Мариэль. Замок в ипотеку

— Отчет с регистраторов телепортационных капсул Нэима и Лейсандры. Наслаждайтесь.

Мари постучала в дверь, и тюремщик отворил ее.

— Ну как все прошло? — кинулся к ней Вейц.

— Она не раскаялась, — ответила Мари.

— Ты дала ей шанс. Она сама его упустила.

— Я только что убила ее, Вейц. Мысль о том, что она была посмешищем в глазах тех, кому она доверяла, сведет ее с ума.

Едва Мари это сказала, как из камеры донесся протяжный вопль боли.

— Лишь бы ты не сошла с ума, — он поцеловал ее в лоб и, взяв за руку, повел вон из злосчастной тюрьмы.

На следующий день Мари в сопровождении Шеймаса прибыла на поле, где в кандалах трудился Нэим. На нем было такое же мешковатое платье-балахон, как у Тальины, ноги босые и голова побрита наголо. Мари попросила Шеймаса подождать ее на дороге, слезла с мотоцикла и, поцеловав мужа, поправила сумку за спиной. Вейц изначально был против идеи навестить Нэима. Он давно простил его и призывал к этому Мари. Ей удалось убедить мужа, что это будет их единственная и последняя встреча. Мари не собиралась тратить свою жизнь на Нэима. Но не могла отпустить его, не увидев еще раз. Ей хотелось посмотреть в глаза своему врагу, воочию увидеть, что он наказан за все свои злодеяния.

Приветствуя других рабочих, обрабатывающих тянущиеся стебли, Мари подошла к Нэиму на предельно безопасное расстояние. Он был на цепи, словно на поводке, а эта цепь присоединялась к тросу, протянутому через все поле. Его полные губы потрескались и покрылись корочкой. Поры лица забились полевой пылью. Под ногтями скопилась грязь. Перестав работать мотыгой, он выпрямился и исподлобья посмотрел на Мари.

— Что тебе надо? — процедил он сквозь зубы.

— Поверьте, не соскучилась. Пришла узнать, как вы тут.

— Замечательно! Зря я раньше избегал судимости.

— Перед нами стоял нелегкий выбор: отправить вас на поле или рубить лес. А там кавры. Они хоть и не едят гниль, но мало ли что им в голову взбредет. Сжалившись над вами, мы выбрали первое. Рада, что вас все устраивает. Я очень переживала.

— Надо было убить тебя в младенчестве, — прошипел Нэим.

— Надо было. Но вы этого не сделали, и я вам сердечно благодарна. Кстати, я вам тут обед принесла. Говорят, кормят вас неважно. — Мари вытащила из сумки судок и открыла крышку.

— Что это за смердящая дрянь?! — поморщился Нэим.

— Бычий член в собственном соку. Фирменное блюдо.

— Ешь сама. Я лучше буду есть землю.

Мари прикрыла судок и поставила его на землю.

— Сейчас вы это есть не будете. Но пройдет день, два, три, и вы проголодаетесь. К тому времени эта чашка будет кишеть червями, а другого вам не дадут. И вы будете жрать их, причмокивая и рыдая. Только представьте, как вы тут повеселитесь за эти семнадцать лет. Прощайте, Нэим. Счастливо оставаться.

Мари шагнула назад, развернулась и оставила Нэима думать над ее словами. Подойдя к мотоциклу, она села позади Шеймаса.

— Ему понравился шедевр моей кулинарии? — усмехнулся он, заводя мотоцикл.

— Когда-нибудь он начнет просить добавки, — засмеялась Мари и, обняв мужа, положила голову ему на спину. — Они получили по заслугам. Теперь я спокойна.

— Больше нет желания навещать их?

— Нет. Отныне им нет места в моей жизни.

В этот же вечер она прибыла в пансион Вейца, где планировала провести романтическую ночь с мужьями. Уточнив у администратора, заменили ли кровать в номере сорок два, Мари распорядилась, чтобы туда отправили новенькую горничную.

В комнате все было в точности так, как когда здесь встречались Нэим и Лейсандра. Только другая кровать. Мари провела ладонью по шелковому покрывалу и села. В дверь робко постучались.

— Входи, убогая! — ответила Мари.

В номер неуверенно вошла Лейсандра, в таком же мешковатом платье, как у Тальины и Нэима. Зло глядя на Мари, она заламывала пальцы и ждала приказа.

— Как тебе кровать?

— Нормальная, — буркнула она.

— Сегодня я буду на ней шалить. Ты же в курсе, что я замужем?

— Да. За Шеймасом и господином Вейцом.

— Как коварна жизнь, да, Лейс? Ты хотела научить меня заниматься горячим сексом, провести курс развитой опретки по поиску эрогенных зон на мужском теле. А на деле вышло, что у меня — неопытной лохушки — два мужа, а у тебя ни жениха, ни мужа, ни любовника.

— Чего желаете, госпожа? — кое-как вымолвила Лейсандра, стараясь не нарушать правила пребывания в Трейсе.

— Сначала я хотела, чтобы ты постояла над нами с опахалом, пока мы будем заниматься любовью. В целях экономии электроэнергии. Но потом мне стало так противно от мысли, что ты, — Мари передернула плечами, — будешь присутствовать в моей интимной жизни, пусть даже в качестве зрителя, что я передумала. Задерни шторы, включи кондиционер, наполни ванну с пеной и принеси вино и фрукты.

Пока Лейсандра молча выполняла распоряжения, Мари примеряла перед зеркалом белье, размышляя, какое бы выбрать. В конце концов, она решила, что белье ей совсем не нужно, и полностью разделась. Накинув на голое тело шелковый халатик, Мари приказала Лейсандре зажечь свечи. Пока та ходила по комнате, не пропуская ни одного фитиля, пришли Шеймас и Вейц.

— А вот и мои шалунишки, — заулыбалась Мари, встречая их объятиями и жаркими поцелуями.

Соскучившиеся по ней за день мужья были готовы искусать ее. Наслаждаясь их поцелуями и ласками, Мари медленно вела их к постели и косилась на Лейсандру, всеми силами сдерживающую свое любопытство.

— Ты долго еще? — спросила у нее Мари, когда мужья повалили ее на кровать и принялись снимать с себя рубашки.

— Я закончила, госпожа, — промямлила Лейсандра и поплелась к выходу.

— Эй, Лейс, — окликнул ее Шеймас, и она ненадолго замерла. — Чудное платьице. Тебе идет.

Захныкав, она выскочила из комнаты и захлопнула дверь.

— Что? — развел руками Шеймас, встретившись с хмурыми взглядами Мари и Вейца. — Это был комплимент.

Мари засмеялась и, потянув Шеймаса на себя, поцеловала его.

— Как же я вас люблю, — шептала она, вновь и вновь отдаваясь мужьям. — Больше жизни.

Глава 39. Вселенная

Мари обрела заслуженный покой. Впереди было много работы, но Орден не препятствовал процветанию Трейса. Уже началось строительство горного санатория. Флиомы разработали план открытия завода по производству собственной техники, и Шеймас получил предложение стать главным инженером. В поселке строили винодельню Тамани. А Вейц начал превращать свой пансион в отель.