Марь

— И сейчас неинтересно? — спросил Apec.

— Интересно.

— Так почему не спрашиваешь?

— Так скоро сам все увижу.

— Ну, ты даешь! — Apec откинулся на спинку сидения. — Едешь с незнакомым мужиком хрен знает куда, хрен знает зачем и не задаешь вопросов!

— Почему с незнакомым? — Стэф приподнял бровь. — Я навел справки. Я знаю, с кем еду, и знаю, ради чего.

Значит, навел справки. Не помог, выходит, псевдоним. Кому нужно, тот найдет. А Стэф ведь и нашел! Глупо было думать, что в «Тоске» они встретились случайно. Пробили его! Как малого ребенка вычислили! А чего не вычислить, если он сам сунул Стэфу визитку со своим номером телефона?

— А вот я никак не могу понять, ради чего. — Apec покачал головой. — Я тебе честно говорю, нет в той глуши ничего интересного! Все интересное уже давным-давно выкопали. Фляжку ту я вообще чудом нашел. До сих пор удивляюсь.

— Чудом — это как? — спросил Стэф. В голосе его впервые за все время послышался интерес.

— Чудом — это прямо под ногами. Шел-шел и нашел! Лежала себе на бережке, наполовину в песочке, наполовину в водичке. Представляешь? Я ее не откапывал, она ко мне сама в руки приплыла!

— Чудом… — рассеянно повторил Стэф, а потом вдруг спросил: — Ты есть хочешь?

— Хочу, — признался Apec.

— Тут поблизости есть неплохое придорожное кафе. Предлагаю перекусить.

Кафе и в самом деле оказалось неплохое, хоть и придорожное. Apec наелся от пуза, а потом еще и влил в себя две большие чашки капучино из автомата. Стэфу сварили настоящий черный кофе. Оказывается, так можно было. Но завидовать Apec не стал. Сытость располагала к благости.

В следующий раз Стэф заговорил, когда до места оставалось всего пару часов езды.

— Где ты там жил? — спросил он.

— Я? — Apec посмотрел на него с изумлением. — В палатке.

— Я в палатке не хочу. — Стэф потеребил свою бородень, а потом велел: — А глянь-ка, нет ли поблизости каких-нибудь кемпингов или сдающихся внаем домов.

— Насчет кемпингов я сильно сомневаюсь. — Apec уткнулся в свой смартфон. — Уж больно места дикие. Хотя с нынешней модой на все экологичное…

Интернет он промониторил минут за пять. По всему выходило, что ночевать им придется если не в палатке, то в Крузаке. По крайней мере, этой ночью.

— Есть поблизости какая-то усадьба, — сказал он. — Прямо на берегу реки.

— Хорошо, — пробормотал Стэф.

— Но она еще не работает. В смысле, находится на реконструкции и когда откроется — неизвестно. А больше ничего подходящего. Может, в городе гостиницу поискать? От города до деревни километров двадцать. Переночуем, а утром можем у местных поспрашивать насчет жилья.

— Ищи в городе. — Стэф кивнул. — Завтра определимся с постоянным жильем.

— В каком смысле постоянным? — удивился Apec. — Мы в эту глухомань надолго?

— Как пойдет. — Стэф пожал плечами, а потом усмехнулся и добавил: — Не переживай, к началу семестра управимся.

Apec посмотрел на него с легким раздражением, сказал:

— А я смотрю, ты глубоко копнул.

— Я нормально копнул. Ровно на ту глубину, которая меня интересовала.

— То есть родословную мою ты не запрашивал?

— Не было такой надобности. — Стэф оторвался от дороги, посмотрел на Ареса: — Ты не передумал?

— Я не передумал. — Apec провел ладонью по наголо выбритой голове. — Я просто никак не возьму в толк, зачем тебе все это.

— Я пока тоже, — сказал Стэф и уставился на дорогу.

В город они въехали с первыми закатными лучами. Впрочем, назвать его городом можно было с очень большой натяжкой. Ни одного здания выше пяти этажей Apec не увидел. Да и те были в основном в центре. Сам центр с несколькими выстроившимися буквой «П» административными зданиями, супермаркетом, гостиницей и рестораном окружали одноэтажные дома разной степени привлекательности и обустроенности. Но в целом выглядело все пасторально и благолепно. Хоть прямо сейчас на фото в туристический буклет!

Стэф остановил Крузак на пустой автостоянке перед гостиницей с претенциозным названием «Парадиз». Название это приветственно мерцало ядовито-розовым неоновым светом. С гостиницей соседствовал одноименный ресторан с такой же вульгарной вывеской.

— Ничего, — сказал Стэф, то ли утешая себя, то ли подбадривая, — зато за едой далеко ходить не придется.

— Ага, — поддакнул Apec, — отведал местных разносолов — и в рай!

В животе у него тут же громко заурчало. Стэф усмехнулся и первым направился к входу в гостиницу. Вход охраняли два позолоченных льва, таких же претенциозно-вульгарных, как и вывеска. В самой гостинице неожиданно оказалось вполне уютно. Конечно, если закрыть глаза на обилие позолоты и прочих вензелей.

— Хозяин, похоже, тяготеет к прекрасному, — сказал Apec, осматривая гостиничный холл и стоящую за стойкой фигуристую барышню. Барышня приветливо улыбнулась, но не ему, а Стэфу. Наверное, каким-то шестым чувством определила, кто в их тандеме главный. Или ей нравились косматые и бородатые мужики типажа Ильи Муромца.

Их заселили в соседние номера. Номера были из разряда «бедненько, но чистенько». Apec предположил, что все хозяйское бабло ушло на «вензеля» и позолоту в холле. В ресторане тоже было дорого-богато. А еще подозрительно тихо. За столиками сидело всего несколько посетителей. Музыки не было вообще никакой: ни живой, ни мертвой. И к лучшему: Аресу сейчас хотелось просто пожрать и поспать.

Пожрать получилось. Кухня в «Парадизе» оказалась весьма приличной, а цены гуманными. Они со Стэфом даже выпили по паре рюмашек коньяка. Коньяк, к слову, оказался дороже самого ужина. Apec очень надеялся, что за такие деньги им не налили какой-нибудь паленой дряни.

А вот лечь спать сразу после ужина не вышло. Тихий городишко на поверку оказался не таким уж и тихим. В тихом городишке обижали бабушек божьих одуванчиков!

Старушка в платочке, вязаной кофте, юбке до пят и с клюкой под мышкой довольно резво пересекала граничащую с рестораном площадь. Apec не знал, что удивило его больше: эта резвость или тот факт, что старушка шляется по городу в полуночный час, вместо того чтобы вязать внукам носочки. Удивление довольно скоро перешло в беспокойство.

Бабулечка уже была на самой границе освещенной фонарями площади, когда из темноты ей наперерез вышли четверо. По виду местные гопники, малолетнее шакалье, промышляющее под покровом ночи. И вся эта свора с четырех сторон окружила старушку. Apec и Стэф стояли на крыльце ресторана на противоположной стороне площади, но пьяный гогот шакалят разносился в ночной тишине на сотни метров. Старушка испуганно замерла. Apec вздохнул. Он был сыт, благостен и из-за выпитого коньяка малость тяжел на подъем.