Марсианские хроники
Шрифт:
– Отец, пошли домой, я никак не могу уломать Люсинду!
– Чтобы я шел домой из-за какой-то черномазой дряни?!
– Она уходит. Что я буду делать без нее?
– Попробуй сама управляться. Я на коленях перед ней ползать не буду.
– Но она все равно что член семьи, - причитала миссис Тис.
– Не вопи! Не хватало еще, чтобы ты у всех на глазах хныкала из-за всякой…
Всхлипывания жены остановили его. Она утирала глаза.
– Я ей говорю: "Люсинда, останься, - говорю, - я прибавлю тебе жалованье, будешь свободна два вечера в неделю, если хочешь", - а она словно каменная.
Тис едва не ударил ее.
– К черту, слышишь, марш домой! Нашла место представление устраивать!
– Но, отец…
Сэмюэль исчез в душной тьме лавки. Несколько секунд спустя он появился снова, с серебряным пистолетом в руке.
Его жены уже не было.
Черная река текла между строениями, скрипя, шурша и шаркая. Поток был спокойный, полный великой решимости; ни смеха, ни бесчинств, только ровное, целеустремленное, нескончаемое течение.
Тис сидел на самом краешке своего тяжелого дубового кресла.
– Клянусь богом, если кто-нибудь из них хотя бы улыбнется, я его прикончу.
Мужчины ждали.
Река мирно катила мимо сквозь дремотный полдень.
– Что, Сэм, - усмехнулся дед Квортэрмэйн, - видать, придется тебе самому черную работу делать.
– Я и по белому не промахнусь.
– Тис не глядел на деда.
Дед отвернулся и замолчал.
– Эй, ты, постой-ка!
– Сэмюэль Тис спрыгнул с веранды, протиснулся и схватил под уздцы лошадь, на которой сидел высокий негр.
– Все, Белтер, слезай, приехали!
– Да, сэр.
– Белтер соскользнул на землю.
Тис смерил его взглядом.
– Ну, как же это называется?
– Понимаете, мистер Тис…
– В путь собрался, да? Как в той песне… сейчас вспомню… "Высоко в небеса" - так, что ли?
– Да, сэр.
Негр ждал, что последует дальше.
– А ты не забыл, Белтер, что должен мне пятьдесят долларов?
– Нет, сэр.
– И задумал с ними улизнуть? А хлыста отведать не хочешь?
– Сэр, тут такой переполох, я совсем запамятовал.
– Он запамятовал… - Тис злобно подмигнул своим зрителям на веранде.
– Черт возьми, мистер, ты знаешь, что ты будешь делать?
– Нет, сэр.
– Ты останешься здесь и отработаешь мне эти пятьдесят зелененьких, не будь я Сэмюэль В. Тис.
Он повернулся и торжествующе улыбнулся мужчинам под навесом.
Белтер смотрел на поток, до краев заполняющий улицу, на черный поток, неудержимо струящийся между лавками, черный поток на колесах, верхом, в пыльных башмаках, черный поток, из которого его так внезапно вырвали. Он задрожал.
– Отпустите меня, мистер Тис. Я пришлю оттуда ваши деньги, честное слово!
– Послушай-ка, Белтер.
– Тис ухватил негра за подтяжки, потягивая то одну, то другую, словно струны арфы, посмотрел на небо и, пренебрежительно
– А ты знаешь, Белтер, что тебя там ждет?
Знаю то, что мне рассказывали.
– Ему рассказывали! Иисусе Христе! Нет, вы слышали? Ему рассказывали!
– Он небрежно так, словно играя, мотал Белтера за подтяжки и тыкал пальцем ему в лицо.
– Помяни мое слово, Белтер, вы взлетите вверх, как шутиха в день четвертого июля, и - бам! Готово, один пепел от вас, да и тот разнесет по всему космосу. Эти болваны ученые не смыслят ни черта, они вас всех укокошат!
– Мне все равно.
– И очень хорошо! Потому что там, на этом вашем Марсе, знаешь, что вас поджидает? Чудовища кровожадные, глазища - во! Как мухоморы! Небось, видал картинки в журналах про будущее, в закусочной у нас продают по десяти центов штука? Ну так вот, как налетят они на вас - весь мозг из костей высосут!
– Мне все равно, все равно, все равно.
– Белтер, не отрываясь, смотрел на скользящий мимо поток. На темном лбу выступил пот. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
– А холодина там! И воздуха нет, упадешь там и задрыгаешься, как рыба. Разинешь пасть и помрешь. Покорчишься, задохнешься и помрешь! Как это - по душе тебе?
– Мало ли что мне не по душе, сэр… Пожалуйста, сэр, отпустите меня. Я опоздаю.
– Отпущу, когда захочу. Мы будем мило толковать с тобой здесь, пока я не позволю тебе уйти, и ты это отлично знаешь. Значит, путешествовать собрался? Ну, так вот что, мистер "Высоко в небеса", возвращайся домой, черт дери, и отрабатывай пятьдесят зелененьких! Срок тебе - два месяца.
– Но, сэр, если я останусь отрабатывать, я опоздаю на ракету!
– Ах, горе-то какое!
– Тис попытался изобразить печаль.
– Возьмите мою лошадь, сэр.
– Лошадь не может быть признана законным платежным средством. Ты не двинешься с места, пока я не получу своих денег.
Тис ликовал. Настроение у него было чудесное. У лавки собралась небольшая толпа темнокожих людей. Они стояли и слушали. Белтер дрожал всем телом, понурив голову.
Вдруг от толпы отделился старик.
– Мистер?
Тис глянул на него.
– Ну?
– Сколько должен вам этот человек, мистер?
– Не твое собачье дело!
Старик повернулся к Белтеру.
– Сколько, сынок?
– Пятьдесят долларов.
Старик протянул черные руки к окружавшим его людям.
– Нас двадцать пять. Каждый дает по два доллара, и быстрее, сейчас не время спорить.
– Это еще что такое?
– крикнул Тис, величественно выпрямляясь во весь рост.
Появились деньги. Старик собрал их в шляпу и подал ее Белтеру.
– Сынок, - сказал он, - ты не опоздаешь на ракету.
Белтер взглянул в шляпу и улыбнулся.
– Не опоздаю, сэр, теперь не опоздаю!
Тис заорал:
– Сейчас же верни им деньги!
Белтер почтительно поклонился и протянул ему долг, но Тис не взял денег; тогда негр положил их на пыльную землю у его ног.
– Вот ваши деньги, сэр, - сказал он.
– Большое спасибо.
Улыбаясь, Белтер вскочил в седло и хлестнул лошадь. Он благодарил старика: они ехали рядом и вместе скрылись из виду.