Марс наш!
Шрифт:
Лиза будто этого и ждала. И не просто ждала, а даже подготовилась! Стоило мне произнести незнакомое прежде имя-отчество, как девушка подскочила к скрытому в полутени бронзовому бюсту.
— Николай Семёнович Данков — основатель подразделения «Ч», — с готовностью пояснила Лиза. — После смерти Лаврентия Берии он возглавил КГБ и произвёл такое количество реформ… У-У-У…
— С тех пор все, кто служил в армии, зовут его не иначе как «Дядя Коля», — добавил Борис.
Пару шагов, и мы оказались уже у следующего бюста.
«Киело „Товарищ Катя“ Ильясова», — прочитал
Комсомольцы переглянулись. Никто из них не хотел начинать, поэтому потребовалось ещё несколько секунд тяжёлого взгляда, чтобы Лиза наконец пролила свет на личность бронзовой статуи.
— Киело Ильясова, она же «Товарищ Катя», — Часовой миров: «Армагеддон», «Нокс» и «Фантазия».
— И? — чувствуя недосказанность, потребовал я.
— Товарищ Катя была любовью всей твоей жизни, — тщательно подбирая слова, произнесла Лиза.
— И погибла примерно два года назад. Не вернулась с задания, — дополнил её рассказ Борис.
— После этого Мэлс… Ой, то есть ты, сильно сдал… — не глядя в глаза, договорила Гагарина. — Ушёл в себя, отстранился.
— Вот значит как?! — Выдохнул я, ещё внимательнее вглядываясь в черты бронзового монумента.
Смутно знакомые, приятные даже, но определённо точно — мы никогда не встречались с ней на «Земле 505». Такую, не побоюсь этого слова, роскошную женщину я бы определённо запомнил.
Медленно проходя вдоль коридора, я хватал взглядом незнакомые лица чужой истории. Мне было всё интересно, и комсомольцы, явно чувствуя это, угодливо проводили для меня экскурс.
— Василий «Красный Страж» Джугашвили, — словно прирождённый гид, продолжила Гагарина. — «Красный Страж» был одним из первого поколения Часовых. Погиб при выполнении задания.
Но среди примерно стройного ряда бронзовых монументов особенно выделялся гигант.
— Савелий «Йотун» Толстой — Часовой миров «Терра Нова», «Солярис» и «Романия».
— Это он тебя искал, — напомнил слова Клавдии Леонтьевны Борис.
— Охереть он здоровый! — выдохнул я. — А миры? Вы перечисляете миры, но совсем не даёте никакой справки.
— Терра Нова — один из диких миров, застрявший в бронзовом веке и родоплеменном строе.
— А ещё у них не закончился Ледниковый период и сохранились динозавры! — блеснул эрудицией Борис.
— Да ладно? — не сдержал я восхищения.
Как и все дети около лет девяти, мы любили играть в археологические раскопки. Правда, в глухой Саратовской деревне у бабушки на заднем дворе можно было откопать разве что костяк сдохшей лет тридцать назад сдохшей живности. Но эмоции, когда ты откопал очередной коровий череп и видишь в нём образ какого-нибудь тиранозавра… Эти волнующие ощущение всегда будут вызывать у меня тёплую улыбку.
— Ага. А Романия — это мир-империя. В нём Рим захватил весь мир, живёт и здравствует до сих пор, но остановился в технологическом развитии на уровне позднего Средневековья.
— Каждый мужчина минимум раз в неделю задумывается о Римской империи, — усмехнулся я, вспомнив слова безымянного классика. — А Солярис?
— Дикий мир без эндемического населения.
Там в основном пустыня, скалы и арахниды.— Чего?
— Ну, агрессивная фауна в виде гигантских насекомых.
— Это не насекомые, — терпеливым голосом начал душнить Борис. — По клеточному строению они вообще относятся к кремниевым формам жизни, и по стандартной классификации относятся к виду «силикоидов».
— И нахрена Союзу такой мир? — напрягся я, сразу представив жуков из Хайнлайновского «Звездного десанта».
— Уникальный белый песок Соляриса накапливает в себе ноль-элемент. А для Союза это стратегический ресурс!
И Борис дополнил:
— Поэтому Часовые сначала зачищают определённую площадь от силикоидов, а затем загоняют на барханы комбайны. Те просеивают насыщенный ноль-элементом песок и транспортируют его в наш мир. Батя всё хотел, чтобы я пошёл в комбайнёры на Солярис вахтовым методом. Обиделся, когда я отказался.
Предчувствуя, что просто краткий пересказ особенностей уже открытых миров может занять время полноценной лекции по Warhammer, я перешёл к сути.
— И сколько миров открыто на данный момент?
— Больше трехсот тысяч, — блеснула познаниями Лиза. — Но из них лишь четырнадцать процентов являются пригодными для жизни.
— Если ты, конечно, не любишь проводить отпуск на Венере, — решил пошутить Борис. — Кислотные дожди, перенасыщенная серой атмосфера, озера из свинца…
— «Деметра» — жена Йотуна, — продолжил представлять статуи Борис. — Миры: «Мир 69», «Немезида» и «Аркаим».
— Невероятно красивая пара! — умилилась Гагарина.
— Каннибал, — представляя очередного часового, парень остановился у постамента, который меня подсознательно смутил. Из-за того, что все Часовые были отлиты из бронзы, я не сразу понял, за что именно зацепился мой взгляд. Ну а потом всё встало на свои места. Большой крючковатый нос, тяжёлые надбровные дуги и никак не укладывающиеся в формат Советского Союза толстые рукава дредов. Для придания контраста бронзе их даже заботливо запатинировали в чёрный!
— Афроамериканец? — сделал я предположение.
— Какой ещё афроамериканец? — не понял меня Борис. — Не! Наш обычный советский негр!
— Мама говорит, таких звали «детьми Олимпиады», — добавила Лиза!
— Короче, понятно, — улыбнулся я, поняв, какими судьбами в среднерусских широтах появился такой колоритный Часовой.
А статуи тем временем не заканчивались. Проходя мимо, я читал таблички, и их надписи вводили меня во всё большую задумчивость.
«Савелий „Т-34“ Острошенко. Пропал без вести в 1971-ом.»
«Якуб „Хан“ Юнусов. Пропал без вести в 2013-ом.»
«Александр „Пятый“ Свитнев. Погиб при выполнении миротворческой миссии в мае 2004-го.»
И таких постаментов, на которых было написано «погиб» или «пропал без вести», было ещё несколько десятков. По обе стороны коридора. Величественные бронзовые лица безмолвно взирали на меня, словно понимая, что никогда не смогут рассказать о своей судьбе.
Лиза не удержалась и, поддавшись эмоциям, смахнула с бронзового лика лоскут серой от пыли паутины.