Маша и Медведь

Даааа! закричала на него Маша опять, а потом захныкала, Я взорвусь сейчас Пожалуйста

Мишка довольно улыбнулся, вернул руку.

Тебе хорошо со мной? этот вопрос не давал ему покоя. Казалась, он снова и снова готов был задавать его Маше.

Хорошо Очень, запиналась она, притягивая к себе его голову и толкаясь бедрами навстречу Мишиной руке, Сними их, пожалуйста.

Но Миша не спешил избавляться от ее трусиков. Ему нравилось водить пальцем по мокрому атласу, нравилось, как напрягается и постанывает Маша, когда он надавливает. Увлекся всем эти. Пожалуй даже слишком.

О, боже, всхлипнула она, вцепилась в его плечи изо всех сил.

Мишка чувствовал, как вибрация ее удовольствия впитывается в него. Он был невероятно рад делить с ней эти ощущения.

Маша почти сразу пришла в себя и потянулась к пуговице на его джинсах. Но ее планам не суждено было сбыться. Скрежет ключа в замке и скрип открывающейся двери, заставил их обоих вскочить и привести себя в порядок.

Боже мой, боже мой, боже мой, тараторила Маша, одергивая платье и приглаживая волосы, Только не говори, что это твои родители.

Мих, ты дома? послышался громкий девичий голос из прихожей.

Дома. Погоди секунду, гаркнул он, и уже Маше тихо, Сестра моя. Прогуляла пару, похоже. Козявка бессовестная.

Маша прыснула.

Прости, не думал, что она припрется так рано, продолжал оправдываться шепотом Симонов, Я сейчас попробую, чтобы не слишком тебе досталось.

Досталось? не поняла Маша.

Миша только глаза закатил, словно это должно было все объяснить.

Потом, он дернул щекой и вышел из комнаты.

Маша навострила уши, но так и не услышала, что он сказал сестре. А вот саму сестрицу было слышно прекрасно.

Девчонку привел? Домой? Серьезно, Мих? раскатистый смех, Ты шутишь? Алиса что ли мириться приехала?

Да какая в баню Алиса, Кать? Ты в своем уме? возмутился Симонов громко, не сдержав эмоций, Забудь уже. Разошлись мы.

Ладно-ладно. Разорался. Просто чудеса, Мишань. Ты с Алиской год был, а то и больше, но вы так до родного дома и не дошли. А тут

А тут приперлась сопливая прогульщица и сует свой буратиний нос в чужие дела, перевел стрелки суровый брат, У тебя сегодня четыре пары.

Все ты знаешь, причмокнула Катя, Отменили последнюю.

Врешь.

Не нуди, бразер.

Свали погуляй часок, систер. Денег на мороженку дать?

Лучше бери свою тайную любовь и пошли пивка накатим в пабе за знакомство.

Хрена с два.

Слушай, ну я же не мама.

Ты хуже.

Мииииииих

Ладно.

Пьем пиво?

Нет. Мы сами уйдем. А ты коза.

Сам дурак. Как ее зовут?

Изабелла.

Врешь.

Ну ты же врешь про отмененную пару.

Она красотка, да? Знаменитость столичная?

Кать, уйди в туман, а?

Нееееее, ни за что на свете.

Уф, ладно, коза безрогая. Припомню тебе.

По тяжелым Мишкиным шагам Маша поняла, что он злится. Топал как слон, пока шел обратно в комнату, где она сидела, слушая разговор брата с сестрой и тихо хихикая. Маша была единственным ребенком в семье и такое веселье ей перепадало очень редко, когда они что-то пытались поделить с Ромкой. Он тоже обычно пыхтел, как паровозик из Ромашово, доказывая свою правду, а Машка вредничала. Чаще из чувства противоречия, чем справедливости ради. Но это было в детстве. Последнее время брат стал серьезным и важным, знял какую-то нелепую позицию опекуна. Маша пыталась снять его с этих рельсов, но безуспешно. В итоге плюнула, почти смирилась. Поэтому шутливая перепалка Симоновых показалось ей очень милой. А злой Мишка еще привлекательнее, чем обычно.

Пошли, буркнул он, дернув ее за руку, заставляя встать с кровати.

Маша продолжала хихикать, семеня за ним в прихожую, где парочку уже поджидала Катя. Крылова кивнула ей и улыбнулась, изображая какое-то подобие приветствия и доброжелательности.

ЭтоМашаэтоКатяоченьприятно, сливая слова, на одном дыхании выпалил Мишка.

Все понятно, хохотнула сестрица, Лицо у тебя, Маш, знакомое. Ты из наших краев что ли?

Маша открыла рот, чтобы сознаться, но Мишка не дал ей и слова сказать.

Не твое дело, буркнул он, выталкивая подругу за дверь, Не приставай к ней.

Ты же знаешь, это неизбежно, уже в открытую дверь крикнула Катя на весь подъезд.

Оказавшись на улице, Маша рассмеялась во весь голос, а Мишка напротив сник и насупился.

Прости за это. Она приставучая очень.

Перестань, сквозь смех говорила Маша, Вы такие смешные. А Катя милая, мне кажется.

Тебе кажется, фыркнул Симонов, Она, как беркут, вцепится и не отпустит, пока не выпотрошит всю информацию.

Ты нагнетаешь.

Если бы.

Ну что она мне бы сделала, Миш? Попили бы пивка, поболтали.

Вот-вот. С этого все и начинается. А потом ты бы ей выложила все про нас. Включая подробности из туалета Джедая. Она мало, что липучая, так еще и на психологии учится. Даже предки на ее зомбирующие штучки ведутся.

Думаешь и я бы повелась?

Знаю. А еще знаю, что ты сейчас не очень готова вываливать нашу историю чужому человеку.

Ну она тебе совсем не чужая.

Тем более.

Маша обязана была согласиться.

Пожалуй, ты прав.

Мишка потрепал ее по плечам.

Давай сами разберемся, а потом будем знакомиться с родственниками родителями.

И снова ты прав, хмыкнула Маша.

Симонов смеясь воздел руки к небу:

Сегодня мой день. Пойдем съедим какую-нибудь вредную дрянь, чтобы лучше гулялось, уговаривал он, оседлав волну.

Опять гулять? Маша скривила лицо.

Погода же классная. Хотя есть вариант.

Мишка порылся в кармане, нашел ключ от машины, пикнул сигналкой, затолкал Машу в салон, сел сам. Через секунду выскочил, как ужаленный обратно, бросил:

Пять сек, Маш, и умчался к подъезду.

Прошло минут пять, и Маша уже начала подумывать, чтобы набрать его мобильный, но Симонов появился с объемной ношей. Из большой сумки торчали шампура, и Маша с детским предвкушением поняла, что они едут на шашлыки. Весь скарб Симонов бросил в багажник, наконец вернулся на водительское место.

В магазин за мясом и углем, обозначил он план.

Есть, Маша козырнула с энтузиазмом штурмана.

Они затарились в ближайшем супермаркете всем необходимым. Симонов всю дорогу ныл, что покупать магазинный готовый шашлык это грань катастрофы. Маша помалкивала, только улыбалась. Ей нравилась сама идея пикника, плевать, если будут кости и жилы в мясе. Главное антураж.