Марго. Помощница для вампира

— За удачное приобретение? — усмехнулся Сай.

— Да хоть бы и за это. Надеюсь, что действительно удачное.

— Что ты ищешь, Тай? — уже в который раз спрашивал его друг.

— Когда найду, тогда и расскажу, — криво усмехнулся Тайлинг. — Лучше расскажи, что там на шахтах в Кории? Что с магическим фоном в пещерах? — Тай откинулся на спинку кресла и потер виски. Боль пульсировала уже несколько дней, и даже травки Нии уже не справлялись. Нужен был полноценный отдых. Но времени, чтобы выспаться и даже нормально поесть, в последние дни не было.

— Фонит, но уже не так сильно. Ищем причину. Ты же знаешь, там такие катакомбы. Наша магия почему-то искажется. Приходится обшаривать метр за метром. Боюсь, что можем потерять след.

— Плохо. Что-то явно затевается на большой земле. А у нас и здесь проблем хватает. Отсутпники, всплески магии, нападения на вирров… За всем этим стоит кто-то из вирров. Я уверен. Но не понимаю, зачем?!

— Занять места в совете?

— Допустим. Но столько смертей среди истинных ослабляет наш вид в целом и ставит под угрозу существования.

— Может быть это кто-то из обращенных?

— Я уже думал об этом. Но обращенный подчиняется Истинному. Без его согласия и одобрения ничего не смог бы сделать. И еще этот менталист. Я знаю всех менталистов. То, что творит этот — это невероятно. Это очень сильный и образованный менталист. Но у нас таких нет. Дорса я проверял лично. Он чист. Остаюсь только я. Остальные просто не способны. Уровень сил не тот. Но уж в себе то я могу быть уверен. Тем более, чтобы не возникало ни у кого вопросов, я проверку тоже прошел на общих условиях. Остальных проверял сам Дорс. Все чистые. Значит, у нас завелся неустановленный менталист.

— Судя по твоему лицу, у тебя даже есть мысли по поводу того, кто это может быть.

— Бредовые. Просто невероятные, — Тай опрокинул в себя янтарную жидкость и поморщился.

— Озвучь.

— Марго. Моя рабыня. Она странная. Я хочу ее проверить. Я не слышу ее мыслей. Совсем. Как только Ния даст добро, приедет Дорс, посмотрит ее. Я уже договорился.

— Тогда бы ее привез с собой тот, кто все это задумал. Странно, что так все сложилось. Да и что бы ей делать на рынке?

— Вопросов много, ответов — ни одного, — развел руками Тай. — И это злит. Может быть, я перехватил девчонку раньше, чем ее хозяин? Я тебе скажу, не сильно она была рада своей участи. Да и в ее рассказе слишком много несостыковок. Например, на корабле ее просматривал штатный менталист. Плохо после стало обоим. Ничего толком не увидел, но и угрозы никакой не почувствовал. Еще ее происхождение… Из глухой деревни. Родители продали.

— На деревенщину не похожа, — нахмурился Сайтор и весь подобрался.

— Это ты с ней еще даже не общался, — кивнул Тайлинг. — В первый же день меня насильником выставила.

Сайтор хохотнул и тут же умолк. Бросил на друга озадаченный взгляд.

— Да-да, — кивнул хмурый хозяин дома. — Вот такая вот деревенщина. Уже не удивлюсь, если ни один мужик на сеновале с ней не был. Видел вот ТАКИХ деревенщин?

— Действительно странно, — кивнул Сайтор.

— Буду держать ее поближе, присматриваться. Не нравится мне все это.

— Так поговори с ней. Надави, если надо.

— А если спугну?

— Ты спугнуть заговорщиков боишься или напугать девчонку? — во все зубы улыбнулся Сайтор.

Глава 13

Дни полетели вскачь. Я привыкала к новому укладу. И даже немного радовалась небольшой паузе. Завтракала чаще в одиночестве. Лишь пару раз компанию составлял Дерек и Марисса. Алиара не жила в доме Тайлинга, Марисса почти все свое время проводила с мальчишкой Деймом, а Дерек пропадал в городе. Пила лекарства от Нияры, отъедалась, вечерами сидела на ступеньках у входа и дышала влажным прохладным воздухом перед сном. А дни проводила в кабинете Тайлинга. Выходила к обеду и ужину по сигналу, коим здесь был мягкий перезвон, и возвращалась в кабинет, чтобы разгрести горы бумаг.

— Новостные заметки, журналы, рекламные брошюры — в мусор, — инструктировал меня Тайлинг в первый мой «рабочий» день, — туда же все письма романтического характера от виррес и женщин, за исключением Нияры, Алиары, Лимандры, приглашения на различные мероприятия мне на стол, упущенные в мусор. Отчеты, доносы, доклады каждый вечер в первую очередь на мой стол.

Я кивала, как японский болванчик и задала лишь один вопрос:

— Вы предлагаете мне читать личные переписки с женщинами? — замешательство и дискомфорт не оставляли меня.

— Какие-то проблемы?

— Н-нет, — покачала головой, — просто, это личное, — поморщилась и подумала, что вряд ли женщины обрадовались бы, узнай участь любовных посланий. А солидарность, она такая… Солидарность.

— Личное, — никак не отреагировал он на мои слова, — я бы предпочел услышать лично. А это, — он кивнул в сторону бумажной горы, — мусор.

Ничего не оставалось, как принять и согласиться. И начались мои трудовые будни. Уже на следующий день я поняла, что читать душещипательные письма совсем необязательно и не открывая конвертов сбрасывала их прямо на пол рядом со своим столом. Мое рабочее место появилось тут же, в кабинете Тайлинга, у двери, в углу. Небольшой, добротный, с писчими средствами и даже кнопкой вызова прислуги. Отчеты, копии предварительных договоров по каким-то сделкам, доносы и даже угрозы каждый вечер перекочевывали от меня на стол Тайлинга под его пристальным наблюдением. Хорошо хоть большую часть дня он пропадал где-то вне дома. Но стоило ему занять место у стола, как мне становилось неловко. Кажется даже дышать становилось трудно. Я часто ловила на себе его внимательный проницательный взгляд. И от него сердце начинало громко стучать в груди, буквы перед глазами размываться, и все валилось из рук. Я мысленно костерила себя на чем свет стоит, но ничего не могла поделать. Пристальный интерес Тайлинга выбивал у меня почву из-под ног. Я начинала злиться, дергаться и пыхтеть, как еж. Работе это не способствовало. Как и то, что гора бумаг не уменьшалась. Производство у него где-то налажено, что ли, по доставке ненужной корреспонденции прямо в дом, чтобы я без дела не скучала. Потому что уже в первый день я заметила, как на вершине вороха с мягким красным свечением нет-нет да появляется новое письмо, буклет или скрепленная кипа бумаг. Р-р-р.

В один из дней Тайлинг решил не покидать пределы кабинета вообще. С самого утра он сидел за бумагами. Что-то читал, писал, подписывал, снова читал. Я тихо поздоровалась и снова занялась привычным делом. Бросала на него редкие взгляды и снова окапывалась в своем личном бардаке, надеясь когда-нибудь навести тут порядок. Ушла лишь в обед, краем сознания отметив, что Тайлинг не оторвался даже ради еды. Наверное, что-то важное и не терпящее отлагательств. Но после плотного обеда в виде нежнейших ломтиков запеченой рыбы с нотками лимона, гарнира, напоминающего рис, овощей и пары кусочков сыра, попивая чай, вдруг задумалась о том, что тишина и спокойствие, конечно, в моем случае — редкая драгоценность, но и отношения как-то выстраивать с хозяином надо. Хотя бы для того, чтобы понять, что он за человек. И не долго думая, решила начать с элементарного — сытый мужчина куда спокойнее голодного. Наверняка, это правило во всех мирах действовало. Поэтому, попросила Аселину собрать на поднос то, что предпочитает хозяин дома, и вооружившись пошла подмазываться, чтобы разболтать мужчину.

Но стоило зайти в кабинет, как весь запал пропал. Тайлинг вскинул брови и вкрадчиво спросил:

— Ты забыла где находится малая столовая?

— Э-э, нет, — решила, что стоять памятником самой себе посреди кабинета с подносом — плохая затея, так что, надо идти до конца, — я все прекрасно помню. А вот вы… Вы объявили голодовку? — широко улыбнулась, чтобы не возникло сомнений в том, что я шучу. Но мужчина никак не реагировал, лишь молча наблюдал за тем, как я выставляю тарелки перед ним, еще и умудряюсь аккуратно сдвигать бумаги на края стола. — Вы сегодня ничего не ели. В общем, — стушевалась, когда заметила, как в глазах мужчины разливается не то удивление, не то одобрение, не то какое-то странное тепло. — Ешьте.

— Это приказ? — он, наконец, улыбнулся. Едва-едва, лишь уголками губ.

— Если хотите, — пожала плечами и юркнула к своему столу. — Но мне кажется, это называется забота.

Не дай Бог еще помрет от истощения, чего мне потом ждать от этого негостеприимного мира?!

— Благодарю, Марго, — он кивнул и принялся за еду. А я — за работу. Но отпускать мое внимание пока вирр не собирался, — за делами и не заметил, как проголодался. И… — в его глазах вдруг разлилась какая-то горечь, смешанная с теплом. — Это приятно, — тихий голос, искренний, немного грустный проник в самое сердце, заставив его запнуться и забиться особенно быстро. — Мама. В прошлом она часто приносила мне обеды в кабинет. Или утягивала в столовую.