Марго. Помощница для вампира
Шрифт:
Маргарита
Меня разбудил тихий стук. Еще не открыв глаза, тихо застонала и зарылась лицом в подушку. Голова трещала. Мелкие молоточки боли отбивали быстрый ритм в моих висках. Во рту пересохло так, что язык к нёбу прилип. Воспоминания о вчерашнем дне были покрыты мутной пеленой боли. Накрылась прохладной подушкой, судорожно вздохнула, готовая снова провалиться в сон.
— Марго!
Поморщилась. Голос Саиты острым осколком врезался в уши.
— Марго, Ния приказала напоить тебя отварами. Сказала, что это приказ, ослушаться которого ты не имеешь права. Так что, извини, но я подниму тебя даже если мне придется звать сюда подмогу. Выпей отвар, поешь и на сегодня ты свободна, так господин велел.
Хмыкнула. Господин велел. Приоткрыла глаза, не выползая из-под подушки. Пелена после слов Саиты спала,
— Из комнаты выходить не запрещал? — исподлобья смотрела на девушку, которая стояла у кровати. На столе поднос. В руках Саиты два стакана. Один даже дымится.
— Н-нет, — недоумение вспыхнуло на лице служанки.
Интересно. Неужели Дорс увидев мою приключенческую жизнь не рассказал ничего Таю? Или кровожадный вампирюга, прознав о всех моих злоключениях, вдруг проникся сочувствием к бедной попаданке и прекратил третировать? Вряд ли. Или Ния, вставшая грудью на мою защиту отвоевала мгновения свободы для меня, чтобы пациентка не оказалась потеряна так и не восстановив силы? Ладно, чего уж гадать, скоро все сама узнаю.
Но «скоро» затянулось. Почти сразу я узнала, что его величество-король-всея-в-этом-доме изволил свалить и неизвестно когда вернется. Кабинет заперт. Так что, мне велено отдыхать и восстанавливаться. Отдыхать и восстанавливаться я решила в библиотеке.
Небольшая, но довольно уютная комната тонула в полумраке. Светлый пол из наборного паркета, небольшой письменный стол из светлого дерева, три мягких кресла, бежевым бархатом, напротив стола камин, в котором весело потрескивали дрова, выпуская в трубу снопы искр, позади стола стелажи, уставленные книгами под самый потолок. У первого же стеллажа нашлась стремянка. Я медленно брела между стеллажами, выхватывая взглядом названия книг. Вряд ли вот так навиду у всех лежала какая-нибудь запрещенка. Тут были книги всех мастей и назначений. Сказки и легенды, основы стихийной магии, теория управления тьмой, книги о политике, королевствах, государственном строе, традиции и даже любовные романы. С трудом представляла себя Тайлинга, увлеченно читающего какую-нибудь слезливую лав стори, сидя у камина, непременно с пледом. Хмыкнула своим мыслям. Взяла книгу с лаконичным названием «Переселенцы», устроилась в кресле, поджав под себя ноги, и принялась за чтение.
Оторвалась от книги только тогда, когда свет над головой внезапно ярко вспыхнул. За окном уже царили сумерки, мягким покрывалом накрывая город. Где-то вдалеке были слышны раскаты грома. Я не выползала из библиотеки весь день. Иногда вставала, чтобы размять затекшие конечности. Отвлекалась на еду, которую девочки приносили прямо в библиотеку, на лекарства, которые принимала под строгим взглядом все тех же служанок. Видимо, им было дано распоряжение не беспокоить меня, чем бы я ни занималась.
Книга оказалась весьма интересной. Она рассказывала о том, о чем при первом разговоре мне поведал Этохор. В красках и подробностях (иногда весьма жутких) повествовала о том, как вирры, айры и вейры оказались в странном мире Даэрисе. Писал историю явно кто-то из пришлых, потому что все повествование было пронизано сочувствием к пришлым и сожалением о том, что им пришлось пережить, когда они оказались оторваны от родного мира. Как тяжело было смириться, сколько их сородичей погибло в войне с людьми, как они были вынуждены заключить перемирие с жалкими людишками, потому что в войну вмешалась Богиня. Она одарила своих жрецов магической силой, такой, какой доколе не обладал ни один человек. Жрецам покорились стихии. И чтобы избежать еще большего кровопролития между переселенцами и людьми был заключен мир. Переселенцы заняли архипелаг в море, отгородились от людей магической защитой и строили свой мир. Они освободили завоеванные на большой земле территории, но оставили за собой кое-какие рудники, шахты, какие-то производства. Потом последовала череда сделок, на одном из островов построили магическую академию, куда съезжались и людские маги, на другом тюрьма, в которую с удовольствием сбагривались особо опасные преступники со всех королевств. Переселенцы наладили торговлю и стали мирно сосуществовать с людьми. Но чужие в этом мире вирры, айры и вейры уже много лет пытались найти путь обратно, в свой мир. В первые годы фанатично, исступленно пытались восстановить ритуал, который
привел их на Даэрис. Но судя по рассказу, ритуал, который создали какие-то ученые Дэркенса (мира, из которого и свалились эти чудовища) не просто разорвал пространство между мирами и позволил протиснуться в маленькую брешь, как было задумано. Что-то пошло не так и в образовавшуюся дыру затянуло целый студенческий городок. Самого ритуала, естественно, приведено не было. Но я примерно представляла, как это выглядело. Воронка среди парка зимним вечером встала перед глазами так ясно, будто это было вчера. И невозможность сопротивляться притяжению, свою панику я тоже помнила теперь прекрасно. Но сколько бы не старались пришлые повторить свой успех в обратную сторону, у них ничего не выходило. Эксперименты продолжались и по сей день. Но уже не так активно и гораздо аккуратнее, потому что автор книги упоминал, что некоторые их тех экспериментов закончились не очень удачно. Не обошлось без жертв. Информация удручала. Велика вероятность, что не суждено мне вернуться домой. К семье. Я не позволяла себе о них думать, а зачастую мне было и некогда. Поэтому, чтобы не погружаться в уныние, вновь отогнала от себя мысли о родителях. Что ж, вполне возможно, что и мое попадание — результат чьего-то неудачного эксперимента.Поднялась из кресла и размяла спину и шею. Потерла глаза. Ночь стремительно опускалась на остров. Прикрыла рот, скрывая зевок и поплелась к себе в комнату. Что день грядущий мне готовит?
Оказалось, что и этот еще не закончился для меня. И после целого дня спокойствия подкинул подлянку, напоминая, что расслабляться нельзя ни секунды.
До коридора, в котором притаилась дверь в мою комнату осталось лишь пересечь холл. Но стоило в него вывернуть, как неприятность меня уже поджидала.
— А-а, это ты, — Тайлинг стоял посреди темного холла, широко расставив ноги, руки плетьми висели вдоль тела. Мужчина шатался. Я замерла и пригляделась. Да он же смертельно пьян. Едва на ногах держался. Он скривился и тряхнул головой. Волосы упали на лицо.
Говорить что-либо не стала. Решила аккуратно обойти невменяемого мужчину и проскользнуть к себе. Он следил за моими перемещениями и то криво улыбался, то хмурился, сжимая кулаки.
— Крадеш-шся, — прошипел он, — Мар-ргар-рита, — это уже был рык. Вздрогнула и ускорила шаг.
И я уже почти выдохнула, когда сравнялась с ним и была готова скользнуть ему за спину. Быстрый выпад и он дернул меня на себя. Резко выдохнула, когда впечаталась в его грудь, и застыла. Думала мы вместе завалимся, но мужчина устоял. Удерживал мое запястье в стальной хватке у своего плеча, вторую руку по-хозяйски расположил на моей талии и прикрыл глаза. Глубоко вдохнул. Вот сейчас грянет музыка и мы пустимся выписывать па по холлу в танце. Глупая мысль на секунду заглушила панику. А потом я дернулась. Мужчина распахнул свои глаза. Сейчас в них плескалась расплавленная сталь. Тихонько взвизгнула от страха и снова дернулась, пытаясь освободиться. Но ничего не вышло. Мужчина лишь еще крепче прижал меня к себе.
— Страшно? — он прошептал мне прямо в губы, обдавая запахом алкоголя и сигар.
— М-мгм, — судорожно кивнула, как завороженная глядя в сумасшедшие глаза Тайлинга.
— И все равно упрямишься, колючка. Молчишь, лжешь, — он выплевывал слова, обливая меня глухим раздражением и досадой. В глазах мужчины горечь смешалась с лихорадочным блеском. — Виляешь, ускользаешь, как песок сквозь пальцы. — Он судорожно вздохнул. Втянул воздух у моего виска сквозь сжатые зубы, пошевелил волосы теплым дыханием. Я снова дернулась. — Не нравлюсь? — он хмыкнул, обвел взглядом мое лицо, взгляд замер на губах. — Молчишь. Опять молчишь, хагрова девчонка, — последние слова он едва слышно прошептал. Вновь взглянул в мои глаза и склонился. — Недотрогу из себя строишь. — Его губы искривила ухмылка.
Еще миг и его горячие сухие губы накрыли мои. Я вздрогнула. Даже не сразу поняла, что произошло. Он отстранился на секунду, а потом снова прижался, сминая в горячем поцелуе с привкусом горечи. Ужалил, словно клеймя, будто этим поцелуем пытался подавить сопротивление, надавить, подчинить. Дернулась, когда поняла, что хватка ослабла, ударила в плечи мужчины ладонями, он пошатнулся, устоял, но я успела выскользнуть и бросилась обратно. Бежала, не разбирая дороги, даже сама не поняла, как оказалась у входа в зимний сад. Сердце пыталось пробить грудную клетку. Прислонилась лбом к прохладной деревянной двери. Несколько раз вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. Даже думать не буду, что это сейчас было. К черту все. Немного успокоившись, оглянулась. Прислушалась. Тихо. Идти обратно опасалась. Бродить по спящему дому — тоже так себе идея. Еще раз бросила взгляд на дверь, за которой скрывался зимний сад. Мне в него ходить не рекомендовали, но не запрещали ведь.