MASH

— Дамы, — обратился он, — мы тоже сожалеем, что подняли вас в такой поздний час. Но нам попался этот случай, и мы не можем его бросить, не важно чьими и какими правилами приходится пренебрегать. Если мы ему не поможем, малыш умрет, так что давайте не будем возмущаться и будем думать только о ребенке.

К счастью, такие доводы подействовали на сестер, и они прекратили попытки протестовать, особенно после того как увидели малыша. Зато капитана Бэнкса Ястреб поймал во время звонка полковнику Мерриллу.

— Ну, капитан, — побранил его Ястреб, — Возможно мне и придется отвесить вам тумаков, но сначала позвольте я звякну в Самый Лучший Педиатрический Госпиталь и Бордель.

Звякнув, он переговорил о ситуации и подал несколько идей полковнику Корнваллу. Через пятнадцать минут примчавшийся к госпиталю полковник Р.П. Меррилл был встречен четырьмя Британскими офицерами, бесцеремонно засунут в их Лэнд Ровер, и доставлен в СЛПГиБ.

После того как раздетый догола капитан Бэнкс был заперт в шкафу со швабрами, операция в конце концов началась. Анестезия Моя Траха была великолепна, слаженность сестер — безупречна, а Ловец и Ястреб не выпендрились ни разу, по сравнению с их первым появлением в госпитале. Спустя полтора часа осторожной работы, Ловец с успехом закрыл фистулу. Сняв халаты, они обсудили послеоперационное лечение.

— Наверно его лучше здесь оставить, — сказал Ловец. — Ты вряд ли сможешь заботиться о нем в том шлюшкином госпитале, а, Моя Трах?

— Не так хорошо как здесь, но не вижу каким образом нам разрешат его тут оставить. Завтра с утра Меррилл на нас наедет.

— Оставь малыша тут, — ответил Ястреб, — Мы будем тут часто появляться и проверять его и того пацана, которого мы утром оперировали. И я знаю КАК отвязаться от Меррилла.

В три ночи, уже снова в СЛПГиБ, они выпили с Британскими офицерами, которые сообщили, что полковник Меррилл дрыхнет наверху после выпитого коктейля с подмешанным снотворным.

— А что будет когда он проснется? — спросил Моя Трах.

— А ты подсунь ему в номер голую шлюху и сфотографируй пару раз, — посоветовал Ястреб.

— Ну надо же! — отозвался полковник Корнвалл.

Через несколько минут полковник Меррилл завозился и проснулся, когда девушка залезла в его кровать. Свидетели заполнили весь коридор, а Ловец Джон лениво отщелкивал фотографию за фотографией.

— А я вам говорил, я вам говорил! — подстрекал Ястреб. — Пошлый грязный старикан. Позор военной форме!

— Изгнать это ничтожество из рядов, — заключил полковник Корнвалл дрожащим от наигранного возмущения голосом.

— Думаю, пусть искупает вину примерным поведением, — сказал Ловец пряча плёнку в карман.

Первая ти обитателей Болота была назначена на десять утра. Моя Трах проинструктировал ассистента раздобыть подобающую одежду, поскольку они не желали все время носить костюмы Папа-Санов.

Проснувшись в 8, усталые но намеревавшиеся быть готовыми к чемпионату, они выпили кофе, позавтракали мясом с яйцами, поданными девушками прямо в постель, и облачились в небесно-голубые штаны и рубашки гольф-фасона.

По дороге на поле, они заглянули проведать своих двух пациентов. Малыш еще был в довольно серьезном состоянии, зато сын конгрессмена явно шел на поправку. Перед уходом они зашли в офис к полковнику.

— Где этот старый пошляк? — спросил Ястреб у секретаря.

Полковник вышел, но рычать не стал.

— Полковник, — начал Ястреб, — Мы тут в Кокурском Открытом турнире играем. Так что нам надо на поле. Мы надеемся, ваши люди позаботятся о малыше, которого мы вчера ночью прооперировали. Да так, будто это внучок конгрессмена, коим в принципе он мог бы и быть. Если его состояние ухудшится, немедленно нам об этом сообщите, а если мы вернемся и что-то будет не в порядке, мы сожгем дотла всю больницу.

Полковник им поверил.

В девять-тридцать они появились на поле, попрактиковались в паттинге и чиппинге, под ободряющие крики их английских сообщников, пару раз размахнулись в свинге и сообщили о своей полной готовности. Это было враньем, так как события предыдущих дней и ночей окончательно их вымотали, и к концу третьего дня соревнования, постоянно отвлекаясь на осмотр малыша и конгрессменского сыночка, они безнадежно плелись в конце списков.

— Ну, думаю — всё, — подытожил Ловец сидя в клубном баре. — У нас есть, конечно, шансы: если трое из игроков падут замертво, а полдюжины остальных срочно заболеют эхинококком.

— А что это? — встрял любознательный полковник Корнвалл.

— Печенка так распухает, что мешает клюшкой замахнуться, — ответил Ястреб, — так что у нас шансов нет.

— Все равно молодцы, мы вами гордимся, — уверил их полковник. — Вы старались как могли, это точно. Но я бы все-таки не рекомендовал бросать хирургию ради профессионального гольфа.

— Да уж и мы это уже поняли, — сказал Ловец, — вот только не знаю, что мы теперь с малышом будем делать?

— Но вы, ребят, уже сделали свое дело, — ответил полковник.

— А вот и нет, — сказал Ловец. — После всего того шуму что мы подняли, спасая его жизнь, теперь-то что делать? Отдавать его обратно в бордель?

— Положитесь на меня, — сказал Ястреб, — думаю, уже можно перевести малыша в Самый Лучший Педиатрический Госпиталь и Бордель доктора Ямамото.

Они вернулись в 25-й Стационарный Госпиталь, попрощались с сыном конгрессмена, который быстро выздоравливал, и забрали своего маленького пациента. Сидящего в Лэнд Ровере Ловца по пути в СЛПГиБ посетила идея.

— Надо бы назвать этого безотцовщину.

Ястреб размышлял над этой проблемой уже сутки, и даже кое-что уже подготовил.

— Я уже его назвал, — сказал он.

— А как?

— Не знаю, удастся ли уболтать Моя Трах Марстона, — продолжил Ястреб, — но я его назвал Изыкиел Брэдбури Марстон VI.

— Надо же, — удивился полковник Корнвалл.

— Вполне очевидно что ты или сбрендил, или что-то знаешь, — в конце концов спросил Ловец. — Так, что же из двух?

— Я знаю кое что. Я знаю например что у Моя Трах и Бабенции из Орлиной Головы есть одна дочка, и это всё, больше детей не будет. Я сберегу тебе следующий вопрос. Помнишь как я прошлой ночью отлучился? Я ходил в международный переговорный пункт и звонил Бабенции, которую я знаю даже дольше чем Моя Трах. Короче, она со мной совершенно согласна что такое имя как Изыкиел Брэдбури Марстон умереть не должно!

— Ястреб, ты просто великолепен! — восхитился полковник.

— В этот раз я пожалуй соглашусь, — подтвердил Ловец.

Прибыв в СЛПГиБ, они положили Изыкиел Брэдбури Марстона-шестого в бельевую корзину, приложили записку с инструкциями, и вернулись в бар, где и нашли ничего не подозревающего будущего родителя Моя Трах Марстона.

— Моя Трах, а что ты собираешся делать с малышом? — спросил Ловец.

— Не знаю.

— Боже мой, Моя Трах, на что ты годишься как мэнеджер борделя, если у тебя нет идей по поводу такой ситуации.