Мария Федоровна
Шрифт:
В Афинах к экспедиции присоединился кузен великих князей, веселый и бесшабашный греческий принц Георгий. Все шло, как и намечалось. Дети писали бодрые письма родителям и были довольны. Они получали массу впечатлений.
В начале ноября фрегат «Память Азова», на котором плыли Царские сыновья, прибыл в Египет. Несколько недель осматривали древние достопримечательности, присутствовали на приемах и праздниках. Затем двинулись дальше через Красное море и Индийский океан. В начале декабря сделали остановку в Адене, а рано утром 11 декабря 1890 года подошли к Бомбею.
К этому времени на фрегате царила уже подавленная атмосфера. Великий князь Георгий Александрович заболел. У него начались сильные поясные боли, поднималась временами высокая температура,
Состояние не улучшалось. Запросили Петербург. Несколько недель шла интенсивная телеграфная переписка, и в итоге Царь и Царица, переговорив со всеми лейб-медиками, приняли решение отозвать второго сына из путешествия. 23 января Георгий Александрович пересел в Бомбее на русский военный корабль «Корнилов» и отправился назад.
Марию Федоровну вести о плохом самочувствии второго сына серьезно расстроили. Она еще не знала ничего определенного о диагнозе, но материнское сердце чувствовало недоброе. А надо было делать «Царское дело». Отменить новогодние парады и балы не было никакой возможности, и почти каждый день приходилось встречаться, улыбаться, принимать поздравления, разговаривать с множеством лиц. В одном из писем мужу в 1894 году Мария Федоровна заметила: «Должна тебе сказать, что все это невыносимо, когда каждый день расписан и невозможно ничего поправить».
Нервное напряжение еще раньше стало давать о себе знать. Многолюдный и изысканный Царский бал в Зимнем дворце в конце января 1891 года, начавшись как обычно и протекавший в блеске и веселье (за три часа несколько сот приглашенных опорожнили более тысячи бутылок шампанского), вдруг, неожиданно для многих, закончили значительно раньше обычного (еще не было и 2 часов ночи) по причине плохого самочувствия Императрицы. Такое случилось впервые…
Сын Георгий так и не выздоровел. Скоро у него начались кровохарканья, и врачи диагностировали туберкулез. Мария Федоровна не хотела этому верить. Боже мой, у Джорджи чахотка! Эта такая страшная, изнуряющая и беспощадная болезнь. Она хорошо помнила все те страдания, все мучения Императрицы Марии Александровны — и теперь то же самое выпало на долю Георгия.
Более восьми лет будет продолжаться борьба за жизнь дорогого сына, и мать почти не будет знать покоя: кратковременные периоды улучшения сменялись затяжными периодами обострения болезни. Но будет верить и надеяться до самого конца. Великого князя возили по лучшим средиземноморским курортам, показывали самым известным врачам в Европе и в России. В конце концов, врачи подыскали для него прибежище на самом Юге Российской Империи, в Закавказье, в местечке Абастуман (Абас-Туман), славившемся своим целебным высокогорным воздухом. Здесь Великому князю Георгию Александровичу, ставшему после воцарения Николая II в 1894 году Наследником Престола, пришлось прожить большую часть последних лет своей жизни. Здесь он и скончался 28 июня 1899 года.
Царица интересовалась, переживала и страдала не только за своих близких в России. Ее великодушное и отзывчивое сердце все время болело и за других своих родственников, от которых по воле судьбы была вдалеке. Здесь главная забота и переживания — родители.
Королеве Ауизе в 1887 году исполнилось семьдесят лет, король Христиан IX был всего на полгода моложе жены.
Здоровье их порой внушало опасения. Она им, как и раньше, регулярно писала и с трепетом распечатывала письма из Копенгагена, боясь узнать что-нибудь недоброе. Но многие годы все обходилось. Королева Луиза тихо скончается на 82 году жизни в сентябре 1898 года, а Король — в начале 1906 года, не дожив двух лет до девяностолетия. Мария Федоровна потом однажды скажет, что «благодарит Бога, что он отпустил родителям такой земной срок». Эти смерти долго будет оплакивать Императрица.
Царица радовалась, сочувствовала и переживала за своих сестер. Старшая, Александра,
вышла замуж по любви и, несмотря на все «фокусы» Берти, все-таки была счастлива. Младшей же сестре Тире повезло меньше. Уже в двадцатипятилетием возрасте, в декабре 1878 года, Принцесса вышла замуж за Принца Эрнста-Августа герцога Кумберлендского — сына последнего Ганноверского Короля.После Австро-прусской войны 1866 года, когда Ганновер выступил на стороне Австрии, это Королевство было ликвидировано и его территория стала прусской провинцией. Отрекшийся от престола слепой король Георг V (1819–1878) и его семья превратились в изгнанников. Приютил Австрийский Император Франц-Иосиф, предоставивший в распоряжение Кумберлендских величественный замок на берегу озера в живописном местечке Гмунден в Верхней Австрии, в полусотне километров от Зальцбурга.
Английский Королевский Дом тоже не остался безучастным к судьбе Ганноверских родственников (еще в начале XVIII века на английский престол взошел представитель Ганноверской династии Георг I), и Эрнст-Август получил приглашение на английскую военную службу.
В семье Кумберлендских было восемь человек детей, и Тира отдавала им все свое доброе сердце. Герцогиня Кумберлендская и ее свекровь, старая и любезная вдова Короля, урожденная принцесса Мария Саксен-Альтенбургская (сестра «тети Сани»), сделали дом в Гмундене открытым для актеров и музыкантов.
Принцесса Тира была великолепной пианисткой, и те, кто понимал толк в музыке, высоко оценивали ее мастерство. Мария Федоровна несколько раз бывала в Гмундене и прекрасно была осведомлена о семейной жизни своей сестры. Муж ее был человеком неприятным: капризный, эгоцентричный, не считавшийся со своими близкими. Тира молчаливо сносила выходки, причуды и оскорбительное поведение супруга. Она никогда и никому не жаловалась, но сестра Дагмар и без того многое видела и чувствовала.
Но самой близкой родственницей за границей, помимо отца и матери, для Русской Царицы осталась навсегда старшая сестра Александра. Тира была значительно моложе Дагмар и была еще ребенком, когда та покинула Данию. У них не осталось задушевных воспоминаний. С Александрой же было все наоборот. Они не только выросли вместе, не только очень походили друг на друга и внешне и психологически, но их объединяли и девические тайны, незабываемые впечатления ранней юности. И потом, когда у обеих существовали уже свои семьи и жили они на разных концах Европы, то и тогда сердечная близость не проходила.
Всё время писали друг другу и практически каждый год встречались под родительским кровом в Дании. В 1866 году наследник Британского Престола присутствовал на свадьбе Минни и Александра в Петербурге, а в 1873 году Цесаревич и Цесаревна нанесли ответный визит. Мария Федоровна навсегда сохранила светлую память об этой поездке, вспоминая различные эпизоды ее и через многие годы.
Этот визит долго планировался и подробно обсуждался в Петербурге и Лондоне. В России тогда больше полагались на сотрудничество с Берлином, но заинтересованность в установлении более теплых отношений с Великобританией существовала. Надлежало всё обставить так осторожно, чтобы не ущемить имперские интересы и не умалить престиж Династии.
Трудно сказать, сколько бы лет продолжались еще эти обсуждения и согласования, если бы у Марии Федоровны не существовало сильного желания совершить эту поездку, желания, которое питалось чувствами симпатии к близкому человеку. Александр Александрович сочувствовал этому, но в таких случаях больше полагался на мнение дорогого Папа, который один и мог решать подобные вопросы. Император Александр II разрешил.
18 мая 1873 года из Петербурга вышел поезд, в котором ехали Император, его сыновья Александр, Владимир и Цесаревна Мария Федоровна. Вместе с ними путешествовали и сыновья Наследника Николай и Георгий. Через два дня именитые русские прибыли в Вену. Их ждала торжественная встреча. В столице Австрии провели неделю и были окружены чрезмерным вниманием Императора и всего высшего общества.