Марш Хаоса

— Значит, это наша последняя встреча.

— Не знаю, но мне дали право попрощаться. — Улыбнулся в бороду Мирас. — Живи достойно, принц Эшарион. Честь и совесть!

— Честь и совесть… — повторил я девиз рода Альтер.

Духа рядом со мной уже не было, а я увидел, как виденье пошло рябью…

Два последующих дня, мы занимались тем, что уничтожали тела погибших легионеров, хоронить пятьдесят тысяч воинов было глупо учитывая сколько смерти было разлито по ущелью. Нежити нам только не хватало для полного счастья…

Горный народ ушёл на второй день, в Крепости Восточных врат оставались только те, кто получил ранения и отличились в коротком бою, знакомясь с рыцарями орденов и королевскими солдатами. Впрочем, они улучшили атмосферу в крепости, пусть многие их откровенно боялись.

На третий день состоялось прощание с погибшими и их торжественное сжигание. Даже Алан Лиарин согласился с тем, что, забрать погибших воинов отсюда он не сможет, да и месяц пути до королевств… Вечером перед похоронами мы наконец сумели поговорить с глазу на глаз.

Король Алан Лиарин, войдя в мой временный кабинет, где я просто отдыхал после тяжёлого дня, устроился на своём месте и произнёс:

— Рад что мы снова встретились, принц Эшарион.

— Норн Ромнар, один вопрос: как вы сумели переместить дух?

— Заслуга магистра Карсдара. — Вздохнул он по-старчески. — Только повторить он уже не сможет, духи стёрли ему память об этом ритуале. Впрочем, больше никакого наказания не было.

— Не удивительно, учитывая, что король Лиарин мало заботился о своём королевстве. Охота и разгульный образ жизни. Вы его хоть не уничтожили?

— Нет, мы же не твари. — Возмутился Норн Ромнар. — Пусть перед судом духов отвечает за свою жизнь. Было сложно привыкнуть к телу и магии, но всё списали на яд, дольше всего пришлось налаживать ситуацию в королевстве… Там было недалеко до очередного бунта.

— И всё же я рад, что мы снова рядом, король Норн.

— Я тоже, принц Эшарион. Жаль, что у нас не получилось заполучить трон, может всего этого бы и не было. Только вот правили бы вы очень недолго, даже если бы убили братьев. Аристократия всегда будет видеть в вас северянина, а значит их личного врага…

— Баланс сил в последнее место сильно изменился.

— Да, я получал сообщения от Вацлава. Он, конечно, тоже хотел поучаствовать, но я его отговорил, ему нужно заниматься тайной стражей. Да, вот пока не забыл… — сняв с пояса тубус, он положил его на стол, — доставили мне ещё в дороге, Вацлав упомянул что там что-то важное.

— Спасибо, Алан.

— Имечко у меня ещё то… — вздохнул Норн. — Когда будем выступать?

— Завтра похороны, а послезавтра можно будет и собрать совет…

— Хорошо, тогда я вернусь к своим воинам. Будет ещё время поговорить.

— Понимаю…

Речей при торжественном сожжении произносить было не нужно, поэтому церемония происходила молча. После её окончания, я выкатил вино и пиво из своих запасов и устроившись в тихом углу, просто молча пил.

Мои глаза изменились, теперь мне не нужно было использовать магический взор чтобы видеть энергетические потоки или ауру, а ещё они у меня теперь светятся… Хорошо хоть обошёлся без вертикального зрачка. А вот с аурой творилось что-то чудовищное и непонятное, я обзавёлся кроме физической и энергетической оболочки ещё одной, что появилась между ними и ещё крепче связала два моих тела, это отразилось на выросшем магическом резерве, который шагнул на порядок и контроле, которого у меня никогда до этого не было. Жутковато ощущать себя настолько сильным.

Хороший подарок… ценой жизни. В любом случае, теперь я знаю, как назову свой город.

— Сидите в одиночестве. — Заметил гроссмейстер Валлис Орб, подойдя ко мне с кубков и бутылью в руках. — Не всё так плохо, принц.

— Настроения нет. — Ответил я и сделал глоток вина.

— Тяжело терять людей. — Согласно кивнул Валлис. — Тем не менее мы выжили в этой самоубийственной битве. Никто не верил, что сумеем выжить. Все ценят как вы самоубийственно остановили второй удар стенобитного артефакта. Давно императорская кровь не стояла в первом ряду и не вела за собой. Это достойно уважения.

— Тысяча воинов… Друзья. — Покачал я головой.

— А скольких убил ты, Эшарион? Достойный размен. Это всегда так, мы что-то получаем, а что-то теряем. Примеров за свою жизнь я видел достаточно… Можно один вопрос?

— Слушаю.

— Умирать страшно? — Посмотрел на меня гроссмейстер Орб.

— Обидно. — Невесело усмехнулся я. — Да и слишком просто. Жить сложнее.

— Буду знать, что спешить не стоит. — Улыбнулся Валлис. — Мы ещё живы, а значит побарахтаемся. Идёмте, принц, нужно достойно проводить павших… В одиночестве можно только спиться, но легче от этого не будет.

Поднявшись, Валлис Орб отошёл и молча смотрел на меня, а я, мысленно раскачавшись, наконец поднялся и направился за ним к других воинам…

На следующий день в обед мы начали военный совет, причём он начался со спора между Валлисом Орб и Рендом Орнагальд.

— Мы должны выступать сейчас, если хотим успеть добраться до столицы до того, как туда будут стянуты силы всех легионов. — Уверенно заявил гроссмейстер Орб. — Да, нулевой, пятый, седьмой, девятый, десятый остались здесь, но легионов в Империи пятнадцать, это, не считая семи… точнее шести пограничных на сегодняшний момент.

— Мы уже подняли мятеж против Императора. Нам нужны дополнительные силы, прежде чем мы выступив к столице.

— Долго они ещё так будут спорить? — тихо спросила Аниела, опоздавшая к обеду и сейчас навёрстывая упущенное.

— Просто разные мнения. — Ответил я тихо. — В целом они оба правы… и неправы одновременно.

— Принц Эшарион, а почему вы молчите? — спросил король Алан Лиарин.

— У меня есть две новости, какую вы хотите услышать первой? — спросил я, устало посмотрел я на собравшихся.

— Давайте хорошую. — Первым сориентировался король Лиарин, привычный к моим шуткам.

— Как вы уже все знаете, — начал я издалека, — поздно ночью я оставил поминальный пир и принял прибывшего гонца, он доставил мне огромное количество свитков, которые я разбирал, не отвлекаясь на завтрак. Итак: Империя пала! Фейдраг разрушен! Информации о императоре нет!

Аниела так и не донесла ложку, замерев с открытым ртом… Впрочем, остальные демонстрировали похожу реакцию, мучительно просчитывая чудовищное изменение ситуации. Я же, посмотрев на всех с усталым видом, вздохнул: