Мариэль. Замок в ипотеку

Он пронзительно посмотрел на нее и прошептал:

— Ты не палал. Они не были так расчетливы.

Мари победоносно улыбнулась.

— Вы дрянной человек, Нэим. А с такими только их же методами. Вы уничтожили мой мир, погубили моих соплеменников, убили моих родителей, заточили Шеймаса в тюрьму за правду и выставили меня изменницей. Но несмотря на все это, сейчас, держа вашу жизнь в своих руках, я даю вам шанс. Если это не глупость, а расчетливость, то что я выиграю? — Она встала и выпрямилась. — Мы уходим. А вы подумайте.

Шеймас покрутил бластер в руке и сказал:

— Это я оставлю себе.

Сунув оружие за спину, он направился вслед за Мари. Дойдя до выхода, она обернулась и на прощание настоятельно порекомендовала:

— Кстати, Нэим, у вас отвратительные трусы в горох. Прикупите себе кожаные стринги, что ли. От них у Лейсандры вообще башню снесет.

Сказав это, она оставила Нэима и Лейсандру и вместе с Шеймасом и Вейцом вошла в кабину лифта. Спускались они молча. Каждый думал о своем. И только на первом этаже Вейц наконец очухался:

— Ну вы, ребята, даете. Я чуть в штаны не наложил. С вами опасно иметь дело.

Мари и Шеймас переглянулись. Дружбы между ними не зародилось, но возникло некое доверие. Мари вдруг поняла, что рядом с этим мужчиной ей нечего бояться. И в его глазах она прочитала что-то схожее. Шеймас словно обрел поддержку, более крепкую, чем ему оказывали друзья.

— Думаете, поведется? — спросил Вейц.

— Мы выиграли время, — ответила Мари. — Пока Нэим не решит, как приструнить нас, у нас развязаны руки. Так что как можно скорее улаживай вопрос с советом области. Нэим ручной не навсегда.

— Саймус? — Вейц обратился к другу. — А ты что скажешь?

— А что тут скажешь? Она права. Во всем права, — Шеймас вновь посмотрел на Мари. — И это начинает меня пугать.

— Что именно? — недопоняла Мари.

Вейц кашлянул и, с осторожностью оглядевшись, вполголоса пояснил:

— В Трейсе еще не было революционеров. А то, что предлагаешь ты, это тотальная перестройка всей системы. Поначалу нас не воспримут всерьез. Но когда область разбогатеет, Орден напомнит, кто хозяин во Вселенной.

— Пусть утрутся, — ругнулась Мари. — Это наш дом! И если понадобится, мы за него костьми ляжем!

— Как ты можешь быть настолько уверена в аглах?

— Большинство из нас — несправедливо осужденные. Еще часть — рожденные в Трейсе дети этих несправедливо осужденных. При правильной мотивации мы станем не просто семьей, мы станем армией! Не страх должен править нами, а мы страхом.

Шеймас устало потер лицо и спросил:

— Ты закончила? Последний аэробус уже ушел. Если не хочешь ночевать в городе, могу подвезти до замка.

Мари не очень нравилась манера вождения Шеймаса, но в замке было слишком много работы. Когда в него начнут прибывать рабочие, Мари хотелось бы расселять их в чистых комнатах. Поэтому каждая минута была на счету.

— Ладно, — согласилась она. — Вейц, я буду ждать твоего сообщения. — Она обняла нового друга. — Желательно удовлетворительного.

— Я сделаю все возможное, — ответил он.

— И невозможное тоже, — уточнила Мари перед уходом. Выйдя на улицу и дойдя до мотоцикла Шеймаса, она ненадолго остановилась и спросила: — Ты снова уложил громил Нэима?

— Они мешали мне пройти.

— Ты знал, что они с Лейсандрой..?

— Нет. Вейц никогда бы не рассказал мне об этом. Ради меня самого. — Шеймас сел на мотоцикл и кивнул Мари. Когда она уселась позади него и нерешительно обхватила его руками, он добавил через плечо: — И все же мне жаль Лу. Он не заслужил такой стервы-жены.

Мари тяжело вздохнула и с обидой ответила:

— Как раз такую он и заслужил. Поехали!

Глава 21. Кавры

Гилья сшила Мари два платья и безрукавный плащ с капюшоном. Платья фермерские: не совсем убогие, но и не парадные. Они отлично подходили для прогулок на природе, но работать в них было неудобно, а на званый ужин такое надевать стыдно. Мари как можно тактичнее объяснила служанке, чего желает, и даже нарисовала выкройки на бумаге, после чего Гилья сшила для нее рубашку, жилетку и шорты. А через неделю дополнением к одежде привезла из города шляпу с завернутыми полями и сапоги. Солнце припекало с раннего утра, а под ногами вились колючие сорняки. Так что и то, и другое было как нельзя кстати в садовых работах, которым Мари посвящала большую часть времени. В самый пик пекла она убиралась в замке, но больше заботилась о восстановлении фруктовых деревьев и облагораживании огорода. Шеймас хоть и не упрекал ее куском хлеба, все равно Мари хотелось поскорее стать независимой.

— Этого не хватит, — задумчиво проговорил Шеймас, сидя на стволе давно поваленного дерева, жуя ягоды и разглядывая помятые бумаги.

— Что? — переспросила Мари, выпрямившись и поправив шляпу.

— Ты рассчитываешь продать из замка все ненужное, а на эти деньги подлатать крышу. Если ты собираешься крыть дыры заплатками, то да — хватит. А если менять кровлю, то нет. Ты же не станешь светофорить. На всех башнях должна быть одинаковая черепица.

— Так может, сделаешь доброе дело и внесешь свою лепту в восстановление замка? Я десять дней в этом саду горбачусь, а ты не единой травинки здесь не вырвал!

— Это твой замок, — уточнил Шеймас, беззаботно закинув в рот еще горсть ягод. — Какие ко мне могут быть претензии?

— Тогда займи мне денег на ремонт.

— Ты и так мне должна.

— Скупердяй, — проворчала Мари и продолжила рыхлить землю мотыгой.

— В восемнадцати милях к востоку резервация флиомов. С ними можно договориться. Они любой товар за полцены найдут.

Мари вспомнила Стона и Блина и улыбнулась. Те ради лазаньи были готовы на все. Почему же не допустить, что их соплеменники столь же сговорчивы?

— Флиомы, говоришь? — Мари заинтересованно сощурилась, опять посмотрев на Шеймаса. — Сможешь привезти мне кое-что из продуктов? Я напишу список.

— Ты умеешь готовить? — удивился Шеймас.

— Нет. Но им понравится.

— Валяй! Я все равно в город собирался. А если отравишь флиомов, возможно, я найду на их складах недостающие запчасти для своего свейха.

— Губу закатай. В городе заодно заскочи к Вейцу, узнай, как дела со зроу. Не до пенсии же мне ждать их ответа.

— Ты наивно полагаешь, что они согласятся? Твоя вера меня поражает. За десять дней ни один желающий не прибыл к тебе на подмогу. Аглам плевать на комфорт.