Марья-царевна из Детской Областной

– Не могу сказать, мой царь, - мотнул головой мужчина.

Царь повернулся к писарю:

– Пометку сделай: проверить, есть ли целовальник, если нет, то кто брагой в Гадюкино торгует. Запретить продажу Богше - кузутику, пока не образумится...

Мужчина устало потер виски и повернулся к Змею:

– Следующая челобитная о чем?

***

Васенька, узнав, чем озабочена царевна, споро предложил решить проблему - повязать платок.

– Ты, царевна, еще, конечно, не замужем, но да лучше так, чем с косой отрезанной...

Маша на миг представила себя в платке, завязанном по-старушечьи, под подбородком, и наотрез отказалась. Нет, можно, еще, конечно, по-цыгански, например, завязать, или, там, хвостиками вперед, как в фильме у Солохи, но одно другого не лучше. Орлова была более чем уверена - как она платок ни наденет, смотреться будет ужасно.

– Посмотри тогда, в сундуке что есть?
– не успокаивался коловертыш.
– Может, кокошник найдешь... До праздников далеко, но все да лучше, чем с отрезанной косой ходить.

Кокошник в сундуке был. Богато вышитый, с жемчужной сеткой, прикрепленной спереди. Рядом лежал широкий плат из холста с надставкой из малинового бархата, закрепленной с помощью тесемок.

– И подзатыльник есть!
– радостно подтвердил коловертыш.
– Глянь-ка еще, может убрус рядом лежит?

Что такое "убрус" Маша понятия не имела, но Васенька уверенно ткнул длинным пальцем в тонкий платок, вышитый серебряными и золотыми нитями:

– Для тебя, царевна, все найдется!

Пленница неуверенно извлекла из сундука кокошник, приложила к голове, на миг представила, как наляписто он будет на ней сейчас смотреться... И решительно убрала все обратно в сундук:

– Обойдемся без кокошников.

– А... Но...
– неуверенно протянул Васенька.

– И без убрусов с подзатыльниками, - отрезала Маша.

В конце концов, это не операционная, чтоб волосы под шапочку прятать. Хорошо хоть маску надевать не заставляют. А то у них ума бы хватило, у этих кощеев с коловертышами и свет-одихмантьевичами.

А если кому не нравится, как она одета и что на голове - пусть не похищают. Их об этом точно не просили!

А вообще, конечно, пора заняться делами. Позавтракать, умыться - желательно еще бы душ принять, но раз это вариация на тему сказочной Руси, тут наверняка должны быть бани или что-то в этом роде - и идти искать своего нового пациента, а потом - и Кощея.

***

– Жалуется тебе, мой царь, - заунывно читал Змей, - Дубыня на брата своего, Усыню. Тот волю себе взял полную, усами реку перегородил, а из-за этого у Дубыни в лесах беда приключилась. Река в лес не бежит, водой деревья не поит. Дубье верстать не получается: седьмицу уже пытается волот дубы в своем лесу подтянуть, а те и не тянутся... Да и сильно выросшие запихать обратно не получается - сохнут один за одним. В труху крошатся...

Царь хмыкнул:

– Кузутика что ли к ним послать?..
– шутка вышла грустной, Кощей и сам понимал, что идея совершенно неправильная и спор братьев-великанов надо решать по-другому, и чем скорее, тем лучше. Река, по поводу которой писали челобитную - если правитель Навьего царства верно помнил, где живет эта семейка волотов - текла с гор. А значит к спору, наверняка скоро присоединится и третий родственник, Горыня.

Вот только что делать, Кощей пока не знал...

Советник поднял голубые глаза на правителя Навьего царства:

– У каждого дела есть своя причина, мой царь. Может Усыня, перегородив реку, думает, что он прав? Может, кошка черная между братьями пробежала, или враг какой обманом раздор посеял?

Кощей задумчиво потер подбородок:

– Но сюда братьев, как и Горыныча, не вызовешь - разнесут весь Навьгород, волотам здесь не место.

Огненный Змей кивнул:

– И посланника к ним не отправишь, подумают, что царь не желает сам их беду решать... Озлобятся.

Мужчина привычно потянулся пригладить ладонью волосы, но ладонь коснулась металлического венца на голове и молодой царь поспешно опустил руку на подлокотник кресла:

– Предлагаешь самому к братьям ехать?

Змей покачал головой:

– До Ясногорья дорога дальняя, мой царь. И дороги той - одни направления... Да и не много ли чести для этой троицы?

– Тогда что посоветуешь?

Змей прищурился:

– Лет двести назад, когда еще отец мой был советником, приходила царю челобитная от Бабы-Алатырки и мужа ее Еруслана-волота. Можно нынешней значихе поручить бумаги те найти, и в них уже посмотреть, что тогда царь решил

Кощей передернул лопатками - по спине словно гусеница ползла, - и кивнул:

– Действуй. На поиск - три дня.

– К концу срока бумаги будут у тебя мой царь, - склонился в поклоне Змей.

– Давай к следующему жалобщику.

Спина чесалась все сильнее, но царю полагалось хранить стойкий вид, так что, все что сейчас мог делать Кощей: сжать зубы и попытаться не обращать на это внимания. Получалось все труднее.

***

Странно, но после вчерашнего, дверь в Машину комнату оставалась открытой. Орлова это, честно говоря, не особо понимала. Если она пленница, то почему в ее комнате стоит этот сундук с богатыми вещами, а на двери нет замка? Если она - невеста, будущая царица и все такое - почему это никак не проявляется внешне? Почему никто не спешит шить свадебный наряд? Почему, в конце концов, она вынуждена сама искать себе завтрак?!

До кухни Маша добралась без происшествий - если кому из мимо спешащих местных жителей и не нравилась длина волос полонянки, вида никто не подал, максимум, покосились пару раз...

Женщина шагнула за порог кухарни и задохнулась от царящей в помещении жары - вчера ночью этого как-то особо не чувствовалось, не то что сейчас. Впрочем, мельтешащих по комнате человечков эта натуральная баня особенно не смущала: темп работы не сбавлялся ни на миг.

Самое смешное, Маше на этот раз даже просить угостить ее чем-нибудь не пришлось: стоило женщине на миг замереть, размышляя, к кому обратиться, как напротив нее остановился на пару мгновений один из поварят, мотнул головой в сторону стола:

– Там, - и вновь поспешил по своим делам.

Маша бросила короткий взгляд в сторону, куда ей показывали: на столе стояла небольшая сковородочка со шкворчащей яичницей из одного яйца. Рядом стояла кружка, прикрытая сверху щедрым ломтем хлеба.

Орлова вздохнула: приглашать ее на торжественные приемы и пиры явственно не собирались. Ну, хоть голодом не морили, и на том спасибо.

В кружке оказался клюквенный морс.

Или что-то в этом роде.

Маша, конечно, предпочла бы кофе, чтоб окончательно проснуться, но, во-первых, выбирать особо было не из чего, а во-вторых: может, здесь оно еще и не известно.