Марго

– Итак, Максим, я первый раз в гостях у тебя дома. Давай показывай скорей свои владения. Мне ужасно интересно видеть, где ты живешь, – облокотившись на стол, Марго подперла подбородок руками и всем видом демонстрировала свою готовность к подробной обзорной экскурсии. – Начинай.

Максим взял в руки ноутбук и, передвигаясь по квартире, стал рассказывать, подражая ведущему популярной телепередачи:

– Итак, дорогие друзья, сейчас мы с вами находимся в одном из красивейших районов Москвы: так сказать, в самом сердце столицы нашей родины – в квартире одного из простых местных жителей, или, как его еще называют – «москвича». Как вы можете заметить, «москвич обыкновенный» любит в квартире порядок. На кухне, выполненной в изысканном классическом стиле, всегда чистота и порядок, посуда аккуратно стоит на полках, а на полу не видно ни единой пылинки. Далее мы с вами перемещаемся в помещение, именуемое гостиной комнатой, в которой москвич иногда смотрит телевизор и выпивает рюмку-другую с такими же, как и он, одинокими москвичами – мужского, прошу обратить на это внимание, пола. Английский стиль, доминирующий в убранстве этого помещения, свидетельствует о наличии у москвича, в общем-то, хорошего вкуса. Пройдя холл-прихожую, мы оказываемся в святая святых жилища москвича – в его скрытом от посторонних глаз пристанище, где самец-москвич одиноко коротает долгие зимние вечера в ожидании, когда в его заботливо обустроенное гнездышко прилетит такая же одинокая, как и он, самка. Самец-москвич является однолюбом и, как правило, они с самкой создают крепкую дружную семью и живут вместе до глубокой старости, выращивая таких же красивых и…

– Слишком шустрых, как их еще иногда называют, малышей-москвичей, – продолжила за него Марго.

– Верно, – согласился Максим, – И для этой цели предусмотрительный и благоразумный самец-москвич подготовил отдельный уголок.

Он отворил прикрытую дверь и направил камеру на одиноко стоящий диван в совершенно пустой комнате.

– Максим, какой же ты молодец! У тебя очень красивая и просторная квартира, – Марго показала ему большой палец, поднятый вверх, – и сделано, на мой взгляд, все идеально. Кстати, я видела, у тебя в спальне есть гардеробная комната. Покажешь ее? Или именно там проживает главный беспорядок этого дома?

– Там проживает не беспорядок, а порядок этого дома. На полках лежит чистое постельное белье и полотенца, а на плечиках аккуратно развешаны свежие рубашки, – Максим переводил камеру с одной полки на другую и ехидно комментировал. – Такого результата самец-москвич добивается упорным, кропотливым трудом и врожденным чувством прекрасного.

– Ладно, самец-москвич, теперь я убедилась, что ты действительно проживаешь в своем гнездышке одиноко. Женских вещей нигде не наблюдается, – выдала заключение Марго, – фотографий тоже.

– Ну, ты и штирлиц»! С тобой только в разведку ходить, – рассмеялся Максим, ставя ноутбук обратно на стол. – Значит, тебе понравилось?

– Очень понравилось. Ты хорошо потрудился, – искренне созналась она. – И давно ты проживаешь в этих хоромах?

– Совсем недавно, еще даже пары месяцев нет. Въехал перед самой поездкой в Питер. Ты не представляешь, Марго, что пришлось пережить за это время. Строительные рынки и магазины, снова строительные рынки и снова магазины. И так повторялось каждую неделю, каждый день, – поделился Максим и вновь шутливо продолжил. – «Не каждый молодой самец-москвич доживет до середины ремонта».

– Зато теперь у тебя есть свое жилье, – похвалила его Марго и поинтересовалась. – Ты специально такую большую квартиру покупал?

– В принципе, да. Сейчас, конечно, мне столько комнат не нужно, но рано или поздно все может поменяться – не буду же я все время жить один, – многозначительно закатывая глаза, закончил свою мысль Максим.

– Самец-москвич вы, товарищ Шубин! – высказалась по этому поводу Марго.

– Думаешь? Моя мама с тобой бы не согласилась, – произнес в ответ Максим и поинтересовался: – Это ты сейчас в своей комнате? Выглядит уютно.

– Да, это мой уголок, – подтвердила Марго и медленно провела камерой из одной стороны в другую.

В центре комнаты стояла кровать с двумя тумбочками по бокам. На них, помимо светильников, расположилось множество всякой всячины: часы, фоторамки, шкатулки, какие-то игрушки – все очень нужное, и все под рукой. Слева от кровати занял место довольно приличных размеров шкаф-купе. Оно и понятно – женщина! А вот справа, прислоненным к стене, стояло высоченное, совершенно из другой эпохи, зеркало в тяжелой старинной раме, перед которым на полу валялась пара прелестных туфелек. Вещь эта настолько естественно вписывалась сюда, приковывая значительную часть внимания, что не просто дополняла и украшала интерьер комнаты, а непроизвольно переносила вас во времена совершенно других столетий.

Между двух окон стоял туалетный столик, заставленный баночками, скляночками, пузырьками, флакончиками и прочими женскими штучками. На соседней стене, напротив кровати, висел телевизор, а справа находился книжный шкаф. Гнездышко Марго выглядело обжитым и уютным, и в нем чувствовалось присутствие женской руки, чего так не хватало в квартире Максима. К тому же, полки и стены комнаты украшали семейные фотографии, портреты, натюрморты и пейзажи акварелью, которые придавали комнате обжитой и законченный вид.

– Марго, как же здорово! Вот так должна выглядеть настоящая жилая квартира: у меня дома просто аккуратно и чисто, а у тебя уютно – каждая вещь на своем месте. Сразу чувствуется, что здесь все подбиралось годами, – заключил Максим. Ему было приятно увидеть кусочек квартиры, где каждый день засыпает и просыпается Марго, словно он прикоснулся к чему-то личному, что доверяют и показывают далеко не всем, а лишь очень близким людям. Максим взял шампанское и сказал. – Предлагаю выпить за замечательную хозяйку этой комнаты. За тебя!

– А давай, – согласилась она.

Они снова налили в бокалы и чокнулись через экраны компьютеров. Марго в этот раз едва пригубила и поставила свой бокал на стол. Вверх потянулись тонкие ниточки пузырьков.

– Зато, Максим, ты внес в интерьер моей комнаты такое чудесное дополнение, которого здесь не хватало, – Марго придвинула к себе охапку роз и вдохнула их аромат. – Спасибо, ты очень внимательный. Правда, когда все это увидели мои родители, то чуть не передумали идти в театр: маме очень хотелось узнать, что же тут происходит? Представляешь, сколько будет вопросов, когда она вернется.

– И что ты ей скажешь? – Максиму стало интересно, как она будет выкручиваться.

– Расскажу все как есть, конечно, – безапелляционно заявила Марго и направила в его сторону палец. – Ты сам виноват – устроил такую интригу.

– Ты расскажешь ей про меня? – удивился Максим, хотя ему на самом деле стало приятно.

– Мне кажется, что обо всем надо всегда говорить честно, тогда в будущем будет гораздо меньше проблем. Тем более что я и так собираюсь рассказать маме о том, что у меня появился замечательный друг, – совершенно искренне произнесла Марго, и вдруг глаза ее хитро заблестели. Максим приготовился.

– Самец-москвец! – прыснула она. – Мама бы твой рассказ не одобрила.

– Вот только, пожалуйста, не обязательно маме об этом знать, – возмутился Максим. – Представляешь, как я себя потом буду чувствовать, если мы когда-нибудь встретимся.

– Раньше надо было думать, – веселилась Марго. – А маму ты точно увидишь. И еще папу! Он, знаешь, какой у меня суровый? У него и ружье охотничье есть.

– Марго! Заканчивай! Я так и представляю твоего отца с залихватски закрученными вверх усами: будто он стоит в охотничьей шляпе с пером, рубашке с засученными рукавами, в брюках на подтяжках и тщательно в меня целится, а твоя мама все подталкивает его сзади в плечо и спрашивает: «Ну? Чего ты там возишься?»