Марголеана. Имя мне Гнев

Покинув парк через боковой выход, Виктория добралась до стоянки и практически упала в свою машину. Правая рука все еще слегка побаливала после отдачи. Лицо горело от пощечин Кабана. Но почему-то Вике совсем не было страшно. Она лишь радовалась, что сумела вырваться из лап этого ужасного типа. Синяки, если они появятся, можно будет скрыть толстым слоем тональной пудры.

Если он мертв, то уже ничего и никому не расскажет. А если нет… Тогда у нее могут быть серьезные неприятности. Но она сообщит Владу, что с ней хотел сделать Кабан, и тот не позволит приятелю разевать рот. В конце концов, они и правда повязаны.

Глава 45 Морок в подвале

Наталья и Роман прекрасно провели вечер, гуляя по набережной. Они проговорили несколько часов, и Наталья поняла, как ей не хватало вот таких бесед. Роман слушал ее, в отличие от Владимира, много шутил, интересовался ее проблемами и не переводил разговор на собственную персону, хоть ее и сильно интересовали некоторые особенности его работы.

– Частный детектив, – задумчиво произнесла Наталья, будто пробуя эти слова на вкус. – И часто вам приходится сотрудничать с полицией?

– Практически никогда. Ведь люди обращаются к частному детективу именно в тех случаях, когда не хотят, чтобы вмешивалась полиция.

– Но сейчас ты ищешь венец Марголеаны совместно с полицией. Кто-то ведь дал тебе такое поручение?

– Об этом я не могу говорить, – улыбнулся Роман. – Тайны клиентов для нас важны, как наши собственные.

– Но это точно кто-то из Решетниковых. Кому еще нужна эта жуткая корона? – принялась рассуждать Наталья. – Точно не Владимир, учитывая его отношение к тебе… Артур? Точно, это наверняка Артур! – воскликнула она.

– Думаешь, у него меньше поводов меня ненавидеть?

– Он сильно отличается от брата и всегда был себе на уме. Ради собственной выгоды Артур запросто пойдет против Владимира, переступит через любые принципы. Я уже не раз это наблюдала. Значит, тебя нанял он?

– Это, правда, секрет. Расскажи лучше, что тебе известно о венце, – попросил Роман. – Помнится, ты говорила, что тебя пугает эта вещица.

– Однажды случилось кое-что, – кивнула Наталья, повернувшись лицом к заливу.

По черной блестящей поверхности воды медленно двигались баржи, и это зрелище завораживало.

– Только не знаю, стоит ли об этом рассказывать.

– А что тебя останавливает?

– Ты подумаешь, что я сошла с ума.

– В последнее время я слышу подобное не только от тебя. Рассказывай, не бойся.

– Много лет назад, – начала вспоминать Наталья, – когда я еще только переехала в особняк Решетниковых… Казалось, что все меня ненавидят и презирают. Артур, Зинаида, слуги… Для них я была девицей, которая забеременела от хозяина, чтобы жить за его счет. Я хотела приносить какую-то пользу, даже пыталась помогать горничным по хозяйству, но Владимир жестко отчитал меня за это, и я успокоилась. То, о чем я хочу тебе рассказать, случилось за пару дней до нашего первого большого скандала. Однажды я спустилась в подвал особняка. Там много комнат. Большинство завалено ящиками с различными старинными предметами. Пресловутая коллекция Решетниковых! Отец и дед Владимира привозили находки из самых дальних уголков земного шара. Именно тогда я впервые увидела венец Марголеаны. Его держали в открытом ящике, доверху заполненном деревянной стружкой. Сначала я увидела большой старинный черный ларец с приоткрытой крышкой, а в нем лежал красивейший предмет из всех, какие я когда-либо видела. Тот самый венец. Все остальные ящики были закрыты, но этот – нет. Мне это показалось очень странным. Будто кто-то недавно брал его… Старик Эдуард уже жил отдельно, но иногда приходил в особняк, в том числе и за некоторыми предметами из своей коллекции. Я решила, что он недавно заглянул, но затем поняла, что это вполне мог быть кто-то другой.

– Кто еще интересовался этими экспонатами? Владимир и Артур?

– Да, оба заядлые коллекционеры. И… – Наталья задумалась, вспоминая. – Глафира. Родная сестра глухой жены Эдуарда Арсентьевича. Она появлялась у нас пару раз вместе с ним.

– Глафира? – нахмурился Роман.

Он знал про Амалию Борисовну. Запомнил ее на всю оставшуюся жизнь. Но вот имя ее сестры слышал впервые.

– Она тоже увлекалась стариной, как и Эдуард. Была какой-то ученой, историком или археологом. У них с Эдуардом было много общего. Насколько я помню, он и с будущей женой познакомился на одной из вечеринок, устроенных Глафирой. Это была очень интеллигентная, утонченная, образованная женщина. Просто ужасно, что она так закончила…

– А что с ней стало?

– У нее случился нервный срыв, после чего она сошла с ума и так и не оправилась. Насколько мне известно, сейчас она содержится в какой-то клинике для душевнобольных.

– Профессор стал маньяком, его жена покончила с собой, а ее сестра оказалась в психушке, – удивленно проговорил Роман. – И как тут не поверить в проклятие Темного венца?

– Действительно… Но я немного отвлеклась, – спохватилась Наталья. – А что касается венца… Конечно, я тогда взяла его в руки. Кто бы устоял на моем месте? К тому же в подвале, кроме меня, в тот момент никого больше не было. Помню, он показался мне ледяным на ощупь. Да он и напоминал предмет, высеченный из глыбы льда. Если бы лед мог быть черным и крепким, как стекло. Венец кажется массивным из-за множества острых зубцов, но на самом деле он очень легкий. В углу комнаты стояло высокое старинное зеркало. Естественно, я надела венец на голову и подошла к нему, чтобы полюбоваться своим отражением. И знаешь что? Казалось, что венец создан специально для меня. Он сидел просто идеально, как влитой. Я и выглядела в нем иначе. Более собранной, жесткой и одновременно красивой. У меня даже осанка изменилась, когда я его надела. Но затем я увидела нечто другое… И это напугало меня.

– Что же ты увидела? – завороженно спросил Роман.

– Я смотрела на свое отражение в зеркале в полный рост. Но мое тело окутывала неясная черная дымка. Сначала я решила, что это дефект старинного стекла, но потом поняла, что это не так. С венца словно стекала клубящаяся чернота… Представь реторту, заполненную сухим льдом. Дым перетекает через ее края и стекает вниз, стелясь по столу. Вот нечто подобное наблюдала я. Черный туман медленно стекал по моему телу, словно тончайшая вуаль, спадающая с венца. Эта тьма скапливалась за моей спиной, становясь все плотнее. Вскоре она начала заслонять свет от потолочных светильников. Я смотрела на происходящее, будто в каком-то трансе. А затем тьма расступилась за моей спиной, и из этого дыма соткалась фигура человека… Это был мой дедушка, умерший незадолго до того. Не представляешь, как я тогда перепугалась! Я сильно тосковала по старику и вспоминала о нем каждый день. Он любил меня, заботился обо мне. Когда его не стало, я ощутила такую пустоту внутри, такое отчаяние… Я просто не представляла, что делать дальше. И тут вдруг увидела лицо деда, сотканное из черного дыма…

– И что же ты сделала? – чуть слышно спросил Роман.

– Сорвала венец с головы. И все тут же прекратилось! Весь этот морок мгновенно пропал, а черная дымка растворилась в воздухе. Я до сих пор не знаю, что произошло, но уверена, это как-то связано с проклятым венцом. Я засунула его обратно в черный ларец и решила, что больше пальцем к нему не прикоснусь. И сдержала этот зарок. В следующий раз я увидела черный венец много лет спустя на выставке в историческом музее. За несколько минут до того, как его похитили. Вот такая история. Ну что, ты мне веришь?

– А знаешь, верю! – признался Кукушкин. – Мне рассказывали столько всего об этом венце, что я готов поверить во все что угодно.

Наталья с облегчением улыбнулась. С Романом ей было очень легко и приятно. Поэтому, когда пришло время прощаться, она почувствовала сожаление.

– Мне пора, – сказала Наталья, взглянув на часы, и тяжело вздохнула.

– Уже? – удивился Роман. – Обычно в это время я загоняю домой сына, но ему-то всего восемнадцать. Ты, как я понял, немного постарше.

– Чуть-чуть, – рассмеялась Наталья. – Но мне действительно нужно возвращаться домой, чтобы не вызвать лишних подозрений. Я рада, что согласилась прийти. Это было чудесно.

– Я тоже рад, что ты изменила свое решение. Думаю, нам нужно поддерживать это знакомство. Не вечно же тебе зависеть от Решетникова.

– Надеюсь на это.

– Когда увидимся вновь?

– Заранее сложно сказать. Давай спишемся позже.

– Ну тогда позволь хотя бы отвезти тебя домой. – Роман достал из кармана ключи от машины.