Мариэль. Замок в ипотеку

— Ты не заболел? Бледный какой-то. Выпей. Кровь к лицу вернется.

— Вы что, втроем? — едва слышно пролепетал он.

— А что тебя смущает? — беззаботно спросила Мари и, насадив на вилку кусочек спаржевой фасоли, протянула ее Вейцу. — Наше счастье? Или любовь?

— Ты же говорила, это ненормально! — возмутился Луисцар. Еще один «беременный» брошенка! Стоило Мари выйти замуж, как повсплывали ее бывшие обиженки.

— Луисцар, не будь занудой! Ты тоже много чего говоришь и обещаешь. Например, просишь близких доверять тебе, а потом вонзаешь нож в спину. Все возвращается бумерангом и вдвойне. Не знаю, как можно сердиться на справедливое отражение собственного посыла.

— Ты ешь, — кивнул ему Шеймас и пригубил вино. — У нас готовят вкусно.

— Спасибо. Я не голоден. — Луисцар встал из-за стола и стремительно покинул столовую.

— Не жестко вы с ним? — спросил Вейц, жуя.

— Как заслужил, — ответила Мари, подавая ему кусочек томата. — Не думай о нем. Скоро он вернется в свой Опретаун, и надеюсь, больше мы его не увидим.

— А почему у него стрижка?

— Для меня постарался, — засмеялась Мари. — Однажды я сказала ему, что с длинными волосами у меня не самые приятные ассоциации. Идиот, думал, я растаю. Путь к моему сердцу навеки занят двумя лучшими мужчинами во Вселенной. И вряд ли они подвинутся для третьего.

— Ни за что! — ответил Шеймас.

— Никогда! — добавил Вейц.

Мари поцеловала его и принялась ужинать, ликующая, жизнерадостная и удовлетворенная. Она больше не боялась завтрашнего дня и с уверенностью смотрела в будущее.

Глава 37. Личный выбор каждого

Утро Мари началось не с кофе, а с нервного заявления Шеймаса, что Вейц исчез, а вместе с ним Луисцар и, что немаловажно, накопитель! Едва разлепив глаза, Мари натянула халат и помчалась за мужем. Они расспрашивали просыпающихся постояльцев замка и прислугу, заглядывали в комнаты, но ни Вейца, ни Луисцара нигде не было. Их обнаружили спустя час. В садовой беседке. Шеймас босиком, в одном трико, взлохмаченная Мари и недоуменный Вейц.

— Решили, я вас обманул? — спросил он, сидя рядом с Луисцаром. Тот с ужасом в глазах знакомился с видео, доказывающее вину Тальины и Нэима.

Мари закатила глаза и, одной рукой схватившись за голову, раздраженно выпалила:

— Вообще-то мы решили, что этот украл накопитель, а тебя взял в заложники или, того хуже, пришил!

— Спасибо за доверие, — буркнул Луисцар.

— Пожалуйста. Ты его заслужил, — бросил ему Шеймас.

— Не говорите ерунды, — улыбнулся Вейц и выпустил когти на правой руке. — Как он может взять меня в заложники? — Его зрачки стали вертикальными.

Мари выдохнула и, не устояв, улыбнулась.

— Ну и мерзость, — прокомментировал Луисцар способности Вейца и отодвинулся от него.

— Мерзость — это то, что ты сейчас смотришь, — ответил Шеймас и забрал у него накопитель. Отключив его, он убрал его в карман. — Ну как, мамочка все еще святая?

Луисцар молча отвернулся. Его непроницаемый взгляд устремился вдаль. Характер чистокровного опрета не позволял ему показывать эмоции. Так что срыва, подобного вчерашнему, от него не дождались.

— Ладно, — нехотя выдавила Мари. — Можешь ненадолго задержаться у нас, подумать. Только не смей выкидывать сюрпризы, если не хочешь отправиться за ягодками в лес кавров!

Сказав это, она развернулась и ушла в замок. Вскоре вернулись и мужья. Приведя себя в порядок, они спустились к завтраку. Луисцар к столу не присоединился: по-прежнему сидел в беседке и мирился со страшной истиной о любимой маме. Не успели они позавтракать, как Гилья доложила о странном визитере. Мари с мужьями вышла на улицу. У ворот был приземлен новехонький свейх, около него стояла троица вооруженных крокодилообразных громил, охраняющих члена Совета Ордена. Мари узнала его. Он был в составе судейской комиссии, сославшей ее в Трейс. В руках он держал несколько конвертов. Подав их одному из телохранителей, он потупил взгляд себе под ноги. Конверты поднесли к Мари. Она молча приняла их и прочитала имена и номерные знаки осужденных. Их было четыре.

— Орден принял решение начать с вас, — прочистив горло, сказал чиновник. — Слушание будет общее и состоится сегодня. В конвертах телепортационные капсулы с зарядом на одно перемещение. Ваше присутствие на суде — не только залог вашего вероятного оправдания, но и возможность пролить свет на многие вещи в отношении других осужденных.

— Остальными когда займетесь? — прямо спросила Мари, не желая любезничать.

— Все в процессе. Сначала надо разобраться с истинными изменниками и губителями Палалии. Нам известно, что у вас еще один накопитель, подтверждающий причастность императрицы Опретауна к той страшной трагедии.

К ним медленно подошел потерянный Луисцар. Шеймас, глядя на брата, не спешил передавать улику против его матери Ордену. Он не ждал его согласия, а скорее давал ему еще одну минуту на осознание неизбежного. Наконец шагнув вперед, он вынул накопитель из кармана и подал его визитеру.

— Мы явимся на слушание! — сказал он. — Лично я хочу посмотреть на ваши рожи, когда вы будете просить прощение. Такое зрелище нельзя пропустить.

— Саймус, держи язык за зубами, — усмехнулся Вейц. — А то суровый Совет повесит на тебя еще какой-нибудь нелепый ярлык.

Гость вернулся в свейх и приказал громилам возвращаться в Междумирье. Когда они взлетели и телепортировались вон из Трейса, Мари подала один конверт Вейцу и два Шеймасу. Она не хотела лично вручать уведомление Луисцару, поэтому это сделал его брат. Вскрыв конверты, они обнаружили повестки и обещанные телепортационные капсулы.

— Одно слушание на шестерых? — изумился Вейц, увидев в дополнение к ним имена Стона и Блина. — Теперь нас будут пачками оправдывать.

Мари поймала на себе заинтересованный взгляд Луисцара и догадалась, что он все еще теплит надежду. Ведь теперь ее слова об их запечатлении будут рассмотрены иначе. Так и не взглянув на него, она молча вернулась в замок. Уйдя на кухню, где хлопотали женщины, Мари приготовила себе сок и, заняв диванчик в гостиной, решила почитать книжку.

— Я не помешаю? — спросил заглянувший в комнату Вейц.

Мари закрыла и отложила книгу и улыбнулась ему. Вейц вошел, сел рядом с Мари и взял ее за руку.

— Где Шеймас? — спросила она.

— Не волнуйся, не с Луисцаром. Ушел в гараж.

Мари пальцами провела по браслету на запястье Вейца и поинтересовалась:

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Гилья говорит, через пару дней браслет можно будет снять. — Вейц грустно посмотрел на щеку Мари, где едва виднелись маленькие бледные полоски от затянувшихся царапин.

— Это тоже скоро пройдет, — ответила она, поняв, о чем он подумал. — Вейц, почему ты решил показать Луису данные с накопителя?

— Ночью, когда ты уснула, Шеймас рассказал мне, что Луисцар до сих пор считает его предателем. Я понимаю, ты хотела бы, чтобы он узнал правду о своей матери иначе. На суде или из газеты. Но это жестоко.

— Он тоже обошелся с нами жестоко. Тебя считает хуже больной крысы из канализации.

— Но мы-то не он. Если мы будем поступать так же, чем мы будем лучше? Я дал ему время и возможность все переосмыслить, смириться и не наделать больших ошибок. Он и так все потерял.