Марш обреченных

– Не волнуйтесь, Олег Петрович, все будет чики-чики. Вы меня знаете!

– Не знал бы, не доверил. Ладно, займись машиной, я пока пойду, сполосну желудок чашечкой кофе.

Мы временно расстаемся. Я иду в находящуюся тут же крошечную кафешку дожидаться, когда моя «Шкода» выедет из бокса, свежая и блестящая, как в день нашего с ней знакомства. Расположение маячка я обнаружил ещё на дороге, когда первый раз устраивал контрольную проверку на предмет хвоста. Теперь же осталось немного подождать, пока Валик искупает мою, как выразилась думская подьячая Нонна, «тачку», посмотреть, не отразилось ли купание на здоровье незваного гостя под правым задним крылом и, если насморк и кашель к тому моменту не замучают его до смерти, переставить прибор слежения на какую-нибудь другую машину побогаче. Конечно, с этой милой шуткой мои пастухи быстро разберутся, но к тому моменту меня уже и след простынет. Адью, не поминайте лихом. Поскольку генерал Банников отдал меня в оперативную разработку, необходимо продемонстрировать ему, что за дураками к нам не ездят. Разведывательная игра или как принято было выражаться в нашей конторе, «шпиль» есть высокое искусство, включающее в себя умение распознавать, создавать и использовать возможности. И в этом деле моя команда готова поспорить с любой другой. С очень высокими шансами на победу.

Ну, вот и моя красавица! Я ставлю на столик чашечку с недопитым слаборастворимым кофе и, небрежным жестом кинув в карман металлическую ложечку, удаляюсь из кафе. Черт побери! До чего додумались наши коммерческие уроды! Развальцевать снизу большую банку «Нескафе» и засыпать в неё какой-то наполовину молотой дряни. Если бы не следы вальцовки на нижнем ободке банки, так бы до сих пор и полагал, что у бразильцев начисто вкус отбило, если они такую полову рекламируют.

– Олег Петрович, принимайте работу! – Валик возвращает мне ключи.

– Какие дела! – развожу я руками. – Давай отгоним, посмотрим, что там с движком.

Я нажимаю на кнопку. Пора бы посмотреть, как там самочувствие нашего пациента. Понятно, не слишком хорошо, это нас устраивает. Завожу двигатель, прислушиваюсь к мифическим сбоям.

– Слышишь?

На лице Валика отражается состояние некоторого конфуза.

– Честно говоря, нет, – признается он.

Еще бы. Аппарат работает как часы. Как морской хронометр. Стал бы я на неисправной машине выезжать. Но в данный момент это к делу не относится.

– Ладно, давай посмотрим.

Давай так давай. Желание клиента закон. Валик открывает капот и начинает внимательно изучать начинку железного чрева. Я же пока займусь маяком.

Модель довольно старая, широко известная. Фирма гарантирует её водонепроницаемость, но на деле это не совсем так. Работать прибор действительно продолжает, но несравненно хуже. Садятся батарейки. На маячке предусмотрены два металлических усика, которыми он крепиться к корпусу. В активном состоянии, они образуют с корпусом автомобиля замкнутый контур, и, если этот контур разорвать, сигнал тут же пропадает. Этого нам как раз и не надо. И именно для этой цели я прихватил с собой чайную ложечку. Отгибаю один ус и закрепляю на ней, теперь второй. Все повторяется в той же последовательности. Фокус-покус. Маяк работает, но уже отдельно от моей лошадки. Теперь осталось найти агрегат побогаче и подарить ему полудохлого клопика на долгую память. Для этого достаточно на полчаса заехать в гараж. Благо у него здесь четыре выезда на разные улицы, так что уйти, не привлекая лишнего внимания будет не слишком сложно.

– Олег Петрович, ей-богу вам почудилось. Полный порядок с движком. Хоть на выставку, – убеждает меня задетый за живое механик.

– Да? Ну что ж, верю на слово. Но все равно спасибо. На держи, – я достаю из карман несколько купюр.

– Спасибо, Олег Петрович.

– Да что ты, Валик, тебе спасибо, – покровительственно машу рукой я.

Все в порядке. Теперь в отстойник. Отдохнем полчасика. Понаблюдаем. Не появится ли какой добрый доктор Айболит, справляться о здоровье бедной букашки-таракашки. Хотя это вряд ли. Скорее всего поопасаются сунуться. А вот этот черный с хромом «Понтиак» как раз то, что нужно. И машина вполне представительная, и название хорошее. В общем идеальная кандидатура для приема эстафетной палочки. Забавно будет посмотреть на лицо владельца этого дорожного линкора, когда он обнаружит под крылом сдохшего «клопа». Ну, да вряд ли мне выпадет такая участь. Пока же есть законные полчаса на то, чтобы подвести итоги и, как говорят на флоте, осмотреться по бортам. Узнать за сегодня удалось немного. Во-первых, генералу Банникову нужны опытные оперативники с соответствующими навыками на предмет зачисления в ряды камикадзе; во-вторых, вскоре ожидается какая-то важная встреча, в результате которой одного или нескольких её участников, вероятно, необходимо будет ликвидировать.

Что за встреча, по какому поводу, кого с кем, где, когда? Вопросы, вопросы, вопросы… Было бы столько же ответов, как бы было хорошо! Увы, с ответами пока не густо. Каждая полученная нами информация до сего дня порождала куда больше новых вопросов, чем давала ответов. В результате сегодняшней поездки с высокой долей вероятности можно было утверждать только одно: Банников и те, кто стоит за ним, во всю применяют заказные убийства. Причем не как вынужденную реакцию на сложившиеся обстоятельства, а как целенаправленно используемый метод решения вопросов. Таким образом, убийства Мухамедшина, Сухорука и Рыбакова вполне могут быть связаны с деятельностью этой команды. Впрочем, это лишь допущение, версия, базирующаяся на подборе фактов. Будь здесь Слава, он непременно бы привел десяток резонов, подмывающих мои подозрения. Хотя из того, что у нас есть на сегодняшний день, моя версия наиболее вероятная. С нею трудно спорить. Но это – на сегодняшний день.

Кстати, о резонах: надо бы позвонить в Центр, узнать, как идет эвакуация. Надеюсь, телефоны ещё не отключили. Звякнем на последок, скоординируем дальнейшие действия. «Шкода», свободная от чужеродных вкраплений, делает пару кругов по гаражу и выскакивает на трассу. Контрольная проверочка. Похоже, все чисто. Вот и славно, вот и великолепно.

Торможу у автомата.

– Алло, Славик. Привет. Ты дома ещё будешь? Ага. Да нет, все в порядке. Я сейчас приеду. Ты не против? – произношу я как можно более беззаботно.

Не против. Вот и прекрасно. Привет тебе, Фарисеевский переулок. Быть может, в последний раз привет!

Понурые каменные львы у входа, разобранный электронный тамбур, демонтированная стойка контроля… Вопиющая победа голубей над ястребами. Пал ещё один бастион холодной войны. «Ура!» – три раза. Мать вашу!

Слава сидит на добытом где-то стуле посреди пустой комнаты.

– Ну, как дела, командир? Что подследственный? – произносит он, и слова его гулко разносятся в опустевшем кабинете.

– Готовит очередную гадость. Пока не понятно кому, но в исполнители пригласил меня, – рапортую я, ища взглядом, куда опустить свое утомленное тело.

– Вот оно даже как? Интересное кино. Я, как видишь управился с нашим имуществом, так что с понедельника можно выходить на работу, – с нескрываемой грустью в голосе произносит Бирюков, прощаясь, очевидно, в душе с родными стенами, которые, как известно, помогают в тяжелую минуту.

– Хорошо. А по нашим делам есть что-нибудь?

– Немного. Валера прощупывает почву возле дома Рыбакова. Тагир отправился в гостиницу «Славянская»… – В глазах Славы появляется боевой огонь, отгоняющий хандру.

– На тему?

– Если помнишь, именно там убили Мухамедшина, – начинает разворачивать передо мной панораму прошедших событий Мангуст четвертый.

– Помню.

– Так вот, мне удалось установить, что в то же время, когда там жил отставной узбекский полковник, в соседнем номере останавливался наш неизвестный конкурент мистер Макс Коулер. Причем, обрати внимание, оба номера были забронированы одновременно некоей германской фирмой «Джермен агроэкшен».

– Господи! Час от часу не легче! Это же крыша немецкой разведки в Афганистане! – ошарашено шепчу я, недоверчиво глядя на Славу.

– Именно, Саша. Еще один вопросик для нас. Будут какие-то соображения?

– Честно говоря, пока нет. Похвально. Так вот. Мухамедшин был убит через два дня после отъезда Коулера в Штаты. Выстрел профессиональный. Из автомобиля, с довольно большой дистанции. В отличии от Макса Коулера, этот полковник в «Славянской» – постоянный клиент. Он останавливался в ней без малого два десятка раз. Причем, жил по две-три недели.

– Не слабо! – присвистываю я, восхищенный гусарским шиком покойного.