Мародер. Каратель

На этот раз подготовился тщательно. Разработал план, не поленившись сходить на рекогносцировку, отдал за ящик эсэмок [271] последний коньяк, до смерти заинструктировал Витьку. Наконец, настал Великий День Смытия Позорного Пятна — исполненный решимости Ахмет отправился к курбаши поселка Вениково Исмаилу Магомедычу Тетееву с официальным визитом.

Пятно смылось — операция прошла в рамках намеченного плана. Ахмет наблюдал в ПАГ-17 [272] панораму будущего «сражения при Веникове». Вот степенно вышедший из особнячка курбаши забавно присел, осыпанный срезанными очередью ветками, поднялась бестолковая суета. Вот, наконец, какая-то осмысленная реакция — толпа собравшихся во дворе подвергшегося нападению курбаши разделилась надвое, и большая часть потрусила к околице.

271

A3 — активная защита, типа нашей «Арены».

272

Вторая война в Заливе — Вторая Иракская война.

— Вить, вышли. Готов?

— Да готов, готов… Всегда готов…

— Ха! Все с берданками, прикинь! Ни одной волыны, моджахеды, ёпть… А, нет, один «огрызок».

— Хули им этот «огрызок», что есть, что нет. Застрелиться разве удобней.

Обе «тревожных группы» пошли вполне предсказуемыми маршрутами, обходя предполагаемое расположение стрелка.

— Давайте, давайте, малайки, [273] пробегитесь мал-мал! Утрясите бешбармак… [274] Э, Вить, слышь? Как только первые две сработают, сразу, понял? не жди, когда из колка [275] полезут, а сразу! Чтоб не по траве пришлась, а где во-о-он, видишь? полосочка где распахана? Чтоб поняли, что не по ним, а — типа нельзя дальше.

273

Нюрнберг — город в Германии, где правительствами победивших во Второй мировой войне стран (СССР и примкнувшие к нему Великобритания и США) был проведен трибунал над военно-политическим руководством побежденной страны. Побежденные были вздернуты. С тех пор в обороте активно используются термины типа «военный преступник», а проигрывать войны стало опасно — политическое руководство проигравшей стороны может вдруг оказаться виновным во всех грехах человечества.

274

Лейтенант Келли — офицер американской армии, во время Вьетнамской войны назначенный по политическим соображениям дежурным козлом отпущения. Его подразделение, похоже, хапнуло горюшка, в результате у народа посносило крыши, и взвод выкосил вьетнамскую деревеньку Сонгми в составе, кажется, 140 человек. Что там было на самом деле, никто разбираться не стал, но так как есть взвод, его командир и 140 трупов, провели шоу «В зале суда». Естественно, солдатики радостно сдали своего командира, когда запахло ответкой, «это все он приказал» — и ныне бренд «лейтенан Келли» считается символом Военного Преступника.

275

Хенфорд — название городка, возле которого расположен американский аналог упоминаемого в тексте предприятия («химзавод»).

— Бля, да сделаю, чё ты греешься… Ты мне который раз уже это паришь, Ахмет, а? Сделаю, не ссы.

— Ладно, ладно…

Свистнула одна эсэмка, тут же — вторая, в колке сверкнули красные искорки. Едва Витька поставил пыльный заборчик, как засвистело с левого фланга, и упражнение повторилось.

Спалившиеся на сигналках молодые парни правильно поняли сигналы, подаваемые РПК, и споро, на рысях оттянулись к деревне. Разумно, на пулемёт в чистом поле с ружьями не ходят. Ахмет, расплывшись в довольной ухмылке, что-то бормотал, не отрываясь от прицела. Витька прикурил две сигареты, сунул одну в зубы Ахмету.

— Спасиб, Вить.

— Ну чё? Чё они там?

— Бугор сидит у себя во дворе, эти к нему бегут. Щас доложат, и он выйдет оценить, так сказать, ситуацию на месте. В принципе, уже запаливать можно. Пока разгорится, то да се…

— То есть чё, зажигать?

— Э-ээ… Да. Давай, запаливай.

Заботливо нарезанная покрышка, разгоревшись, дала смачный столб: здеся мы, заходи не бойся. Ахмет рассчитал точно — не откликнуться на недвусмысленное предложение диалога старший не мог, и вскоре, показательно бросив наземь стволы, высокие договаривающиеся стороны сошлись посреди заросшего бурьяном поля. Сделав утрированно покорную мину, Ахмет первым, как и положено младшему, почтительно поприветствовал курбаши:

— Хайирле ирта, [276] Исмаил Магомедович. За стрельбу прощенья просим. Тапочки вот занес.

Договориться удалось практически обо всем. Обратного пути Ахмет даже не заметил — в голове крутилась коммерческая мешанина. Часть прогнозов оказалась неверной — соседи Магомедыча пока не тревожили, и большого энтузиазма по поводу боеприпаса он не проявил, зато весьма живо заинтересовался лекарствами, ещё много чем. У него можно было брать аммониевую селитру для аммонала, молочные всякие дела, рыбу. Рыба у них практически ничего не стоила, но её в этом озерном краю везде было навалом. А вот с мясом было туго, и цены особо нажиться не позволяли, разве что на будущий год получше будет; как сказал Магомедыч — когда барашка подрастет.

276

UPS — расхожий термин, означающий источник бесперебойного питания, временно защищающий критически важных потребителей от перебоев подачи электрической мощности.

…Сети. Блин, где же взять эти сраные сети, а? Ладно, чё-нибудь придумаем, не завтра, так послезавтра. Надо ему муку всю втюхать, не пролежит она долго. И консервы. А вот пшенку с рисом — хуиньки. Пусть лежат; по весне впятеро минимум уйдут. Так, и бабе сказать, чтоб завязывала с кашами, картоху надо жрать, она возобновляемая. Да, остается один гемор — дорога. Если эту проблему решить, дельта светит неплохая…

В качестве пункта встречи назначили руины атомки, [277] как раз на полдороге между Тридцаткой и Вениково. С одной стороны, место для стрелки удобное, но с другой — просто идеальное для засады.

277

Вукоебина ( серб., хорв.) — место, где ебутся волки. То есть очень-очень далеко. Русские аналоги: «ебеня», «где Макар телят не пас», «у хуя на рогах».

…Так вот схожу раз, другой, а на третий встретит Магомедычевых людей совсем другой пацан, с ещё теплым стволом, и скажет — типа, теперь со мной торгуем, товарищи башкиры. Н-да, не было забот, купил порося…

Сходив на чейндж два раза, Ахмет получил прибыль, далеко превосходившую ожидания. Несмотря на то, что он предпринял все возможные меры для сохранения анонимности, по первому снегу весь торжок начал справляться именно у него — когда ещё будут мед, творог и баранина. Всё это снова и снова приводило к мысли — канал надо сливать. Кому-нибудь такому, кто способен защитить в пути товар, и кто будет помнить добро хотя бы некоторое время. Но таких не было, самые крупные люди с торжка оперировали смешными объемами, а на торжки нового города Ахмет соваться не решался, опасаясь ненужных встреч с бойцами администрации. Однако Господни мельницы мелют медленно, но верно; и этот вопрос решился, как рано или поздно решаются все вопросы. Правда, весьма неожиданным образом.

В конце января город проснулся среди ночи от непривычно интенсивной стрельбы. Работало сразу несколько десятков стволов, в том числе несколько тяжелых, в районе Пентагона небо сплошь исполосовали трассы. Это была уже не перестрелка, это был бой, и бой яростный, до кости. Экономных, расчётливых очередей практически не было — лупили на всю ивановскую, выдувая по полрожка за раз. Басом грохотали обе пентагоновские крышные ЗУшки. Несколько гулких хлопков «Шмеля», одна заткнулась -… Во дела! Кто-то Пентагон прессует! Оба-на! Ни-и-и хуя себе — и вторую загасили!.. — отмечал про себя мгновенно сбросивший сонную одурь Ахмет, несясь на четвертый, к пулемёту. …Вот это зарево! Рубероид на крыше горит. Эх, ЗУшки жаль, теперь им пиздец. Да чё я их жалею, всё равно мне бы не досталась ни одна…

Стрельба затихла; снова возобновилась, потом опять, и опять — до самого утра. Под утро бой превратился в зачистку — видно, кто-то взял здание, сломив организованную оборону, и по этажам разбежались группы — вот ухнула граната, ещё одна, ещё; несколько коротких очередей, одиночный; и цикл повторяется. …Да, несладко кому-то пришлось. Кому? Конь покрошил Нигмата с Мирохой, Мироха — Коня и Нигмата, или наоборот? Да похую!… — ежился от сосущей неизвестности Ахмет, с некоторым удивлением отмечая, что на Коня, Максимыча, да на всех тех, от кого он кроме хорошего ничего не видел — ему отчего-то однозначно положить. Вообще. Единственное, что его грызло — то, что не сдетонировал склад на шестом. Если б сдетонировал, то запасы Ахмета приобрели бы ценность, назначаемую им самим.

С рассветом пальба утихла, и мертвый город замер, ожидая результатов первого в своей истории coup d’Etat. [278] Зарево, какое-то время притворявшееся вторым рассветом, опало; в низкие тучи размеренно текли несколько столбов жирного дыма… КСК дымит, сам Пентагон, и ДК «Строитель». Бля, как же узнать, чё там стало? Кто теперь?… — Ахмет несколько раз порывался сгонять и глянуть, но благоразумие брало верх, и ни в первый, ни во второй день он из дому носа не казал.

278

СУБД — система управления базами данных.

Оказалось, зря — под вечер третьего дня, подходя к чёрному от копоти Пентагону, Ахмет услышал знакомые звуки — в здании активно работали коллеги. Пробежала облезлая тощая псина, волоча гирлянду синюшных потрохов, перемешанных с заледеневшими обрывками камуфляжа. Нагло так глянула, сука, как на мебель. Осторожно вошел, пряча под полой расстегнутой телогрейки снятый с предохранителя АПБ. Предосторожности были уже излишни: всё более-менее ценное растащено, и мародёры выжимали из здания остатки. Двое грязных подростков в вестибюле драли из коробов провода и на Ахмета внимания не обратили. Лестницу словно вымыли кровью, и её запах мощно шибал в нос даже на морозе, забивая едкую гарь. Над белеющим в темноте лестничной клетки голым трупом склонилась какая-то бесформенная фигура, воровато дриснувшая в темноту при Ахметовом приближении. …Морлок, бля. Чё он там, мясо резал, что ли? А, нет, зубы ковырял, вон как щеку-то разворотил…По второму что-то тащили, не разобрать, что. Печку, что ли… Отпрянув с дороги, Ахмет толкнул задницей подавшуюся дверь, зашел. Об-баа. Вот и свиделись. Из груды мусора и штукатурки торчала верхняя часть Пасхина, похожая в сумерках на пыльную статую из пионерлагеря. Всё лицо мелко посечено — видать, попал под гранату. …Ишь ты, глаза уцелели. Хотя нет, как рвануло, ещё живой был, достреливали; вон, дырок-то сколь, а сразу и не заметил, снежком подзамело. Кто-то верх с рубахой снял, зачем только, наверняка всё в кровище, лужа-то вон какая. А пистолет из руки вырезали, или разжимать побрезговали, или… Да без разницы. Блин, и глаза ему хрен закроешь, смерзлось всё. Ну-ка… Нет, никак. Ладно, пойду я, Денисыч, прощевай. Попроси там Аллаха… да ладно, не надо ничего, спи спокойно. Бисмилля р’рахман р’рахим…