Марш Турецкого

– Какие факты, Саша?

– Это ты у нее спроси, незнакомец кивнул на Ольгу.

– Было б в чем признаваться, Саша, давно бы призналась. Но чиста, как перед Господом. Клянусь! Чем хочешь поклянусь! побожилась Разумовская. Хочешь, твоими детьми поклянусь?

– Не хочу!

– Тогда своими…

– Ой, Галя, не божись, пожалей хотя бы детей! погрозил пальцем мужчина. Ведь накажет Бог. Лучше давай выкладывай. Он вдруг заговорил тише, почти доверительно: Ведь я знаю, где ты добро прячешь.

– Ты про это намекаешь? Женщина смеясь указала на низ живота. А нет у меня там ничего.

– Нету?! искренне удивился мужчина.

– Нету!

– Неужели совсем ничего? резвился тот.

Цыганка жеманно погрозила ему пальцем:

– Ничего лишнего, Саша.

– А если мы врача вызовем, а он что-нибудь найдет? Ты ведь знаешь нашего старого доктора Бершадского? Он ушлый что хочешь найдет. Даже там, где ничего лишнего…

Услышав про неизвестного "ушлого Бершадского", Ольга невольно улыбнулась. Имя доктора было произнесено таким тоном, словно задержанную должен был осматривать сам Бармалей. На цыганку эта фамилия тоже подействовала впервые за все время допроса она заметно смутилась, ее наигранная беспечность куда-то мгновенно испарилась.

В кабинете возникла напряженная пауза. Ольга почувствовала, что в допросе наступил долгожданный перелом. Вот только приведет ли он к необходимому признанию?…

– Ну и что? через секунду немного с вызовом спросила она.

– А ничего, развел руками мужчина. Я ведь это просто так сказал…

– Ты не тяни кота за яйца, Саша. Говори, раз начал.

Мужчина усмехнулся, в его облике действительно промелькнуло что-то от сытого кота.

– А ведь ты сама знаешь, Гала.

– Чего я знаю?

– Ну просто тогда мы не сможем оформить это как акт самовольной сдачи. И соответственно в суде будет не он, а протокол медосмотра и насильственного изъятия. Разницу улавливаешь? Так что ты подумай хорошенько…

Ольга с удивлением наблюдала, как менялось выражение лица цыганки. Женщина постепенно теряла ту самодовольную уверенность, которую сохраняла в течение всего допроса. Нервно забегали руки по кистям цветного платка, сама она сгорбилась, на лбу собрались морщинки, и в глазах появилось заискивающее выражение.

– Думай, Гала, думай, спокойно подытожил мужчина. Времени-то у тебя всего ничего осталось…

Он вдруг по-мальчишески подмигнул Ольге:

– Если что, то я тут рядом буду.

– Где? совсем уж глупо спросила девушка.

– Вот она знает, кивнул на цыганку мужчина. И вышел так же неожиданно, как и вошел…

Это была первая встреча Ольги с легендарным Александром Борисовичем Турецким. Правда, он не представился и она узнала его имя позже. Но впечатление он, что и говорить, произвел. Ольга запомнила весь диалог начиная с первого слова до последнего. Ей понравилась пластика следователя, то, как уверенно он себя держал с задержанной, как психологически точно выбрал интонацию разговора. Именно интонация ее потрясла больше всего. Казалось, что Турецкий не сказал ничего особенного, но в тоже время его тон был таким… Таким артистичным, что ли. Что заставил наглую цыганку полностью подчиниться ему. Это был самый настоящий микроспектакль. Отлично срежиссированный. Прекрасно сыгранный. Но что удивительно это была импровизация. Ведь не мог же Турецкий заранее отрепетировать эту сцену! Сразу видно талант…

Беседа продолжалась всего минут пять. А результат блестящий. Ольга едва скрыла восхищенный взгляд.

"Вот это профессионал!" завистливо подумала она и вечером перед зеркалом попыталась воспроизвести его интонацию. А потом сама рассмеялась своим неловким потугам. До совершенства тебе еще далеко, подруга!…

"До совершенства далеко, а работать как-то надо", невесело подытожила Ольга.

До спецгостиницы УВД, где поселили Турецкого с его маленькой командой, на машине ехать было минут двадцать. Они промахнули несколько кварталов, то взбираясь по улицам, поднимавшимся на холмы, то ухая вниз по крутым спускам. Турецкий с интересом разглядывал новый город, всегда имеющий свое, особенное лицо, крутил головой, пока не заметил, что за ними неотступно петляют два "жигуленка": палевая "семерка" и "девятка" цвета мокрый асфальт.

"Занятно, кто бы это мог быть? подумал он. Уж здесь-то, кажется, я никак не мог успеть нажить себе врагов. Кто это и почему привязались?"

Он проверил оружие и усмехнулся над собой: что может противопоставить один человек атаке чуть ли не десятка преследователей? Он мысленно перечислил тех, кто мог бы за ним таскаться и вести наблюдение: ребята из местного УВД, приставленные "пасти" москвичей, чтоб не разрыли ненароком каких-нибудь нежелательных фактов, бдительные парнишки из областного УФСБ, рядовые бандиты, ну и наконец, журналисты, доморощенные папарацци, посланные своими шефами разнюхать, где поселили столичную знаменитость.

Вскоре они приехали, и Турецкий поднялся к себе на третий этаж. Но не успел он и плащ сбросить, как снизу позвонил дежурный гостиницы:

– Господин Турецкий, вы у себя? К вам хотят пройти какие-то люди.

"Странно, подумал он. Уж где-где, а здесь я никому, кажется, свиданий пока не назначал".

– А что за люди? спросил он.

Тот замялся и, наконец, ответил:

– Местные жители.

– А сколько их? спросил Турецкий.

– Пятеро. Говорят, очень нужно к вам. Говорят, не уйдут, если не примете их.

– Ну хорошо, сказал Турецкий. Проверьте документы и выпишите пропуск на одного. Пусть поднимется.

"Черт их знает! подумал он. Все-таки чужой город, как другая планета. Лучше бы подготовиться".

И он вытащил пистолет из кобуры, передернул затвор и сунул оружие за пояс брюк. Минут через пять в дверь осторожно постучали.

– Открыто, войдите! крикнул он.

В номер как-то боком вошел плотный кавказец среднего роста и средних лет в дорогой черной кожаной куртке и светлых брюках.

– Здравствуйте, сказал он спокойно и вежливо, почти без акцента. Позвольте представиться: Али Арсланов, здешний предприниматель. Автоколонки, бензин, автосервис.

– Очень приятно, сказал несколько удивленный Турецкий. Садитесь. Слушаю вас. Но моя машина в Москве.

– Не буду скрывать, улыбнулся гость, что я один из очень уважаемых людей в этом городе и моя деятельность намного шире, чем "резин-бензин". Вы понимаете, да?…

– Кажется, понимаю, сказал Турецкий. И что же вы хотите?

– Тут, когда весь это шурум-бурум был, ну, там, на площади, у меня два племянника пропали. Братья. Они недавно приехали… из Гудермеса. Я их искал два дня, а сегодня… нашел.

– И я, кажется, даже знаю, где вы их нашли, сказал Турецкий. В морге Центральной больницы, так?

Тот кивнул, и в его черных глазах сверкнули искры ярости и горя.

– Мальчишки! сказал он. Дураки! Хотел их к серьезному делу приставить… А вышло вон что.

– Я выражаю вам, как родственнику, соболезнование, сказал Александр Борисович, но они впутались, кажется, в очень серьезное дело. Гораздо серьезнее, чем вы можете предположить. Что вы хотите и чем я могу вам помочь?