Marvel/DC. Мы - Павук

Первоначально я взял с собой пауков, чтобы они затаскивали в канализацию трупы убитых этой хай-тек игрушкой, поднять люк для толпы арахнидов не проблема, а благодаря усилиям охотников в моем мозгу хранилась приблизительная карта подземных переходов и с доставкой проблем не возникло бы. Но не вышло, совать своих детей в буйство огня, боли и смога я не собирался, у меня их не настолько много, температура там такая, что все потроха зажарит в собственном соку, заставив вяло вытекать из щелей в панцире. Крысоловы расходятся широким веером от моего текущего местонахождения, координируя свои действия с помощью картинок, передаваемых наблюдателями. Взрывы конкретно так переполошили райончик, заставив всякую шелупонь либо забиться еще глубже в свои норы, либо выползти наружу, дабы узнать что за хуйня произошла и как на ней можно что-нибудь поиметь.

Взрывы пятнами крошечных кусочков Солнца разрезают ночь. В их рокоте захлебываются вопли пожираемых заживо бродяг, первых кого обнаружили Стаи. Один ковырялся в вываленном на асфальт содержимом мусорного бака и едва я начал стрелять задрал голову в верх, пытаясь понять откуда посреди ночи появилось столько света и шума. Крысолов, взобравшийся на тушу бака, лихим прыжком описывает короткую дугу, окончившуюся бородатым лицом бомжа. Две лапки запутываются в густой и косматой растительности, но остальные задорно кромсают плоть на ленточки. Кожа расходится мокрой бумагой под бритвенными клинками когтей, они мерзостно скрежещут по костной ткани, оставляя глубокие борозды, выбивая мелкие отломки. Хелицеры вгоняются в глазное яблоко, в клочья разорвав инстинктивно закрывшееся веко. Мясная консерва визжит, дико, оглушительно, надрывно, махает руками, дергается на месте. Второй, третий и четвертый Крысоловы прыгают ему на грудь, вгоняя жвала сквозь одежду, впрыскивая яд, разбивающий ближайшие группы мышц моментальной болезненной судорогой, мешающей координировать действия верхних конечностей. Лапка первого врезается во второй глаз, белесое месиво глазного яблока вытекает из глазницы вместе с кровью, измазывая щеку, застревая в бороде и немного мешая Крысолову. Третий паучара взбирается по грудной клетке, ловко увернувшись от конвульсивного удара, и вгрызается четырьмя конечностями в грязную загорелую шею, как раз в области яремной вены и сонной артерии, зазубренная кость легко перепиливает дряблые мышцы, завернутые в шелушащуюся кожу. Арахниды ловко отпрыгивают в стороны, избегая возможных потерь, даже смертельно раненый человек для них - опасный противник. Но это пока что, скоро, очень скоро, родятся новые братья, которые смогут бороться с кожаными мешками на равных.

Постепенно смещаюсь к окраинам Флэтлендса, краем зацепив землю Эль Диабло.

– Этот мир утонет в огне, - улыбаюсь до боли в щеках. Они поклоняются огню? Ну так пусть захлебнуться в нем.

Огонь отражается в линзах шлема, его отблески пляшут по сегментам брони. Тело сотрясает крупная адреналиновая дрожь пополам с полуфанатичным экстазом, пламя смоет всю грязь срамных ошибок эволюции, обнажая лик истинных королей мироздания - пауков, и я первый среди них, первый среди равных.

Спящий на картонке бомж, нажравшийся в говнище и не проснувшийся от всего разворачивающегося вокруг светопредставления, умирает быстро, захлебнувшись собственной кровью. Сила нескольких объединенных Стай поднимает еще теплое тело и на своих спинах доставляет до ближайшего раскрытого люка, скидывая в сырую тьму. Камер тут не было.

Бам. Бам. Бам.

Меня уже понесло. Тягучий эффект этого момента пьянит, адреналин и эндорфин выворачивают разум наизнанку, истинный напиток Эволюции!.. с высоты девятого этажа открывался прекрасный вид на частные дома, а вон ту трехэтажку я узнаю, как и место где угнал тачку, эх, старый добрый Билли, как ты там?.. стреляю по халупам с повышенным количеством света в окнах и человеческих силуэтов во дворах. Бегу по крышам. Даже не бегу, а скорее лечу, подхваченный волной насилия и кровавого угара. Крысоловы закрыли первый гештальт в десятку трупов. Там, под землей, раны покойников закроют паутиной и хер кто отследит их перемещения по пятнам и разводам крови. Пока что ограничиваюсь только умерщвлением и скидыванием в канализацию, цифра в четыреста восемьдесят три, звучит много, но не в реалиях, когда ее нужно разорвать на несколько направлений.

Остановка. Вскинуть винтовку. Выстрел. Скрежет и грохот. Кусок железнодорожного покрытия, закрепленный на толстых железобетонных столбах с грацией локомотива падает вниз, вонзаясь в неказистые клоповники человеческой плесени. Хилые многоэтажные здания не выдерживают и складываются вовнутрь, либо же ощериваются открытыми ранами раскрошенных в труху стен, крыш и углов.

Выпускаю остатки обоймы короткими очередями, район пылает со всех сторон. Выщелкиваю пустую обойму, вставляю новую, М16 за спину, дробовик в руки, прикладом сбиваю проржавевший замок, нырнув в полумрак подъезда. Быстро спускаюсь на первый этаж, выпрыгивая в уличный хаос. Тяжелый запах гари. Воняет костром, кровью и горелой человечиной. Вскинуть бум-палку, нажать на спусковой крючок. Выстрел. Передернуть цевье, затвор выплевывает пустой цилиндрик, постукивающий по выщербленному тротуару. Плотный мужичок с высокими залысинами заваливается на крыло своей развалюхи и медленно сползает на землю. Щедрая горсть картечи порвала мятую толстовку и скрывающуюся под ней плоть. Ткань темнеет, кровь расползается вокруг тела неровной лужей, краткие конвульсии.

Подскакиваю к нему, пинком отстраняя от сероватой машины трудноопределимой марки. Дверца была уже открыта, вырываю из нее ключи, подмигивающие мне потертым брелком с котиком. Кое-как втискиваюсь в салон со всей своей снарягой, захлопываю дверцу. Проворот ключа зажигания, рычание двигателя, переключение передач, сцепление, вжимаю педаль газа в пол, намертво вцепившись в баранку руля. Покрышки взвизгнули по асфальту и понесли стальной гроб куда-то вдаль по освещенной разгорающимися пожарами дороге.

Переключаю вторую передачу, что-то скрежетнуло внутри кузова, отдаваясь лязгом под капотом, но мне похуй, тачка не моя и нужна мне ненадолго. Два квартала, поворот. Дома горят ярко. Выворачиваю на широкую улицу, машин почти нет, в окнах мелькают бледные овалы испуганных лиц. Смазанные силуэты в переулках. Мчусь на предельной для ведра с болтами скорости. Три квартала. Мимо, сверкая мигалкой, промчалась скорая. Спустя сорок секунд пожарная машина, оперативно работают. Бью по педали тормоза. Авто заносит в сторону под надрывное скрежетание тормозных колодок и вой дымящихся колес. Я не пристегнут, меня бросило на руль, но броня самортизировала. Открываю дверцу и вываливаюсь наружу. Перехватываю винтовку, держу правой рукой, в левую хватаю "Glock" срываюсь на бег. Поворот. Да, помню еще что где расположено. Время устраивать настоящие гангстерские войны, с блэкджеком и шлюхами.

Навожу М16 на мощное здание полицейского участка, перед ним кучками суетятся копы, спешно грузящиеся в машины. Вижу группу быстрого реагирования, серьезные парни при серьезной экипировке. Очередь одиночным по ним, потом по самому участку. Автомобили выворачивает наизнанку гнойным нарывом огня, разбрасывающего во все стороны куски перекрученного металла. Людей размазывает по асфальту. Они горят и кричат. Им отрывает руки и ноги, сдирает мясо с костей, расщепляет скелеты. Ударная волна впечатывает кожаные мешки в стены ближайших зданий. До меня долетают отголоски жара, не способного пробиться сквозь скорлупу "Рейдера". Стекло в окнах стекает вязкой жижей на раскаленный асфальт. Вход завалило кусками треснувших стен. Бетон горит. Не плавится, но горит.

Мавр сделал свое дело - мавр может идти.

Примечание автора:

*– SAMURAI - Never Fade Away/ Cyberpunk 2077 OST

Глава 11. Четвертое - в бою участвуют лишь двое

Я бегу подворотнями. Подошвы сапогов чавкают по грязи и лужам, брызжа во все стороны веерами мутной воды. Крысоловы-наблюдатели исправно передавали мне в мозг последние новости - горели не только места, где я побывал, горел весь Бруклин. Я стал катализатором, запустившим молниеносную цепную реакцию, пламя бессмысленной и беспощадной резни давно тлело в сердцах местной шушеры, а ублюдки всех мастей прочно укоренились в теле города, выползая на свет стихийного бунта слепыми трупными червями. Определенной части криминального контингента, в особенности, наделенного суперспособностями, даже веского повода не нужно, чтобы начать бойню, а тут такое совпадение - Амбал мертв и кто-то начал носиться по городу, взрывая здания, грех не поучаствовать. Налет цивилизации удивительно быстро слетает с человеческой грязи, обнажая кровожадный оскал голодных варваров, к которому пикантным гарниром добавляется форсирование планов таких ребяток вроде культистов, чьи щупальца пронизывали особо горючие местечки нашей помойной ямы. Крысоловы засекли мутные телодвижения основной массы Церкви Древних богов, их боевики, доукомплектованные монстрами, вырывались на улицы, ну и рассекречивание разрозненных ячеек наподобие старины Галлахера, куда уж без этого, безумных гениев хлебом не корми, дай только влиться во всеобщий хаос, под шумок которого можно своровать пару-тройку свежих еще дышащих человеческих тел. Они выползали из своих нор и убивали, пулей, ножом, магией и ручными зверушками - не у одного любителя клонов был свой Охотник.

Коктейль Молотова влетает в витрину кафешки, вмонтированной в первый этаж пятиэтажного монстра из стекла и железобетона. Звон разбитого стекла. Тускло поблескивающее в огне мелкое крошево пополам с крупными осколками. Пламя облизывает пол и стены, перекидывается на стулья и столики, жадно вгрызается в стойку приема заказов и расположенное за ней меню во всю стену.

Несколько предприимчивых джентльменов выковыривали из креплений банкомат, погружая его в кузов старого пикапа. Выстрел эхом отражается от фасадов домов. Один из них мешком падает на землю, ружейная пуля раскрошила кости лопатки, перекрутила в фарш сердечную мышцу с частью легких и вылетела из грудной клетки. Туша деньгохранилища тяжелая, его компаньон не выдерживает и с металлическим лязгом роняет ее, а спустя секунду отлетает в мир иной со сквозным отверстием в черепной коробке, свинец вошел точно в переносицу и вышел из затылочных костей вместе с солидным куском мозгового вещества. На сцену выныривает мужичок, суетливо перезаряжающий двустволку. Это он зря. Нужно было дождаться пока они погрузят, а потом уже валить - как он эту громаду в одну каску взваливать в тачку собирается?

Стайка подростков забивает огрызками арматуры какого-то бомжа. Лица спрятаны масками. Когда бродяга перестает сопротивляться, скрючившись в позе эмбриона, тихо постанывая, главный останавливает избиение, склоняясь над ходячей гематомой. Поправка, неходячей гематомой, колени раздроблены в труху, ноги вывернуты под неестественными углами, ветхие штаны порваны заостренными кусками костей, ткань набухает кровью хлещущей из разорванного мяса, мужик в полубессознательном состоянии и не осознает происходящее, утонув в бушующих волнах боли. Нож-бабочка, размазавшись металлическим пятном, описал красочный финт, принимая боевое положение. Пиздюк поднимает голову бездомного за волосы и перерезает ему горло, точнее перепиливает, недостаточно острое лезвие и сказывается малый опыт в таких делах, он пытался сделать все как в фильмах, показывая свою крутость, но в жизни это в разы сложнее чем кажется.