Мария, Владычица островов

Ив пожал плечами.

– Мартиники?
– сказал он.
– Так я только что оттуда, а что касается губернаторов, так я еще не встречал ни одного, который бы стоил голубиного помета.

Затем он громко и неприлично высморкался, заткнув одну ноздрю большим пальцем, и прибавил:

– Это для них слишком высокая цена! А теперь, господа, - продолжал он, сопровождая свои слова движением, призванным изображать петлю, - я готов. Давайте же, быстрее.

Глава одиннадцатая ИВ ГРОБОВАЯ ДОСКА

– Мы не собираемся вас вешать, - еще раз напомнил дю Парке.

Ив Гробовая Доска не отводил от него пристального взгляда, как будто не верил своим ушам; Жак тоже испытующе смотрел на него. Корабельный врач уже промыл и перевязал его рану, заверив, что она, к счастью, не глубока и поэтому совсем неопасна. Он все же испытывал некоторый жар, однако нетерпелось поскорее услышать рассказ пирата; особенно ему хотелось узнать о том, как Ив попал на испанский корабль, поэтому он скорее затащил его в свою каюту.

– Я хочу слышать от вас только правду, - сказал он, - в этом случае вас точно не повесят. Но если я обнаружу, что вы лжете мне, я лично подвешу вас на главной мачте на потеху чайкам.

Ив Гробовая Доска скорчил гримасу и дерзко спросил:

– За пальцы?

– За шею.

– Это больше подходит, маркиз. Меня уже подвешивали за пальцы. На два часа... Это было на борту английского судна, кажется, оно называлось "Дракон" и шло из Барбадоса. Мы были в Мексиканском заливе...

Дю Парке властным жестом заставил его замолчать.

– Во-первых, - сказал он, - я не маркиз. Зовите меня "господин губернатор".

Задумчиво почесывая бороду, Ив Гробовая Доска сказал:

– Не удалось мне вас провести. Все губернаторы, с которыми я сталкивался, были маркизы. А даже если и не были, то все равно никогда бы не вздернули на нок-рее человека, назвавшего их маркизом. Наверное, им просто это нравилось.

– Вы француз и в то же время пират?

– Я не француз. Я из Бретани, - сказал Ив.
– И я пират, потому что так хочу.

– Французский пират и изменник...

Ив Гробовая Доска нахмурился.

– Я не позволю вам говорить так обо мне. Можете называть меня, как угодно - как угодно, но только не изменником. Предупреждаю вас, если я еще раз услышу это слово, я и в самом деле рассержусь и вышвырну вас за борт на корм рыбам!

Левая рука Жака висела на перевязи. Правой он вынул из-за пояса пистолет, зарядил его и положил на столике перед собой.

– Имея перед глазами эту штуку, вы дважды подумаете, прежде чем выкинуть что-либо подобное, - сказал он.
– А я, все же, утверждаю, что вы негодяй. Французский моряк не продается врагу.

Громила расхохотался.

– Вам стоит поехать на Антилы, ничтожный мальчишка! Там вы узнаете, кто такие настоящие моряки! Меня лично завербовали силой в Лорьяне. Все городские ворота были заперты; фрегат "Королевская фортуна" собирался отплыть в Карибское море, но на нем не хватало народу. Тогда они стали подбирать всех, кто шлялся по тавернам, и насильно вербовать в матросы. Я раньше был мясником - в те времена я и научился пользоваться ножом. Меня переучили на моряка за два часа. А я ведь собирался жениться; моя девушка ждала ребенка. Она так и не узнала, что стало со мной, и, наверное, до сих пор меня проклинает. Да я и сам проклинаю себя!

– Вам приходилось убивать человека?

Ив снова оглушительно рассмеялся.

– И не одного, а десять, двадцать, а может, и все двести. Я убивал их одним ударом кулака. Убивал шпагой - пускал им кровь, как свиньям; или дубинкой; или просто душил двумя пальцами. Это легче, чем удавить цыпленка.

– Так вы убийца?

– Ага, убийца, если угодно.

– Вы принадлежали к французскому Королевскому флоту, а оказались на борту иностранного капера.

– Осторожнее, маркиз. А то вы опять скажете, что я изменник!

– Но ведь это и есть измена! Что вы делали на этом судне, когда ваше место на одном из кораблей Его Величества Людовика ХIII?

– Я - мясник. С какой это стати я должен быть на борту корабля Его Величества Людовика ХIII, если меня завербовали матросом насильно?

– Если я повешу вас, вы попадете в ад.

– Ну и фиг с ним!
– сказал Ив.
– Думаю, там не хуже, чем на кораблях самого добрейшего Его Величества, да будь он милейшим и благороднейшим господином в мире!

Он замолк. Жак снова отметил необычайную живость его глаз, которые, казалось, заглядывали в душу.

– Я собирался жениться, у нас должен был родиться ребенок, - повторил Ив.
– Понимаете, о чем я? Жену и дитя дьявол уже, наверное, прибрал. Если вы и меня отправите в ад, то мы, может быть, наконец соединимся; таким образом, им вы только окажете любезность. Жена будет рада видеть меня снова, а ребенок узнает отца!

– А если я уже простил вас?

– Однажды вам придется об этом пожалеть!

– Неужели вы еще более жуткий негодяй, чем я думал?

– Я - убийца, изменник, да, к тому же, продал свою душу дьяволу!

– И по чем?

– Да ни по чем. Иногда я бываю щедрым.

Чем больше дю Парке присматривался к Иву, тем больше он ему нравился. Во-первых, он не унижался перед ним, а во-вторых, он был просто несчастным мясником, который в молодости пал жертвой чужого самоуправства.

Убирая пистолет, Жак твердо, но все же с некоторой теплотой, сказал:

– Ив, а если я предложу вам больше, чем дьявол, вы согласитесь перепродать себя мне?

– Надо быть сумасшедшим, чтобы покупать такого старого козла, как я.

– Мне не кажется, что вы такой уж старый козел!

Ив хитро посмотрел на него.

– И я к тому же еще и не козел отпущения!
– сказал он, довольный своим каламбуром.

Жак бросил на стол пистолет. Вместе с ним из кармана выпала монета и, покрутившись на краю стола, упала к ногам пирата.

– Гляньте-ка! Это больше, чем вы получили от дьявола?

Ив нахмурился, соединив над переносицей густые брови. Какое-то время он молчал, но потом начал по новой:

– Я убийца и изменник!