Мартлет и Змей
Шрифт:
– Мерзавец! Тебе не запугать меня своей ложью, не сбить с толку пустыми фразами!
Ал Рилле сделал первый выпад, и в тот же миг клинок с рукоятью в виде серебряных крыльев покинул ножны Тарве и рассек воздух в ответной атаке, а забрало шлема опустилось, защищая лицо стража от удара меча.
Сталь лязгнула о доспехи – Рилле спасла от раны кольчуга, Тарве уберег шлем, после чего оба противника отступили на шаг и приготовились продолжать бой. Рилле вновь напал первым – молниеносно, без предупреждения. Вопреки ожиданиям разведчика Тарве не стал парировать его удар, вместо этого эльф отклонился невероятно быстрым для облаченного в тяжелый доспех полуоборотом. Рилле вывернулся и вновь
Рилле почувствовал, что теряет темп. Он рубанул слева, излишне торопливо и несколько выше, чем следовало. Легко уклонившись, Тарве тут же с лихвой воспользовался его ошибкой – закованный с ног до головы в латы страж выбросил руку с мечом вперед на всю длину клинка. Меч прошил воздух, но изменник стремительно ударил сжатым кулаком в грудь противника, от чего разведчик отлетел назад, упав на дощатый пол.
Тарве оказался рядом быстрее, чем оступившийся страж успел выпустить воздух из легких. Последовал град ударов, лишь часть которых так и не успевшему подняться Рилле удалось отбить мечом. Правую кисть резанула боль, кровь хлынула из отрубленных пальцев, выбитый меч и ошметки плоти отлетели прочь.
– Я даю тебе последнюю возможность подумать, Рилле. – Нога в латном сапоге наступила на грудь истекающего кровью обезоруженного стража, и клинок был приставлен к его горлу. – Прекрати эту бессмысленную борьбу, и я дам тебе уйти – твоя семья будет рада увидеть тебя живым. Мне претит выносить приговор невиновному, но видит Тиена, если так будет нужно, рука не дрогнет.
– Предатель! Гори в бездне!
– Твое упрямство ничего не изменит, – спокойно продолжал Тарве. – Ты уже никого не предупредишь и не спасешь. Чем бы ни завершился наш с тобой спор – ни твоя, ни моя смерть ничего не решает. Именно поэтому я и даю тебе право выбрать свою судьбу. Не спеши, подумай как следует. Остроклюв проиграл, он не доживет до заката солнца. Саэгран Маэ ничем не сможет ему помочь – его ждет расставленная мной ловушка. Дом Черного Лебедя заслужил то, чего взалкал, – смерти и забвения. Вот только не для Конкра, а для себя. Мой подробный доклад уже отправлен Эс-Кайнту. Очень скоро лорда Найллё вынудят отречься от трона, а замок Карнин-Вэлл, следуя моим рекомендациям, сровняют с землей. Что же касается этой вашей питающейся плотью и кровью чудовищной птицы…
– Кто ты такой?! – В глазах раненого впервые появился испуг.
– Так ничего и не понял, страж? – Похоже, Тарве доставляло определенное удовольствие подталкивать своего собеседника к правильным выводам. – Я – жаворонок. Я просыпаюсь рано и вижу все. Я плету паутину внутри чужих нитей. Я тот, кто выносит приговор, и тот, кто заносит меч. Я – птица, но я и паук.
– Хаэтан… Ты – хаэтан!
– Да. Я охраняю Конкр от тех, кто поклялсяего хранить. Теперь наконец ты оставишь свою борьбу и уберешься с моего пути? – прозвучал последний вопрос.
– Ты выносишь приговор моему Дому, – голос стража дрогнул. – Даже если они все виновны… Я… Я не стану предателем.
– Мне очень жаль. Именем Эс-Кайнта Эстариона…
Ал Тарве заглянул поверженному стражу в глаза и, уже проваливаясь в бездонные колодцы отраженной в них смерти, точным ударом меча привел приговор в исполнение.
Лошади встали, огромная черная карета, тяжело качнувшись на рессорах, тоже остановилась.
– Джимми, ну что там? – Мужчина высунулся из окошка и окликнул кучера.
– Впереди что-то происходит, милорд. Люди, крики… – отозвался сидящий на козлах мальчишка.
– Да что, забери их Бансрот, там может происходить?
Дверца открылась,
и Сегренальд Луазар, хмурый и озлобленный, выбрался из кареты. Он прекрасно понимал: городские стены им лучше было оставить до рассвета, и каждая минута промедления могла дорого обойтись.– Нальди, вернись! – прозвучал ему вслед полный тревоги голос. Луиза будто почувствовала неладное – словно что-то в груди кричало: «Ни в коем случае нельзя его отпускать!» – Вернись, ради всех Вечных, прошу тебя!
– Я только гляну, что там стряслось и удастся ли проехать. – Сегренальд не внял мольбам супруги. – Джим, смотри в оба. Головой отвечаешь за госпожу.
Маркиз быстрым шагом направился по улице туда, где за поворотом слышались какая-то возня и громкие голоса. Крики, если они и были, уже смолкли. Стараясь не создавать шума, бывший комендант Бренхолла осторожно приблизился к перекрестку и заглянул за угол дома.
Судя по лежащим вповалку телам, на улице совсем недавно шел бой. Мертвых маркиз насчитал около десятка: мужчины в черных шляпах с большими полями, широких штанах и кожаных куртках-безрукавках. Большей частью черноволосые, с густыми окладистыми бородами. Сегренальд признал в убитых цыган. Этих проходимцев всегда было полно в Теале – Огненный Змей обхаживал некоторые странствующие таборы и порой пользовался их специфическими «услугами». Впрочем, Сегренальд всегда считал их дармоедами или, скорее, клещами, воровством и вымогательством сосущими из города соки. Но сегодня кое-кто из ар-ка сполна расплатился за предоставленное бароном гостеприимство.
Впрочем, убиты были не все – несколько в стороне стояли немолодая женщина в пышной цветастой юбке с оборками и вместе с ней пятеро детишек, от семи до тринадцати лет. Их караулили те, кто, судя по всему, и расправился с мужчинами: почти два десятка воинов в темных одеждах, среди которых мелькали и богато украшенные доспехи благородных стражей. С плащей и щитов на жертв угрюмо взирала голова черной птицы. Эльфы…
– Не убивайте их! Молю Аллайан! Молю вас! – донеслось до Сегренальда. Это кричала женщина. – Это же всего лишь дети!
– Они сражались вместе со взрослыми и заслужили те же почести, – ухмыляясь, отвечал стоящий перед ней эльф в пластинчатом доспехе с украшениями в виде гравированных птиц на плечах и шлеме. – У каждого крысеныша был нож.
– Ни один из них никого не ранил… Молю вас, пощадите детей! – опустившись перед воином на колени, умоляла цыганка. – Я все расскажу! Все, что знаю! Умоляю вас! Только пощадите детей!
– Говори, женщина, – приказал страж. – И лучше бы твоим сведениям оказаться полезными. Иначе… – Он провел мечом у горла мальчишки.
– Я все скажу, все скажу… – глотая слезы, лепетала цыганка. – Я знаю, где находится Огненный Змей… Я скажу вам, где он, и вы его схватите… Только пощадите детей!
– Говори быстрее, или я начну резать их по частям, – потребовал страж.
Он видел, что женщина внутренне уже сломалась и теперь находится в его власти. И это было редкое по своей глубине злобное наслаждение чужими падением и страхом: терзания женщины переполняли эльфа, как крепкое вино, – они пьянили. Но, кроме того, полученные сведения и впрямь могли оказаться важными.
– Бремер сейчас в цирюльне «Клещи и Пиявка», что на улице Хардинг, там у баронских отрядов что-то вроде штаба, именно оттуда выходил наш вайда, я сама видела! А он говорил, что получил приказ лично от господина Танкреда!
– Это все, что ты знаешь? – на всякий случай уточнил эльф.
– Да! Клянусь вам! Я все рассказала! Только пощадите… детей.
– Значит, ваши жизни более не нужны Черному Лебедю. – Страж жестом указал своим воинам на пленных. Эльфы, не говоря ни слова, обнажили мечи.