Марс наш!

— Да вам бы книжки… — воскликнул было Борис, но тут же сдулся. — А, ну да. А экземпляр подпишете?

Уж совсем смущаясь, парень пододвинул книжку.

— Не хватает детективного романа, — произнесла Лиза и тут же пояснила свои слова. — Олег, вы перечислили классических авторов популярных жаров, почему-то обошли вниманием детективы.

И меня, чёрт возьми, раззадорил ее вызов.

— Хотите в стилистике Агаты Кристи?

— Почему нет?! — приняла условия девушка.

— Хорошо, — картинно разминая пальцами виски начал я. — Внезапное появление молодых путешественников в доме писателя приводит к запутанному клубку интриг. ложные свидетельства, скрытые мотивы и противоречащие друг другу неопровержимые улики заставляют писателя использовать все свои дедуктивные навыки, чтобы выяснить: убийца — дворецкий!

Признаться, такие упражнения довольно сильно выматывали, но если есть благодарный слушатель, то почему бы не постараться?

Тем более, в последнее время не так много находилась этих благодарных слушателей.

— Прекрасно! — девушка, которую я видел впервые в жизни изобразила аплодисменты. — Просто замечательно! Вы удивительно точно передали стилистику Агаты Кристи!

— Это еще что! — польстился я на неприкрытую похвалу. — А как вы относитесь к раннему творчеству Лукьяненко? Например, писатель обнаруживает, что его собственные произведения начинают воплощаться в жизнь через путешественников из других миров! Он пытается разобраться в том, как остановить необратимый процесс переплетения его фантазий и реальности, прежде чем миры объединятся.

— Лукьяненко?! Это кто? — с неподдельным любопытством смотрели на меня оба визитёра.

— Ну как же, — удивился я, почуяв очередной розыгрыш. — Сергей «Свет» Васильевич Лукьяненко — живая глыба российской фантастики! Двадцать пять лет назад его повесть «Атомный сон» и «Лабиринт отражений» лишили меня литературной девственности!

— Может, он имеет в виду Романа Васильевича Лукьяненко — штатного врача экспедиции на Титан? — предположила Лизавета.

Борис же, поймав мой недоумённый взгляд, хлопнул себя по лбу.

— А-а-а, вы же с «Земли 505», и у вас своя история! — вынес вердикт парень. И, несколько раз ткнув в свой стимпанковский наруч, вывел проекцию. Настоящую, объёмную проекцию, как в фантастических фильмах!

— Короче, мы действительно из другой вселенной, — пролистывая что-то вроде трёхмерных фотографий, сказал Борис. — Двенадцать лет назад с космодрома «Байконур» стартовала советская экспедиционная миссия по освоению Титана. И Роман Васильевич Лукьяненко — её штатный медик.

Долистав до нужной фотографии, Борис укрупнил искомое лицо. Не было никаких сомнений — с трёхмерного голоснимка, облачённый в скафандр с надписью «СССР», на меня смотрел подтянутый и румяный классик российской литературы!

— Здесь он как будто лет пятнадцать сбросил, — завороженно произнес я, попытавшись коснуться голограммы.

К сожалению, девайс из далекого фантастического будущего не понял моих намерений и включил следующий слайд. Я же, достал смартфон, в несколько натренированных движений нашёл необходимую страницу в Википедии.

— Фамилия-отчество, а также дата и адрес рождения совпадают, — заметила Лиза, которая, судя из общения, была в этом тандеме главной. — В данном случае мы скорее всего имеем дело с «дубликатом».

— Дубликатом? — переспросил я.

— Да, Олег, дубликатом, — в манере «старого» Гая Ричи ответила мне Лиза. — Существует множество немного отличающихся друг от друга миров, и в каждом из них живёт личный «дубликат» каждого из нас. В своем мире, на «Земле 505», вы — писатель. А у нас, на «Земле 1», — Первый Часовой СССР.

— А, например, на Земле 69? — вообще женщина! — зачем-то добавил Боря.

— Первый Часовой? — произнес я уже улыбаясь.

— Первый Часовой! — не моргнув глазом подтвердила Лиза.

— СССР?

— Да, Олег! Да! — начала злиться Лиза. — Мы говорим о политике Т-перемещений! Давайте посерьезнее!

— Вам в Дубну бутиратов питерских завезли? — припомнив название подмосковного города атомщиков, я попытался свести всё к абсурду. — Солей, для борьбы с гололедицей?

— Видите голограмму? — спросил Борис казалось бы совсем не относящуюся к разговору вещь.

— Вижу, — подтвердил я, ещё до конца не понимая, в какой ловушку себя загоняю.

— Я тоже ее вижу, но таких технологий в вашем мире не существует! — хмыкнул, как мне раньше казалось, простой парнишка. — Тогда, выходит, мы с вами под одной капельницей.

— Тоже вариант! — хмыкнул я, на автомате попытавшись отхлебнуть из пустой кружки.

Тут парень не выдержал. Вскочил на ноги, вырвал из рук слюбимую кружку и что было сил запустил её в кафель стены. Естественно, керамика не выдержала, как и моё сердце. Мне её дочь подарила.

Но ещё до того, как я успел раскрыть рот, Борис присел над осколками и, активировав свою стимпанковскую перчатку, создал какое-то… Поле?!

Будто подхваченные, на мой взгляд, искусственной гравитацией, осколки керамики зависли невысоко над полом, словно в желированном воздухе. Борис несколько раз нажал на кнопки под циферблатом своей перчатки, и хоровод осколков, плавающих в воздухе точно гупёшки в аквариуме, вдруг заметались, чтобы через секунду сложиться в… мою кружку!!!

Ну, или почти. У кружки с надписью «Самый лучший в мире автор» не хватало ручки.

— Я могу вырастить её из ноль-элемента и тёмной мате…! — увидев мою реакцию, попытался извиниться парень.

В ответ я покачал головой.

— Лучше я сломаю тебе нос! — честно пообещал я.

Ситуацию исправила Лиза. Подцепив ножкой закатившийся под стол керамический осколок, девушка, словно футболист, отправила его в сферу желированного воздуха.

Попав в зону действия этого непонятного поля, ручка встала на место и приросла к кружке.

Борис довольно кивнул, подхватил кружку и картинно поставил её передо мной. Повисла тягучее молчание, которое разбавлял лишь ход настенных часов.

— Убедил, — наконец согласился я, нехорошо посмотрев на кружку.

Паранойя редко не бывает обоснованной. Но! Сначала эта девчонка вскипятила кружку воды голыми руками, теперь я вижу голограммы. А что дальше? На «Пусть говорят» поеду?!

Если бы эту историю писал я, то в моем романе сейчас главный герой должен неожиданно проснуться. Но не на влажной подушке, а на мокрой от слюней клавиатуре! И чтобы на экране высветилось: «Следуй за белым кроликом».

Вышла бы шикарная отсылка!

Поэтому, предвкушая хорошую историю, я встал и достал слишком ранний для этого часа «Киновский». И, нарезав необычайно острым ножом лимончик, начислил первые тридцать грамм.

— Ты, — указал я пальцем на парня. — Твоя манера изложения и внимание к деталям весьма импонируют, поэтому давай с самого начала. Кто вы? Что вы? Причём тут я? И не забывай, — звякнул я по початой бутылке вилкой. — Для того чтобы открыть коньяк в одиннадцать, повод должен быть весьма уважительным!