Маруся К. История одиннадцатая

– Гийом извиняется? Жан, запиши это! Для истории.

– Будет сделано, - отсалютовал альв и снова замер.

– Ладно, - вернулся к будничной рутине Дезарг.
– Я позвал не только ради объединения. Мне только что перенаправили интересное заявление. Пострадавшая - юная волчица. Она жива, но в больнице, в довольно тяжелом состоянии и, полагаю, тоже имеет отношение к твоим трупам. Возьми.
– Блез протянул документы подчиненному.
– Твой запрос по созданию специальной группы я вынесу на рассмотрение после объединения. Раньше не могу.

– Спасибо.
– Лои взял сенсорный лист и вышел из "аквариума".

– Что там?
– Жан на бегу постарался заглянуть в документы.

– Нам в земельную. Держи.
– Гийом протянул лист альву.
– Я поведу. Ты почитаешь вслух.

Руся еще с минуту боялась пошевелиться. Сидела и озадаченно смотрела на закрытую дверь комнаты. Маниту бурлило и вспыхивало отголосками множества противоречивых эмоций. "В верности и чести клянусь моей любви" - он навсегда связал себя по рукам и ногам. Вот так просто, не требуя ничего взамен. Руся впервые постигла масштаб произошедшего. До этой ночи все казалось немного нереальным. Ей мерещились пустые слова и обещания, как те, что когда-то давно давала ее семья. Казалось, Лик вот-вот передумает или поймет, что ошибся, или найдет возможность отступить. Но вот он, навсегда привязанный к ней, на кухне завтракает с ее бабушкой-аптекарем. Он не просто шеф, спаситель, друг или мужчина, которого она неосознанно желает. Нет. Он как-то незаметно умудрился стать частью ее жизни и ее самой.

В памяти вдруг в подробностях всплыли события ночи. Маруся перевела ошарашенный взгляд с двери на свою грудь. Он ласкал, играл и наблюдал. И она отвечала, наслаждалась, испытала оргазм, усиленный троекратно лишь тем фактом, что он наблюдал. Руся отчаянно застонала, зажмурилась и спряталась под одеяло с головой. Настолько стыдно ей не было еще никогда в жизни.

– Ревнует, - спустя полминуты самобичевания прошептала она сама себе и со смущенной улыбкой закусила ноготь.

"В верности и чести клянусь моей любви".

Руся скинула одеяло, по-детски глупо хихикнула, затем со счастливой открытой улыбкой откинулась на подушки и сладко потянулась.

– Его любовь, - беззвучно проговорила она.
– Я его любовь. Я.

Она закусила нижнюю губу и лукаво покосилась на дверь.

От сладких размышлений отвлек звон наушника.

– Да?
– не глядя, ласково промурлыкала она.

Жан, у которого до этого момента сердце в груди стучало так, словно он ежегодный тест сдавал на физическую выносливость, остолбенел.

– Да-а?
– все так же нежно, но уже слегка озадаченно, повторила Руся, когда молчание затянулось.

Кремер покраснел и слегка дернулся. Маниту резко прилило к ушам, отчего освещение в больничном коридоре улучшилось в разы.

– Я... М... Мадемуазель?
– пробормотал Жан, досадливо поморщился, развернулся и постучался лбом о стену, на которую до этого момента спиной опирался.
– Доброе утро.

Руся на мгновение перевела наушник в режим дисплея. К сожалению, номер собеседника был ей не знаком.

– Доброе, - поздоровалась она.
– А кто это?

– Жан. Кремер. Не помните?

На ответном "нет" альва накрыло уныние.

– Я помощник Лои Гийома.

От ее понимающего "А" Жану захотелось провалиться сквозь землю. Гийома, которому не нужна, она помнит, а его не помнит.

– Вот я обычно где-то рядом с ним бываю. Мы уже встречались. Я такой русый, знаете, высокий. Альв...

– Угу.
– Руся стояла посреди гардероба с выражением крайней степени растерянности на лице. Месье Кремера она слушать начала вполуха сразу после того, как он имя лугару произнес. У нее на текущий момент более насущная проблема имелась: что надеть на себя такого, чтобы и выглядеть сногсшибательно, и чтоб непонятно было, что старалась.

– Ближе к делу, - прервала она пространные излияния собеседника.
– Лои от меня нужно...

Руся увела интонацию вверх, позволяя альву продолжить самому.

– Час вашего времени. Он знает, что у вас выходной, и уже едет.

– А сам не позвонил, потому что...

Жан еще раз поморщился.

– Так вышло.

Он говорил Лои, что как-то это странно будет выглядеть, но нет! Упертый лугару, окрыленный своей волчицей, уверил, что мадемуазель Козлова ничего не заметит. Как может сильнейшая в роду ведьма, одна из четырех, сотрудник Интерпола не заметить по-детски глупой хитрости?

– А-а, - равнодушно протянула Руся.
– Не телефонный разговор что ли?

Альв уставился озадаченно на стену. Мало не заметила, так вообще о другом речь вела.

– Ну, ладно.
– Руся вытащила из недр старого сундука мятые спортивные штаны, критично их оглядела и пришла к выводу, что это из категории "перестаралась", как и предыдущая сексуальная роскошь от Зухаира Мурада.
– Всего доброго.

Не дожидаясь ответа, она убрала наушник, мгновение поразмышляла и полезла за простым черным трикотажным платьем, которое купила на распродаже давным-давно в качестве домашней одежды. Три четверти рукав, подол чуть выше колена, открывающий плечи вырез - покрутившись перед зеркалом, Руся решила, что сделала верный выбор.

– Внуча!
– из коридора донесся окрик Береславы.
– К тебе тут кавалер! Еще один.

– Отдай его Лику пока!

– Внуча, ты уверена?
– Беря зашла в комнату и заглянула в гардероб.
– О! Кто-то старался, но так, чтоб как будто не старался?

– Так заметно?
– расстроилась Маруся.

Береслава покачала головой.

– Он на платья твои не посмотрит. На ноги - да. На плечи тоже. В вырез заглянет. А вот остальное не заметит. Но про второго того же не скажу.

Руся удивленно взглянула на бабушку.

– Это лугару-то?

– Какой лугару?
– не поняла Беря.
– Там этот глазастый божок Нечери.

– Что?!
– Позабыв обо всем на свете, Руся сорвалась с места и побежала на кухню. Шут больше на судьбу влиять не может, а нелепости в ее жизни продолжаются! Как так?

– Ко... Инмуте-еф, - обратилась она с поддельной радостью, больше смахивающей на истерику, к сидящему напротив Ликурга за столом богу.

– Какое эффектное появление, - не скрыл восхищения Нечери.
– Какой странный выбор платья. И у тебя очаровательная бабушка.

– Спа-спасибо?

– Конечно спасибо.
– Береслава погладила внучку по спине и пошла к плите. Помогать разбираться с кавалерами она ей явно не собиралась.

Руся перевела испуганный взгляд на шефа, но тот только вопросительно поднял брови.

– Ко... Инмутеф, а что ты хочешь?

Ликург с трудом сдержал смех. Вид у Рыжика был обворожительный. На веснушчатом лице отражались сразу несколько эмоций: испуг, паника, недоумение и желание позвать на помощь. Что она выбор в его пользу сделала, Лик уже не сомневался, так что отторжения "котик" больше не вызывал, даже прежнее презрение к сыну львицы прошло. Неплохой в целом представитель своего рода. Не до конца безумный, не одержимый идеей мирового господства, отпрысков не плодит.