Марья Моревна

Как тут покориться? Как замерзнуть? Прав Бессмертный, пока не нашла я себе достойного преемника, государство бросить не могу. А значит надо выбираться из этого ледяного плена.

Стоило подумать, как замерзших щек коснулось мягкое тепло. Воздух снова наполнил легкие, ожили руки и ноги, а потом сами собой открылись глаза…

Свет резанул по глазам так сильно, что я сразу же смежила веки. А когда открыла их вновь, увидела перед собой лицо Кощея. Еще несколько секунд понадобилось, чтобы осознать: я лежу в своей дворцовой опочивальне, в теплой пуховой постели, в его теплых уютных объятиях.

– Проснулась, спящая царица?

Голос супруга был тих и ласков, совсем как на снежном поле после битвы с северными исполинами. Я открыла рот, чтобы ответить, однако тут же закашлялась. Кашель сотрясал меня почти минуту, а когда закончился, ему на смену пришли слезы.

Я смотрела в лицо Кощея, а они сами собой текли из моих глаз. Чародей притянул меня ближе, а потом крепко прижал к себе. Я вцепилась руками в его рубаху, уткнулась носом в грудь и отпустила все свои внутренние щиты.

Напряжение последних дней хлынуло, как вода из рухнувшей плотины. Я ревела навзрыд, а Бессмертный баюкал меня, как ребенка, гладил по голове и едва слышно бормотал:

– Бедная моя, бедная… Ослабла совсем, обескровила…

Я перевернулась на спину. Он накрыл меня собой, как одеялом, и принялся собирать мои слезинки губами. Когда же рыдания, наконец, сошли на нет, я крепко обняла его за шею и тихо произнесла:

– Ты не взял Иглу.

– Не взял, - согласился Кощей. – Я подумал, что у тебя она будет целее. Сама посуди, спрячу я ее снова на каком-нибудь острове Буяне, а потом явится туда какой-нибудь дурак-королевич, отыщет ненароком, сломает… А у тебя в сундуках ее никто не найдет. Даже искать не станет – побоится без головы остаться.

Я снова всхлипнула.

– Реветь больше не надо, - строго предупредил Кощей. – Я хоть и Бессмертный, однако ж не железный. На вот, глотни.

Он потянулся к стоявшему у кровати столику и взял с него маленький деревянный кубок с какой-то желтоватой водицей.

– Что это? – спросила я.

– Не знаю, - пожал плечами Кощей. – Какая-то дрянь. Беззубая ведьма этой отравой тебя двое суток поила.

– А ты…

– А я тебя грел. Пей.

Я приподнялась и послушно сделала глоток. По вкусу зелье напоминало отвар ромашки с медом.

– Ты после битвы напоминала полуокоченевший труп, - принялся рассказывать колдун. – Без сознания, белая, как сметана, холодная, вся в порезах и в засохшей крови... Знаешь, я, когда из гроба восстал, и то краше был. Уходила ты себя, душа-царица, донельзя. Мы со старой Моревной почти трое суток тебя выхаживали. Тело мазью вонючей мазали – смрад на всю горницу стоял. Потом отвары всякие вливали, а этот желтый чаще всех. Затем у тебя лихорадка началась - под двумя пуховыми одеялами зубами стучала. Тогда я тебя решил собою согреть. Как видишь, получилось.

Я отдала ему пустой кубок и упала обратно на подушки.

– Расскажи мне про битву, - попросила его.

Бессмертный пожал плечами.

– Что там рассказывать… Про бой со снеговиками ты знаешь. Твое подкрепление, Марья, было мне очень кстати. Северный колдун, как оказалось, со снегом обращался лучше, чем я. Серые ж воины его белоснежек живо назад отбросили, а потом так резво и красиво их в сугробы превратили – залюбоваться можно. Колдун же им ничего противопоставить не смог – не успел или просто силенок не хватило. Не ожидал он, что снеговикам окажут такое жесткое сопротивление.

– Ты его видел?

– Колдуна? Видел. Мальчишка совсем – на вид лет двадцать, не больше. Но тебе с ним познакомиться не удастся – один из Ратиборовых ратников ему на голову булаву уронил.

Понятно.

– Про сражение с войском северного короля лучше расскажет воевода, - продолжал Кощей. – Я ему особо не помогал, он и без меня прекрасно справился. Чужеземцы, как увидели, что их великаны пали, весь боевой дух растеряли. Треть войска сразу разбежалась, остальные – кто убит, кто в плену.

– А король?

– Он здесь, в темнице сидит. Ждет, когда ты придешь в себя и соизволишь с ним побеседовать.

– Ты с ним разговаривал?

– Да, поболтал немного. Хотя, что мне с ним обсуждать? Я о нынешней политической обстановке знаю не много. Мне было интересно, отчего он вообще в наши земли сунулся. Прочие-то соседи их давно стороной обходят, и все вопросы предпочитают разрешать мирным путем. Знаешь, что он мне сказал? Что считал силу здешних колдунов сильно преувеличенной. У них на севере чародеев рождается мало, а с равнинными царствами они почти не общаются, поэтому сравнить их попросту не с кем. То, что ты - Марья Моревна, он и вовсе не знал. Что колдунья, слышал, но что магией смерти владеешь, стало для него неожиданным.

Я хмыкнула. Кощей улыбнулся и поправил мою подушку.

– Что ж. Раз греть тебя больше не надо, пойду я, Моревна, к себе. Отдыхай, набирайся сил.

Он попытался встать с кровати, однако я ухватила его за локоть.

– Останься. Пожалуйста.

Бессмертный не вырвался и не возразил. Молча улегся рядом со мной.

– Теперь ты вернешься в свой замок? – тихо спросила у него.

Кощей пожал плечами.

– Слетать в замок нужно в любом случае – снять стазис, посмотреть, что там и как. А вот останусь ли я там навсегда, зависит от тебя.

Я протянула руку и аккуратно заправила ему за ухо выбившуюся черную прядку.

– Как глупо, Кощей, - пробормотала я. – Как же глупо у нас с тобой все получилось! Сорок лет жизни – псу под хвост.

– Для кого сорок, а для кого меньше, - грустно усмехнулся колдун. – Это ты, Марья, последние три десятилетия жила и здравствовала, а у меня этого времени не было вовсе. По моим ощущениям, вы с Иваном убежали из черного замка не больше десяти дней назад. Знаешь, это даже забавно. Вчера у меня был счастливый соперник, а сегодня его уже нет в живых.

Смешно, да. Обхохочешься.

– Почему ты меня тогда не убил? – спросила я у него. – Тогда, в Западных горах? Ты ведь до этого десять лет в подвале на цепях провисел, и не во сне, а в сознании. Отчего ж, восстановив силы, не свернул мне шею, а оставил в замке хозяйкой? Неужели тебе не хотелось отомстить?

– Хотелось, - усмехнулся Кощей. – Еще как хотелось. Я, когда аферу со свадьбой провернул, не думал, что наше знакомство затянется так надолго. Мне сила твоя была нужна, да пара магических артефактов. Побрякушки, допустим, можно было сторговать, но подпитку я получил бы только женившись. Когда же мой план рухнул, а сам я после свадебного пира очнулся прикованным к холодной стене, я тебя, Марья, люто возненавидел. И с каждым днем ненавидел все больше и больше. Сотни казней для тебя придумывал, одна страшнее другой. А обретя свободу, твердо решил, что до следующего утра ты не доживешь.