Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Долго ли еще?

Вспомнил пожилого начальника диспетчерской службы в городском порту — тот перед каждым предновогодним сабантуем предостерегал: мужики, мол, не злоупотребляйте водкой! мужики, годы уже не те! Посмеивались, конечно… и употребляли, зло не зло, но употребляли — мама не горюй…

А нынче пора той маме уже горевать. Или еще нет? Не те уже годы или еще те? Ну, как говаривал инопланетный, не иначе, шпион Маньяк, поживем-увидим.

Так. Соображения вам, значит, тов. Иванов И. И.? Это в момент. И без воды, ибо краткость сестра известно чего, или, что то же самое, кто ясно мыслит, тот ясно опять же известно что.

Болтаю безудержно,

укорил себя Коммодор. Молча, а болтаю. Отставить. Да, и еще отставить ругаться и нечистого поминать. Прости Господи дурака грешного.

Решительно набрал ответ:

Гриф: особая важность!

Откуда: отдел 31/3

От: Коммодора

Куда: департамент 31

Кому: Иванову И. И.

Дата, время: 10.06.49, 08:47 UTC+3

На Ваше от 10.06.49, 08:22 UTC+3 докладываю.

Патрулирование объекта 31, а также в черте городской застройки и на иных территориях проводится согласно Вашим распоряжениям от 07.06.49 UTC+3. Ваши распоряжения от 10.06.49, 08:22 UTC+3 приняты к исполнению.

Был соблазн добавить еще «Служу России!». Коммодор воздержался. И без того получилось достаточно дерзко. Ха.

Отправил. Все, теперь хоть бы часок не беспокоил никто.

Глава 27. И что с того? А то с того! 10.06.49, четверг

В кухне-столовой Игорь застал только Петю. Тот, облаченный в неизменную черную униформу, шумно поглощал овсянку и прихлебывал капучино.

Время не слишком раннее, скоро девять, но легли-то около четырех утра, а этот — как огурчик, оценил Игорь. И выбрит начисто, и форма свежевыглажена. Наверное, другой комплект.

Сам он спал плохо. Задремывал, начинали видеться какие-то картинки, мелькали обрывки сюжетов, в них участвовали Анциферов, Федюня, обе Марины, Коммодор, торговцы из поселка, квадрокоптеры с периметра; а возвращался в полное сознание — и ничего не вспоминалось из увиденного. Тонуло в неведомых глубинах. Тогда пытался заставить себя воспользоваться сознанием по назначению, обдумать хоть что-нибудь — все опять затуманивалось, всплывали следующие сюжеты. Или те же самые, поди знай. Потом все-таки пришло забытье, но ненадолго: что-то торкнуло — вставай!

— Привет, Петр! — сказал он. — И приятного аппетита! Да сиди ты, сиди!

— Доброе утро, Игорь Юрьевич! Спасибо! Кашку сварить вам? Овсянку, манку? Или яишничку сварганить, или…

— Не надо ничего, завтракай спокойно! Я только кофе… говорю же, сиди! Уж как-нибудь с кофе-машиной справлюсь…

Сев с чашкой эспрессо за стол, поинтересовался:

— Эким ты бодрячком… Неужели выспался?

— Я привычный. Могу и совсем не спать, хоть сутки, хоть двое, тоже ничего. Потом, конечно, нужно отдых себе позволить, и снова как штык! А нынче ночью и не ложился.

— Ого! А что делал?

— Дежурил, — сообщил Петя, понизив голос и округлив глаза. — Хорошо, что вы рано пришли. Думается, как раз вам и доложу. Остальным — как вы решите.

— Что такое? — встревожился Игорь.

— Да нет, по итогу все штатно. Но признаки — были! В общем, докладываю.

Содержание «доклада» не успокоило Игоря, а только усилило его беспокойство.

Первое. Когда Петя сопровождал гостью «на заселение в апартамент» (так он выразился), она расспросила, как бы из чистого любопытства, кто какой апартамент занимает. А занимают, на постоянной основе если брать: первый и второй с правой стороны — соответственно Александр Васильевич

и Иван Максимович, первый и второй с левой — он сам, Петя то есть, и Павел Алексеевич. Матвей же Константинович живет в последнем по правой стороне, в десятом. Он, Матвей Константинович то есть, вообще любит дистанцию держать. Характер такой.

Второе. Марина попросила разместить ее в третьем апартаменте по левой стороне. Получалось ровно напротив апартамента, в котором, пока на временной основе, разместился Игорь Юрьевич. При этой просьбе Петя немного напрягся, сам не зная почему. Нюх у меня, пояснил он, вот и почуял что-то. Соврал Марине, что в том апартаменте не оборудовано, предложил следующий. Согласилась. Показал ей там все, пожелал спокойной ночи. Выйдя в коридор, услышал: щелкнула она замком. Заперлась, значит.

Третье. Почуялось Пете, что гостья чего-то как бы побаивается. Потому сам он спать не пошел, а вместо того приволок из холла высокий табурет, поставил его в апартаменте, что ровно напротив Марининого, тоже заперся на всякий случай, уселся и приник к дверному глазку. Хороший глазок, панорамный.

Четвертое. Примерно через полчаса послышались в коридоре шаги. Показался Матвей Константинович. Прошел сюда, в столовую. Потом обратно. Медленно так. На двери поглядывал. Перед какими даже останавливался. Словно в нерешительности пребывал.

Пятое. Такие рейды повторились еще три раза. Петя зафиксировал время каждого. Последний был длительнее предыдущих — начался в шесть сорок, закончился в семь ноль семь. К себе шел уже скорым шагом, по сторонам не зыркал, не притормаживал нигде. Задержался, по всему судя, в столовой. Факты это подтверждают: на столе — крошки табачные, в пепельнице — остатки пепла.

Игорь тоже закурил, а Петя отчеканил:

— Доклад закончил!

— Молодец! — искренне похвалил его Игорь. — И нюх твой молодец, и сам ты молодец! Ну, а соображения у тебя есть?

— У меня, Игорь Юрьевич, одно соображение и есть. Матвей Константинович в Марину Станиславовну был очень сильно влюблен. Думается, и по сей день не остыл. Мается. А наша-то Маринка — как две капли, только молоденькая…

— Что-что, а это мне понятно, — мрачно прокомментировал Игорь.

— Ох, вы же тоже… Извините, я как-то не учел…

— Ничего… А что «я же тоже» — ты имей в виду: для меня Марина нынешняя — дочь той Марины, моей Марины. Не реинкарнация, а дочь.

Петя совсем смутился:

— Я понял, извините еще раз…

— Ничего, — повторил Игорь. — Проехали. Ну и?

— Вот. Думается, не вышло бы беды. Матвей Константинович и так-то человек, как бы сказать, непростой, а как вы, Игорь Юрьевич, у нас тут появились, так и вовсе… короче, не в себе делается. Не покусился бы он…

— Слушай, да как это?! Он, возможно, ее отец!

— Так если не в себе человек… Короче, опасаюсь я, не покусился бы…

— На тебя надеюсь, Петр! Я и сам, естественно… но вдруг мне отлучиться придется…

— Я-то постараюсь, не сомневайтесь! А вот как скажете — докладывать мне другим?

— Нет, — ответил Игорь. — Не нужно. Единственно кому — Саше. Александру Васильевичу. А лучше я ему сам все расскажу.

— Правильно, — с нескрываемым облегчением сказал Петя.

Отличный малый, подумал Игорь. Звезд с неба не хватает, заметно инфантилен, но добр, надежен, старателен. Малый… сколько ему — сорок, чуть больше, чуть меньше? Мое поколение… Загнул, какое еще мое… Я в день «Э» взрослым был, а он — совсем молоденьким. Практически всю жизнь — здесь.

Поделиться с друзьями: