

Засмеялся, коротко и зло.

– Ну что ж. Тогда полетели.

И сразу шагнул за пределы мёртвого холла, где ещё пахло горелым пластиком, вонью расплавленного металла и пеплом вчерашней стабильности. Ноги привычно скользнули по мелкому крошеву стекла и бетона. Сверху посыпалась пыль, будто здание решило ещё раз напомнить, что не прощает наглости. Но мне и не надо было прощения. Не для этого сюда вернулся.

Мы с Лайей молча шли по коридору. Шаги отдавались глухо – как будто не в пустоте, а в чреве чего-то живого. Разрушенного, но ещё тёплого. И это пугало сильнее, чем сама атака.

Внизу, за бетонной переборкой, стоял один из экстренных лифтов. Уцелевший. Первым делом поднёс руку, и сенсор нехотя среагировал. Панель мигнула тусклым голубым, дверь со скрипом расползлась. Внутри – облупленные стенки, кабели наружу, но по-прежнему рабочий интерфейс. Потому ткнул на -3. Блок глубокой безопасности.

– Ты уверен, что тебе туда? – спросила Лайя, всё ещё не входя в кабину.

– Уверен, – ответил не задумываясь. – Нам нужно забрать кое-что, прежде чем это сделают другие.

– И ты думаешь, что оно ещё там?

– Оно должно быть там. Потому что, если нет, – задержался на полуслове, глядя на мерцание панелей, – тогда всё это уже не имеет значения.

Она вошла, дверь закрылась, кабина пошла вниз.

Пока ехали, стал думать, зачем она здесь. Зачем пришла так быстро. Лайя – не из тех, кто тратит время без выгоды. Даже спасать кого-то – в её случае значит инвестировать в актив. И если она всё ещё рядом – значит, ещё не решила, продать меня или поставить на меня. Что ж. Это уже что-то.

На этаже -3 тянуло холодом. Системы охлаждения работали – независимо от того, что происходило наверху. Здесь были изолированные ячейки, сейфы и резервные хранилища. И среди них – секция Zeta-11, в которой хранилось кое-что, что никогда не попадало в реестры.

Спокойно прошёл по узкому коридору, считывая один биометрик за другим. Три ступени аутентификации. Ни одной ошибки. Дверь поддалась с коротким шипением, и передо мной открылся зал размером с небольшую квартиру. Внутри — шкафы, стеллажи, несколько капсул хранения. И в самом центре – капсула. Похожа на обычную крио, но вместо охлаждения там – плотный нейтрализующий гель и система вибрационной стабилизации.

Там лежало тело. Не просто тело. Один из тех, кого достали из разбитых капсул во время нашей зачистки восточного сектора. Без документов, без истории, но с чипом в черепе, который не расшифровали даже после трёх недель работы. Тогда мы просто заморозили его. А потом забыли.

– Это кто? – спросила Лайя, подойдя ближе.

– Не знаю, – ответил я. – Но он связан с тем, кто управлял дронами. Нашёл схему. Передача сигнала шла через идентичный протокол. А он – единственный, кто может быть носителем ключа.