Марш к морю

– Да, - сказал Роджер с неприятным ощущением в животе.

* * *

– Георгиадас!
– рявкнул Панер.
– Скажи принцу, чтобы он согласился. Затем установи свой шлем на ретрансляцию, и мы будем следить за трансляцией с ваших имплантов.

* * *

– Сэр, - сказал Георгиадас, сглотнув, - вероятно, было бы лучше согласиться с предложением священника. Это то, что, во всяком случае, подсказывает моя... интуиция.

Роджер посмотрел на младшего капрала, затем на его шлем.

– Верно. Георгиадас, Уиллис, снимите шлемы.
– Он посмотрел на свой практически новый костюм и поморщился.
– Костас из-за него убьет меня.

* * *

– Мы можем следить, сэр, - сказал Джулиан, вручную регулируя усиление видео, - но не можем отправить им аудио.

Панер понимающе кивнул. Импланты снимали видео и аудио с соответствующих нервов и ретранслировали их, но, хотя трансляция могла быть подхвачена и усилена системами шлемов, импланты морских пехотинцев не были предназначены для приема аудио и видео. Морские пехотинцы были бойцами, а не агентами разведки. Таким образом, они должны были надевать шлемы всякий раз, когда им могло понадобиться получить что-либо подобное. Имплант Роджера мог как отправлять, так и принимать аудио и видео, но он не мог ретранслировать их через шлемы морской пехоты, в основном из-за чрезвычайно избыточных функций безопасности, встроенных в аппаратное обеспечение имплантов любого члена императорской семьи.

– Мы можем отправить им текстовое сообщение, если нам нужно, - сказал капитан сержанту.
– Передадим его через шлемы, затем в импланты охранников, затем Роджеру. Вход не так уж важен; я думаю, что Роджер уйдет с этой встречи невредимым, и у меня есть остальная часть вашей команды, вооруженная на случай, если ему будет что-то угрожать.

– Надеюсь, что до этого не дойдет, - задумчиво сказала О'Кейси.
– Если в качестве посланника используют Рус Фрома, мы можем предположить, что группа, стоящая за этим заговором, еще больше и могущественнее, чем мы думали. Если нам придется применить силу, это уничтожит Диаспру именно в тот момент, когда она больше всего нуждается в солидарности.

– Если мы это знаем, то и они это знают, - бесстрастно сказал сержант.
– Они должны, и они не сделают ничего, что могло бы поставить под угрозу подготовку.

– Будем надеяться, что это так, - сказала Косутич, затем улыбнулась.
– Но, поверьте мне - его Злобность знает, что приверженцы не всегда разумны.

* * *

– Что ж, это было освежающе.

Роджер стряхнул капли с пальцев и отжал волосы, затем оглядел освещенную факелами комнату, круг фигур с капюшонами и фонарями в руках и подавил улыбку.

Помещение было наполовину пещерой, наполовину искусственным сооружением. Задняя стена была вырублена, чтобы увеличить естественный грот, но дальняя стена была в основном естественной, и у основания стены из резного известняка бил небольшой источник. Он был окружен сталагмитами и сталактитами, и свет фонарей просвечивал сквозь камень и воду с глухой полупрозрачностью. За источником был небольшой естественный выступ, край сухого водопада. Он был выскоблен безукоризненно чисто, но мелкие потемнения указывали на то, что время от времени на него проливалось что-то еще, кроме воды.

Место, вероятно, было таким же секретным, как и их приход. И это все еще было паршивое ремесло.

– Это Темное зеркало, - сказал Рус Фром, подходя к источнику.

– Это брат Бога Неба.
– Он кивнул на собравшиеся фигуры и взмахнул нижними руками в жесте осуждающего юмора.
– А это темное зеркало совета.

– Если я не сильно ошибаюсь, - сухо сказал Роджер, по очереди оглядывая собравшихся, - это большая часть совета.

– Так это или нет, не имеет значения, - ответил один из одетых в мантию.

* * *

– Чал Тай, - сказал Джулиан. Распознавание голосовых отпечатков было почти мгновенным.
– Черт.

* * *

– Мы представляем темное зеркало поверхности, - продолжила фигура в мантии.
– На поверхности все сходится, но в тени есть вопросы.

– Мы стремимся изменить общество нашего города, - пояснил Фром.
– Чтобы избавить его от зависимости от храма.

Роджер моргнул.

– Но... ты священник, - выпалил он.

– Да, - ответил священник с жестом смирения.
– Так и есть. Но кем я являюсь больше всего на свете, так это ремесленником... художником. Я создаю вещи своими руками и умом, вещи, которые движутся и работают, и это мое истинное призвание. Но сделать это?
– Он снова сделал жест смирения, на этот раз с отрицательным акцентом.
– Чтобы быть творцом вещей в Диаспре, я должен быть священником.

* * *

– Создатель, - сказал Джулиан.

– Не стрелять, - ответил Панер.
– Отправь сообщение Роджеру. Не соглашайтесь ни на что, но и не отказывайте им категорически.

– Да, сэр.

* * *

– Так почему я здесь?
– спросил Роджер.

– Мы чувствуем, что есть необходимость в переменах, - сказал другой деятель.
– Власть храма стала слишком велика. Это... душит нас. Мы могли бы стать великим городом, таким же могущественным и уважаемым, как Бухта К'Вэрна, но за нашими спинами стоит этот великий удушающий зверь храма.

– Мы не ненавидим Бога, - вмешался другой голос.
– Но мы чувствуем, что пришло и наступило время, чтобы власть храма была уменьшена.

* * *

– Гессрам Кар и Велаум Гар, - прочитал Джулиан вслух идентификацию голосовых отпечатков, нажимая кнопку "отправить".

– Привет, привет, вся банда здесь, - прошептала Косутич.

– Да, - сказала Элеонора с ноткой отчаяния.
– Это "кворум римского сената".

– Что?
– спросил Панер.

– Одним из аргументов в пользу того, что убийство Цезаря было законным, было то, что заговорщики, фактически подписавшие его смертный приговор, составляли "кворум сената", - сказала профессор истории.

– О, - сказал Панер. Затем: - О.

* * *

Роджер прочитал текстовое сообщение, полученное его имплантом, и снова попытался не улыбнуться. У них, должно быть, приступы невнятной речи на командном пункте.