Марго

– Да, сюда. И сразу направо, во двор, — подсказала Тома. Дождавшись, пока он припаркует автомобиль, она вздохнула и, глядя в сторону, спросила:

– Уверен, что не торопишься домой?

– Абсолютно, — улыбнулся Артем, разворачиваясь на сидении. — Рассказывай.

Тяжело вздохнув, Тома опустила глаза вниз:

– В общем, для меня весь интерес не в боли и не в унижениях. Меня возбуждает, когда слегка принуждают. Или даже не слегка.

– Как конкретно? — серьезно спросил он, наблюдая за ее лицом. Его почему-то очень трогало то, как она боролась со смущением и как понижала голос до еле слышного. От его вопроса Тома зажмурилась и помолчала несколько секунд, а потом с новым вздохом ответила:

– С помощью наручников, например. Когда я пришла в клуб, у меня была фантазия, которая включала полицейского и наручники. А еще мне нравится, когда связывают или держат за руки. Когда заставляют выполнять приказы, угрожая чем-нибудь.

Тома замолчала, и они сидели рядом в тишине, пока она не пошевелилась, чтобы голову и несмело посмотреть на него:

– А тебе что нравится в теме?

Артем открыл рот, чтобы сказать, что он — не тематик. Но в тот же момент, когда их взгляды встретились, он вдруг понял, что не хочет этого говорить.

– Знаешь, — сказал он, игнорируя ее вопрос, — Я обещал не комментировать то, что ты расскажешь, но…

Слегка наклонившись, чтобы достать до кнопки на бардачке, он открыл его, с удовольствием заметив, как ее глаза расширились, а рот раскрылся. После чего Тома начала заливаться краской, глядя на то, что было там, внутри.

– Не знаю, как ты, а я очень зол на пару человек сегодня. Как насчет провести этот вечер лучше, чем они? — мягко спросил он, доставая наручники из бардачка — тяжелые, местами поцарапанные, местами потускневшие.

– Это ведь не из секс-шопа, да? — еле слышно спросила Тома, и Артем улыбнулся, покачав головой:

– Нет, малыш, это настоящие.

Тома снова посмотрела ему в глаза:

– Возбуждает, — негромко призналась она, уже почти без тени смущения.

Ник.

Отпустив новичков играть, Ник некоторое время сидел у стойки бара, чувствуя себя выжатым сильнее обычного. После мастер-классов он всегда сильно уставал: учить и одновременно устраивать шоу очень непросто. Но сейчас энергии осталось совсем мало из-за стресса, который спровоцировала Тома.

Ему очень нужно было посидеть молча, и он был рад, что Марго, сидевшая рядом, все понимает. Эта нижняя хорошо чувствовала его — Ник уже и не помнил, когда ему в последний раз было так комфортно и легко с кем-либо. Легко говорить о работе и флиртовать, переключаться на личную беседу об отношениях, и снова возвращаться к флирту.

И, если подумать, это уже не первый раз, когда он чувствовал нечто особенное рядом с ней. С того самого момента, когда Ник впервые увидел ее, вынудил встретиться с ним взглядом, невзначай сделал первый комплимент — он знал, что она особенная женщина. Правда, тогда ему не приходило в голову всерьез поиграть с ней. Из-за постоянных скандалов с Томой у него не было сил увлекаться новыми женщинами.

Он даже не понимал, насколько был вымотан в последнее время. И теперь чувствовал, что Тома снова ухитрилась высосать из него все силы и всю радость за считанные минуты.

– Марго, ты могла бы присмотреть за залом? Мне надо лечь и закрыть глаза, хотя бы на полчаса, — признался он, когда понял, что не может встать и продолжать работать до четырех утра.

– Конечно, — сказала она, глядя на него с таким пониманием, словно обрела способность читать мысли. — А еще я могу сделать вам массаж ног, мастер.

– Ты чудо, — сказал Ник. Он встал, быстро оглядел зал, убеждаясь, что все в порядке: новички играют, бармен работает, в зале чисто и спокойно.

Легким движением руки подав Марго знак, чтобы следовала за ним, он направился в дальний угол лаунж-зоны, к любимому широкому дивану. Там он лег на спину, закрыв глаза, и предоставил свои ноги ее заботе.

Благодаря расслабляющей неге у Ника даже не возникло ощущения, что он заснул. Скорее, дремал и слышал многое происходившее вокруг — как кто-то пришел, спросил о чем-то Марго и она ушла. Как она позже вернулась и накрыла его пледом. Как вдали хлопала входная дверь и слышались знакомые голоса завсегдатаев клуба, которые пришли поиграть после полуночи.

Ник чувствовал, что пролежал намного больше получаса, но никак не мог разомкнуть глаз, пока что-то с грохотом не разбилось у стойки. В этот момент он проснулся, повернулся на бок и понял, что пора вставать. Нащупав телефон, он поднес экран к глазам и резко сел. На часах было два ночи.

Потянувшись, Ник огляделся и понял, что некоторые новички уже разъехались по домам. Поскольку второй этаж был закрыт для посещения в этот вечер, число посетителей можно было оценить, просто осмотрев зал. И их было совсем немного — три пары старых знакомых, человек семь-восемь новичков. И Марго, болтающая с барменом, который собирал осколки.

Едва посмотрев в ее сторону, Ник ощутил прилив сил и хорошего настроения. Обойдя барную стойку, он помыл руки теплой водой, обработал антисептиком и снова помыл. Молча протянув антисептик бармену, он не отошел в сторону, пока не проследил, чтобы тот тщательно обработал руки.

Ник знал, что слегка одержим мерами предосторожности, но не видел смысла от них отказываться. Он всегда был парнем, который в ста процентах случаев использует презервативы, пьет витамины и пичкает ими всех своих нижних. А теперь еще и заставляет всех вокруг брызгать руки спиртом. Потому что он собирался жить долго и не болеть, и желал окружающим того же самого.

– Марго, я же просил присмотреть за клубом. Почему персонал колотит посуду? — весело осведомился Ник, протягивая бутылочку и ей.

– Это не персонал, это я, — ответила Марго, тщательно брызгая на руки и растирая антисептик ладонями. — Извини, я увлеклась беседой и смахнула кофейную чашку со стойки.

– Будешь наказана, — кивнул Ник, обошел вокруг стойки и подошел сзади, чтобы сжать ладонями ее хрупкие голые плечи. Он заметил, что она переоделась в другое платье — шелковое и непрозрачное, на тонких лямочках. Невероятно сексуальное — в нем она казалась голой, особенно когда складочки обозначали выемку между бедрами, а переливы света на ткани подчеркивали ее плоский нежный живот и округлые бедра.

– Мастер, это всего лишь чашка, — улыбнулась она, повернув голову и потеревшись щекой о его руку. — Неужели вы будете наказывать меня за такую ерунду?

– При чем тут чашка, нижняя? — спросил он, не в силах согнать с лица широченную улыбку. — Ты будешь строго наказана за то, что отвлекаешь беседами бармена. И очень строго — за нарушение клубной формы одежды.

– Ой, — тихо сказала Марго и задержала дыхание.

Ник мог бы поклясться, что она в эту секунду стала влажной.

– Да, милая, кажется, у тебя серьезные проблемы, — доверительно сказал он. — В таком платье ты могла бы посещать монастыри. Не знаю, заметила ты или нет, но оно не прозрачное.