Марш Турецкого

– Значит, зря я посетил ваш гостеприимный край. Разве что с тобой встретился.

– Зря, зря. Единственное, чем могу помочь, в качестве моральной компенсации: я внимательно изучил новогорскую авиакатастрофу и, если ты проверяешь иностранные следы, хочу обратить твое внимание. В прошлом году точно так же погиб ваш самолет в Намибии и тоже вылетел из Новогорска. Это мне подсказали знающие люди, которые всю информацию по вашей военной технике отслеживают. Желаю удачи!

Они расстались у дверей чайханы. Турецкий спешил на ближайший рейс до Лондона. Легенду о мистере Роузе разрушать все-таки не следовало. Али провожать английского ученого не вызвался.

– Прощай! Турецкий подал Али руку. И жизнью, и образованием обязан, а виделись всего два раза в жизни. Возьми кальян. Хоть и ворованная штука, но не просто так мне досталась, заслуженно. Кроме того, я впервые воровским ремеслом промышлял, так что вещь раритетная.

Когда Козлов не вернулся к назначенному часу, Александр сразу понял все, надо бежать из этого милого уютного местечка. Странно еще, что Митяя так просто выпустили, а впрочем, теперь получалось ничего странного, его, видать, на выходе и взяли. А на Козлове теперь все замыкается, только он знает, у кого машина, только он знает, где в машине прибор-подавитель. Сначала из него выпытают самое главное, а потом уж и до них доберутся.

Одна надежда Митяй выдержит, не скажет.

Но ведь и они не знают, где искать аппарат.

Но это все, как говорится, лирика, сейчас главное уйти.

А эта простая затея натыкалась в самом начале на почти непреодолимую преграду команду переодели в больничные халаты, а вещи забрали и куда-то спрятали. Впрочем, если бы даже они и нашли свои штаны и рубахи, это не спасение. Во Владивостоке уже вовсю бушевала зима. Одеваться здесь, как в Японии, дуба дашь через пять минут.

Хорошо еще, наскребли деньжат, чтобы хоть телогрейку Митяю купить. А самим-то как?

Впрочем, думать сейчас об одежде времени не было.

– Кирилл, сказал Турецкий. Опять мы к тебе с поклоном.

Кирюха притворно вздохнул, поднялся с кровати и, ковыляя, вышел в коридор.

Это его неотразимые мужские чары помогли выручить одежку Митяя. Медсестры, нянечки, обделенные мужской лаской, готовы были сделать для Барковского все и даже больше.

Правда, Кирюхе на этот раз приходилось ограничиваться многообещающими намеками, времени на полную программу не было.

Он вернулся минут через пять, неся ворох одежды.

– Сокол ты наш, нежно проговорил Сотников.

– Учитесь, ребята, пока я жив, сказал Кирюха, но никто не улыбнулся.

Почему- то его слова показались мрачным пророчеством.

И это было странно: они теперь дома, они теперь не в чужой стране, они здесь свои, а вот опасность не уменьшилась, каждый из них кожей чувствовал самое страшное впереди. В расхристанной, разгулявшейся России человеческая жизнь стала дешевой.

Они одевались, как в армии, за тридцать секунд. А потом, недолго думая, ломанулись в окно благо палата была на первом этаже.

Кому в голову пришла эта безумная мысль прыгнуть ласточкой в оконное стекло, Турецкий так и не узнал, потому что это был массовый прыжок.

И очень своевременный.

Это к вечному спору об интуиции. Конечно, она дитя профессионализма. Уже последние секунды, кое-как напяливая на себя одежду, ребята нутром почуяли опасность!

Они сиганули в окно за мгновение до того, как пули изрешетили дверь, а влетевшая в продырявленную дверь противотанковая граната разворотила их временное лечебное убежище, искорежив пустые кровати и стулья.

Грохотнуло так, что с соседних сопок тучей взлетели вороны, закаркав оглушительно и зловеще.

Чудо, что Немой, то ли поддавшись общему движению, то ли сам по себе, тоже прыгал в окно.

А теперь он, опережая всех почти на корпус, летел к спасительным кустам. Впрочем, они только ему казались спасительными.

Александр сразу же сообразил, что именно по кустам и станут палить в первую очередь.

Поэтому скомандовал:

– Ложись!

А продолжавшего бег Немого просто ухватил за ногу. Капитан со всего своего роста шлепнулся в снег.

И тут же близкие кусты снесло продолжительными автоматными очередями.

А потом там полыхнул взрыв стреляли из гранатомета.

– Ну, блин! просипел Веня, выплюнув набившийся в рот снег. Целую армию против нас!

От этого бега, оттого, что они снова были на воле, что врагам успели показать кукиш, ребятам стало весело. Это была веселая азартная злость. В такие моменты люди бросаются на штыки и пулеметы.

Вот этого сейчас Турецкий больше всего и боялся, хотя и его подмывало обойти нападавших сзади и дать им как следует.

– Лежать, тихо скомандовал он. Они нас покосят.

Но разве можно было удержать эту жажду мести?

Кирюха уже отползал в сторону, виновато улыбаясь Александру, дескать, прости, командир, приказ не выполню, накипело.

И действительно, сколько же можно бежать и бежать? Ведь это же их земля, ее-то от поганцев очищать им сам Бог велел.

– Это солдатики! захрипел Александр. Они просто выполняют приказ.

– Вот я и гляну! ответил, уже скрываясь за бугром, Кирюха.

Веня тоже не выдержал, пополз в другую сторону. Он уже даже не оглянулся на командира. Гладий уползал за Кирюхой.

Да и Александр махнул рукой. Что им, в конце концов, в зайцев переквалифицироваться?!

Он осторожно поднял голову.

От дымящегося пансионатика в его сторону шло человек десять. Нет, это были не солдаты. Красивые, большие ребята, кожанки, джинсы, чулки на лицах, ленивые походочки, матерок и смешки доносились с попутным ветром.

– Игорь Степаныч, сказал он, обернувшись к капитану, ползи к кустам и дальше, дальше… Не высовывайся только. Понял?

Капитан кивнул и быстро-быстро заработал руками и ногами, отползая в сторону.

Да, на снегу оставался след, но Александр знал: бандиты его не заметят, им просто некогда будет.

Он дернул ногтем затянувшуюся корочкой рану на лице, собравшейся в ладони кровью намочил себе висок и застыл на снегу, стараясь не дышать.

– О, один отдыхает, хохотнул первый, выходя из-за бугра.

– Дай контрольный, приказал кто-то другой. Сказано было, без всяких "авось".

Снег заскрипел совсем близко.

Но Александр молил Бога, чтобы еще ближе, еще, чтобы наклонился и выстрелил в упор.