Марш обреченных

– Как ты думаешь, Егор, то, что нам нужно, все ещё здесь?

– Полагаю, да. – отвечает Егор, почему-то все ещё шепотом.

– Ну ни фига себе. – Фигура майора Пластуна появляется на пороге, загораживая дверной проем. – Полагаю, это не вы тут так буянили?

– Угадал, – деланно усмехаюсь я, осматривая следы погрома. – Похоже, тем, кто здесь побывал, очень хотелось, чтобы их приняли за хулиганов, или дачных грабителей.

– Полагаешь, это не так?

– Окно выбито изнутри. В дом вошли через дверь. Посмотри, замок не сломан. Его открыли ключом или хорошей отмычкой. Скорее всего, сюда вошли, не нашли то, что искали, перевернули все вверх дном, а затем, чтобы не морочить себе голову, имитировали ограбление. Хорошо еще, пожар не устроили.

– Похоже на правду. Ну что, Егор, нам повезет больше?

– Обязательно. – Он подходит к старому платяному шкафу с распахнутыми дверцами, одна из которых украшена полуслепым зеркалом, отображающим мир с точностью отечественных средств массовой информации. Георгий, надавив на зеркало, сдвигает в сторону. Под зеркалом в дверце выдолблено небольшое углубление, в нем лежит ключ, прихваченный кусочком скотча.

– Вы не могли бы помочь мне убрать стол?

Стол действительно тяжеленный. Дубовый, двухтумбовый. Такой в одиночку не передвинешь. Но для троих здоровенных мужиков, это, пожалуй, не проблема. Место для дальнейших священнодействий готово. Наш проводник наклоняется над досками пола, убирает в сторону кусок плинтуса и одну за другой снимает три доски. Тайник! Как говорят братья математики: что и следовало доказать! Однако оборудован он всерьез и надолго. Такое впечатление, что весь этот приют убогого чухонца возведен с единственной целью – скрыть вмурованный в бетонный фундамент стальной сейф.

– Нож у кого-нибудь есть? – почему-то шепотом спрашивает Егор.

– Зачем? – задаю я вполне, на мой взгляд, резонный вопрос. Не собирается же, в самом деле Сухорук выколупывать сейф из бетонного панциря.

– Ключ достать.

– А этот?

– Это не от сейфа.

Прекращая наш диспут, Валера щелкает спринг-найфом.

– Такой подойдет?

– Вполне.

Георгий вставляет лезвие в щель между столешницей и тумбой, и на пол падает плоский латунный ключ. Спустя мгновение, замок клацает и, спрятанные в стенках пружины поднимают крышку. Я гляжу вовнутрь, и на ум мне приходит старая сказка о смерти Кащеевой: «Яйцо в щуке, щука в утке» и так далее.

Внутри толстенного стального ящика не менее стальная планшета. Вот так-так! Не хватало еще, чтобы бумаги в планшете, если, конечно, там бумаги, были зашифрованы, а ключ к шифру спрятан, скажем, в наносном украшении вождя охотников за черепами из Папуа Новой Гвинеи!

Планшеты такой конструкции мне знакомы. На торце – восьмизначный кодовый замок. Три буквы, пять цифр. Рядом замок обыкновенный. Видимо, ключ от него-то и хранился в шкафу за зеркалом. В начале следует набрать код. Причем, в наборе лучше не ошибаться. Здесь, как и в большом спорте, всего три попытки. В случае четвертого варианта набора вмонтированная в днище планшеты взрывное устройство уничтожит все содержащееся внутри и кое-что, находящееся снаружи. Тех же результатов можно добиться, нажав на клавишу возле наборника кода или же пытаясь взломать замок, открыть его другим ключом и просто перепутав последовательность операций. Техника ошибок не прощает.

Похоже, перед нами такой проблемы не стоит. Если, конечно, отбросить мысль о том, что Георгий решил геройски погибнуть, уничтожив материалы своего отца и прихватив с собой нас. Идея, как ни крути, абсурдная, а вот, поди же, не выходит из головы – и все тут! Одна из многих издержек нашей профессии – тотальное недоверие. Ничего не поделаешь.

Сухорук младший не спеша набирает С,О,Г19891. Тишина. Ключ входит в замочную скважину, и мне кажется, что поворачивается он неестественно долго и как-то по особенному громко. Щелчок. Мы переглядываемся с Валерой, не скрывая нашего облегчения. Ну, слава Богу! Обошлось!

Внутри планшеты одна на другой вложены толстые пачки с привычными до тошноты надписями: «Хранить ___ лет___ до 19__г. ст___. Комитет Государственной Безопасности… Дело №___, Том___» и далее в том же духе.

– Ну что, чудо-богатыри? – улыбается Пластун. – Поехали домой. Своих порадуем. Уборку оставим для следующего раза, все равно по темени мы много не наработаем, а фонарь садить – дело дурное.

Мы возвращаем тайнику первоначальный вид, задвигаем стол и, прихватив с собой планшету, отправляемся в обратный путь. Сегодня у нас крупная победа, едва ли не самая крупная с начала нашего следствия. Ей-богу, следует по дороге купить бутылку шампанского, чтобы отметить сегодняшний успех!

«BMW», миновав проселок, выскакивает на Горьковское шоссе и устремляется в сторону Москвы. «Деревня Соболиха», – читаю я освещенный фарами дорожный знак. Забавное название. Мы пролетаем мимо двухэтажного особняка, который по своим габаритам вполне тянет на барскую усадьбу, и мои мысли как сами собой возвращаются к каркасно-щитовой хижине, недавно покинутой нами. Стоп! Размышления о социальной несправедливости этого мира прерываются словно по мановению волшебной палочки. Стол! Ну конечно же! Как же я раньше не сообразил!

– Егор, скажи пожалуйста, кто знал о даче? – отвлекаясь от созерцания ночных пейзажей, спрашиваю я.

Сухорук пожимает плечами.

– Да, в общем-то, сама дача никогда тайной не была. Многие знали. Я сходу даже не соображу, кто именно.

– А о тайнике, кроме тебя и отца, ещё кто-нибудь знал? – конкретизирую я вопрос.

Егор, немного подумав, пожимает плечами.

– А что?

– Я думаю, что кто-то знал. Насколько мне понятно, Олег Георгиевич вел расследование до самого последнего дня, – начинаю я свои логические построения.

– Вероятнее всего, – кивает он.

– Намеченная встреча с нашим генералом говорит в пользу этой версии, – продолжаю я рассуждения на заданную тему.

– И что же?

– Значит, собранные материалы или их копии, что вероятнее, он привозил на дачу и прятал в сейф. Так?

– Так, – подумав, согласился Сухорук.

– Пока ты был здесь, вы вместе двигали стол.

– Верно, – кивает младший сержант.

– Он очень тяжелый. Даже без бумаг, которые хранились в ящиках, его проблематично сдвинуть с места в одиночку. Ведь так? Значит, если бы Олег Георгиевич делал это сам, на полу непременно должны были бы остаться царапины, но их там нет. Следовательно, стол аккуратно поднимали и переносили. Отсюда напрашивается вывод – ему кто-то помогал.

– Логично!

– Это хорошо. Тогда ещё один вопрос. Егор, с момента гибели твоего отца у тебя дома никаких эксцессов не было? Вроде того, что мы наблюдали на даче?

– Н-е-е-т. А что? – напряжено произносит «краповый берет», готовясь дать отпор любому возможному агрессору.

– Есть два следствия из предыдущего вывода. Номер первый: есть некто, кому подполковник Сухорук доверял, как себе. Этот некто, скорей всего, не причастен к налету на дачу. Даже если предположить, что ему неизвестен код и место, где спрятаны ключи, все равно ему было выгоднее ждать, пока кто-либо сам не придет к тайнику. Или же, как вариант, просто уничтожить тайник.

– Разумно… – как-то странно, сквозь зубы, произносит Пластун. – Второй?

– Тот или те, кто был на даче, знали, что объект их поиска должен находится здесь. Во всяком случае, не дома, – продолжаю я.

– Не факт, – все с той же интонацией в голосе отвечает мой напарник. – Быть может, для налета на квартиру ещё не представился удобный случай. Скажем, вернется Егор в часть – жди гостей. Вариант?

– В общем-то, да, – неохотно признаю я.

– Ладно, джентльмены, оставим поиски истины для более удобного случая. Сейчас небольшое автородео, – предупреждает Мангуст-второй. – Просьба слабонервным: пить валидол.