Маримба!
Шрифт:
– У меня Катя не гениальная, – покачала я головой. – Обычная девочка, просто хорошо учится.
– Да я знаю вашу Катю! – засмеялась химоза. – У моей дочки тоже сто кружков, не остается времени на уроки! Проблемы те же! Одаренные дети, все понятно. Надо везде успеть… Фехтование, теннис, горные лыжи…
– У нас нет проблем, – попыталась я все же встрять в ее оживленную речь. – И ни лыжами, ни теннисом Катя не занимается. Ольга Макаровна, вы задаете олимпиадные задания на дом. Катя сидит все выходные, чтобы сделать обычное задание к уроку.
– Я? Олимпиадные? Да вы что! – так же весело смеялась химоза. – Никогда!
«Дополнительные материалы…» – только и успела увидеть я.
– Это ведь не для школы? – предположила я, просто предположила.
– Да, это вузовские материалы! – тут же согласилась химоза. – Но учебники для школы отвратительные! Бездарные! Нелогичные! Безграмотные! Я, кстати, пишу свой курс.
– Я рада, что вы такой творческий человек… – почти искренне сказала я.
Так ведь правда, это лучше, чем человек закосневший или учитель-взяточник? Старается, ищет материалы… Дубленку из Финляндии не требует…
– Да, и я даю им нагрузку, – улыбнулась химоза. – Вы обратили внимание, что в школьном курсе нет предмета «логика»?
– Обратила…
– Вот, а я им логику заодно с химией и преподаю!
– Но невозможно сделать домашние задания! Очень много, очень сложно…
– Моя дочка делает за… – химоза задумалась, – максимум за сорок минут. Но это редко, обычно за двадцать. Подбежит ко мне, спросит: «Мам, правильный ответ?»
Я подумала – говорить ей, что ее Тася так же списывает у Катьки, как и остальные? И так же теребит ее ВКонтакте, когда Катька никак не приступит к химии или никак не выпутается из дебрей солей, щелочей, цепочек преобразований, сульфатов, сульфитов, сульфидов…
Я вздохнула.
– Пожалуйста, Ольга Макаровна! Давайте попроще задания. Покороче. Чтобы можно было в учебнике найти какую-то теоретическую базу для решения.
– Не-ет! – засмеялась химоза. – Так слишком просто! Так они никогда никуда не придут!
– А куда они должны прийти? – все же уточнила я, вставая.
– К… – Химоза запнулась.
– К победе коммунизма, – сказала я, уже подойдя к двери маленькой лаборантской, куда Ольга Макаровна завела меня для разговора по душам.
– Нет, почему? – очень удивилась химоза.
И я неожиданно заметила, какие у нее странные глаза.
– Вы хорошо видите? – спросила я.
– В смысле? – насторожилась Ольга Макаровна.
– В смысле, вот я, скажем, в очках. Я – не очень хорошо вижу.
– А… Я – хорошо.
Значит, зрение нормальное. И этот взгляд – не признак близорукости или астигматизма.
– Я вас пригласила, – сказала Ольга Макаровна, – потому что вы пожаловались на меня директору.
– Я бы и сама к вам зашла, Ольга Макаровна, без приглашения! – теперь уже засмеялась я. – А директору я еще не жаловалась, я лишь написала просьбу, вежливую и корректную, чтобы ваши домашние задания были рассчитаны на среднего ученика, который должен в день сделать пять-шесть уроков, и желательно, чтобы он их подготовил сам, а не списал у товарищей или в Интернете. Еще я попросила, чтобы вы нам химию преподавали обычно, не углубленно. Ну вы же читали письмо. Я поблагодарила вас за творческий подход и попросила сбавить обороты.
– Вам лично что надо? –
тихо спросила химоза, подойдя ко мне. – У вас выходит пятерка. Вам – что надо?Я – не боец. Но расплеваться до конца я в случае необходимости могу. А подвести Катьку и расплевываться с химозой было невозможно. Ведь моя бабушка брала моей химозе билеты и в девятом классе, и в десятом… Шила и шила билетерше, сидела по вечерам с ее необъятными платьями, а то и с меховыми накидками, колола себе иголкой пальцы, шла наперекор своим представлениям о том, в какой стране мы живем и какой ценой мы должны добиваться своего, скрывала все от моей мамы, от деда… Пыталась найти хорошие слова, чтобы я знала: бывают такие колбы, с которыми по-другому нельзя, но это не есть закон нашей жизни, закон другой…
– Пожалуйста, не задавайте так много на дом, – повторила я.
– Если у Кати будут проблемы – я всегда в своем кабинете! – весело помахала мне вслед химоза. – Пусть приходит – разберемся.
«Расчетное время приготовления домашнего задания – 22 минуты», – такая запись появилась в электронном журнале на следующий день. Химоза, скрепя сердце, дала на дом две задачки, решаемые. На двадцать две минуты. Недели три она считала время, держалась, а потом вернулась к своей обычной практике.
Если до моего прихода у Кати проблем не было, то после – появились. Химоза выждала месяца два-три, чтобы не сразу, не очевидно. И стала ставить Катьке двойки, тройки, колы… За что? А кто же знает? Контрольные работы на дом не отдают. Вот не отдают и все тут. Двойка! И точка. Учи не учи. Двойка. Катя, круглая отличница с первого класса, получила в четверти тройку. Как-то мне это удивительно напомнило мое собственное детство, только с некоторыми нюансами…
– Может, тебе сходить к директору? – предложил мне Данилевский, когда я в очередной раз стала жаловаться ему на самодурство химозы. – Ты же любишь всех учить. Вот, сходи, научи директора, всё там, как положено… Расскажи, как преподавать химию… Как жить, в чем правда, почему Россия – великая страна… Поагитируй… Сходи, сходи…
Я постаралась не обращать внимания на недобрую иронию Данилевского.
– Я уже сходила.
– И что директор? Послушала тебя?
– Да, послушала. Выслушала, точнее. И объяснила, что Ольга Макаровна – один из лучших учителей в школе. Ее не поняли в соседней гимназии, а наша директор ее поняла, взяла на работу. И теперь та пишет свой курс. Талантливый, гениальный. Потому что все существующие учебники очень плохие.
– Ну и что тебя не устраивает?
– Может быть, пусть она сначала курс напишет, его утвердят в Министерстве просвещения, ну там… рецензенты почитают, редакторы… а потом она уже будет его проводить в нашем классе? И с двойками Катиными – ну это же просто… Я не знаю слова.
– Материться надо, Лебедева.
– Не умею. Ну как это, ты мне скажи? По всем предметам – пять с плюсом, по химии – три. И ведь за хвост не ухватишь! Учебника – нет! Понять, что она требует, – невозможно, проверить знания ребенка – невозможно. Она задает любой вопрос – из ниоткуда, с третьего курса института, и Катька – сыпется! И директор на все это сквозь пальцы смотрит и предлагает нам, в случае чего, перейти на домашнее обучение! Кате – на домашнее обучение! Это все равно что я ей, директрисе, предложу работать дома.