Мариэль. Замок в ипотеку

— Вы снова поссорились с господином Саймусом? — поинтересовалась она, взяв баночку с мазью и подсев к Мари.

— Он убийца, Гилья, — произнесла та, подставляя ей свою щеку. — Я не могу закрывать глаза на такое.

— Мы живем в страшном мире, во время смуты. Каждый борется, как может и умеет. Господин Саймус никогда не поднимет руку на невиновного. — Гилья сняла повязку и принялась наносить мазь на царапины. — В такие моменты ему тяжелее всего. Отворачиваясь от него, вы способствуете закрытию его раковины, через которую ему очень трудно пробиваться. Господин Саймус выглядит грозно, но в глубине души по-прежнему живет мальчик, познавший враждебность, как единственное отношение к себе. Вы умны, хитры и находчивы. Так помогите ему отложить оружие. Научите его жить в обществе. — Служанка наложила новую повязку и улыбнулась. — Вы влюблены в Вейца, да? Меня не касаются ваши отношения. Я не хранительница памяти своей расы. У меня нет лютых врагов. И в Трейс я загремела не случайно. Но я старше вас и опытнее. В вас троих я вижу безграничную силу. Вы способны вершить великие дела, если будете вместе. Врозь вы пропадете. Я знаю господина Саймуса и Вейца. Они сделают вас самой счастливой женщиной во Вселенной. А вы их. Вы это заслужили. Только прошу, не закрывайтесь друг от друга, прислушивайтесь, читайте между строк и протягивайте руку помощи. Вейц подставился, считая, что поступает правильно. Господин Саймус стрелял по той же причине. Идеальных людей нет. Все ошибаются. Ошиблись и они. Не ругайте их за это. Кто угодно, только не вы.

Гилья погладила Мари по руке и отошла к плите. Взяв тарелку, она положила в нее овощное рагу, нарезала ломтики ржаного хлеба и налила стакан свежего сока. Поставив все это на поднос, она повернулась к Мари.

— Отнесу господину Саймусу.

— Погоди, — Мари встала и взяла у нее поднос. — Я сама. Спасибо, Гилья. Ты уже не первый раз открываешь мне глаза на элементарные вещи. Что бы я без тебя делала?

Служанка смущенно улыбнулась и молча вернулась к Вейцу, чтобы сменить компресс.

Мари вышла во двор, освещаемый тусклым светом пока единственного установленного фонарного столба. Двери в гараж были распахнуты, Шеймас копался в каком-то двигателе. Мари поставила ужин на имеющийся здесь стол и медленно приблизилась к Шеймасу. Он видел ее, но не подал вида. Она нерешительно положила свою ладонь поверх его запачканной машинным маслом руки и произнесла:

— Я с тобой, Шеймас.

На мгновенье он замер, а потом выпрямился и с закравшимся сомнением взглянул на Мари.

— Я просто боюсь потерять вас, — добавила она.

Шеймас кивнул и признался:

— Я тоже боюсь потерять вас.

Мари шагнула вперед и прижалась к его груди. Прислушавшись к его участившемуся сердцебиению, она закрыла глаза и ощутила, как головная боль отходит, притупляется.

— Я люблю тебя, Шеймас, — прошептала она. — Больше жизни люблю. И всегда буду это повторять. Даже когда ты будешь бесить меня.

Он засмеялся и поцеловал Мари в голову.

В гараж вбежал один из рабочих. Запыхавшись, он хрипло кашлянул и воскликнул:

— Там!.. Там Вейц очнулся!

Схватив Мари за руку, Шеймас поспешил в замок. Они быстро примчались в кухню. Гилья поила Вейца через соломинку. Он был вполне спокоен, клыки и когти не выпускал. Держась за руки, Мари и Шеймас подошли к столу.

— Где я? — сипло спросил Вейц, с трудом приоткрывая глаза.

— В замке! — ответил Шеймас.

— А почему так твердо? У вас кончились матрасы?

— Ты на кухонном столе.

— Только не ешьте меня. А то я знаю, какой ты проглот, Саймус.

Мари горько засмеялась и, склонившись над Вейцом, погладила его по голове.

— Такой лакомый кусочек, как ты, принадлежит исключительно мне, — сказала она. — Не трать силы, милый. Поспи.

Вейц, видимо, толком не разглядев повязку на щеке Мари, не спросил о ее происхождении, а в следующее мгновенье уже уснул.

— Иди отдыхать, Гилья, — обратилась Мари к служанке. — Я посижу с ним.

— Тебе тоже надо поспать, — сказал Шеймас.

— Позже.

— Тогда дежурим вахтами. Я сменю тебя через три часа.

— Договорились, — улыбнулась Мари и, поцеловав Шеймаса, села рядом с Вейцом.

Шеймас и Гилья приглушили на кухне свет и ушли, а Мари продолжила гладить Вейца по руке и голове, мысленно молясь, чтобы он поскорее поправился, и мечтая, как она будет наслаждаться муками Нэима, когда те настигнут его.

Некоторое время Мари держалась, но вскоре все же поддалась усталости и уснула. Ее разбудил Шеймас. Она спала, положив голову на стол и держа Вейца за руку. Подняв ее, Шеймас отнес ее в комнату. Но через полчаса Мари снова проснулась и спустилась.

— Моя очередь.

— И часа не прошло. Иди спать, Мариэль, — улыбнулся Шеймас. — Он в порядке.

Она подставила к столу еще один стул и села.

В очередной раз разбудив ее, Шеймас указал ей на диван. Мари потерла глаза, не веря увиденному.

— Ты принес его?

— Не могу смотреть, как ты мучаешься. Идем, ложись.

Шеймас помог ей улечься, взбил подушку и накрыл одеялом.

— Теперь тебе спокойнее? — улыбнулся он, сев рядом. — Совсем голову потеряла. О себе тоже нужно думать.

— Шеймас, — обратилась к нему Мари, взяв его за руку, — не ругай его, когда он оклемается. Он рискнул ради нас.

— Ты просишь о невозможном.

— Все возможно, было бы желание. Отныне будем действовать сообща. Вместе принимать решения и делать шаги. Я тоже хороша: согласилась на предложение зроу, не спросив твоего мнения. Это было некрасиво с моей стороны. Наши с тобой отношения давно переросли дружеские, и мы уже стали больше чем любовники, связь которых обедняется до секса. Мы вместе, а это значит — никаких «я».

Изумрудные глаза Шеймаса остекленели. Он крепче сжал руку Мари и произнес:

— Выходи за меня.

— Что? — занервничала Мари. Сон как рукой сняло.

— Я хочу жениться на тебе. Ты согласна стать моей женой?

— И моей, — подал уставший, хриплый голос Вейц.

Мари и Шеймас засмеялись и, поднявшись, подошли к столу.

— Как ты себя чувствуешь, герой? — Мари склонилась над ним.

— Чудесно. Похоже мне все-таки удалось впечатлить тебя.

— О, ты впечатлил нас всех! — сказал Шеймас, сунув большие пальцы в карманы штанов. — Только, пожалуйста, больше не надо.

Вейц взглянул на Мари.

— Я задел тебя.

— Ерунда, — отмахнулась она. — Царапинка. Гилья творит чудеса. Через пару дней не останется и следа. — Про сотрясение Мари решила не говорить ему и, конечно, почувствовала, как Шеймас сверлит ее напористым взглядом. Придется объяснить ему, что иногда маленькая, безобидная ложь имеет место быть даже там, где все сообща.

— Так ты согласна стать нашей женой? — переспросил Вейц.

— Разве можно отказать, когда просят сразу двое? — улыбнулась Мари. — Один с головы до ног в машинном масле, а другой в виде отбивной? Ни одна девушка не устоит.