Маша Орлова. Тетралогия

А теперь с востока на них надвигалось нечто тёмное.

– Ближе мы всё равно не подойдём, – буркнула Сабрина, вынося окончательный вердикт. – Так что я фотографирую.

– Давай.

С неба упали первые капли дождя, когда Сабрина, на ходу пряча фотоаппарат в сумку, зашагала обратно. Ёлки провожали их полной тишиной, и всё-таки у Маши на мгновение замерло сердце, когда снова она ощутила, что на них движется чужеродная сила.

Кольцо на цепочке дёрнулось, как сумасшедшее. Возвращаться приходилось как раз на восток.

– Слушай, а другой дорогой мы не пройдём? – спросила она, замечая, как голос начинает тревожно подрагивать.

– Перестань, – отмахнулась Сабрина, – здесь самый короткий путь. Не хочу заночевать в лесу.

Маша поплелась следом, чувствуя, как от прохлады опять закладывает нос и начинает ныть горло. Определённо, вчерашнее купание не прошло для неё бесследно. Дождём запахло так сильно, что незаметным стал даже горьковатый запах смолы.

– Вот сюда бы мы повернули, если бы шли к Обвалу. – Через несколько минут молчания Сабрина махнула рукой вправо.

Маша обернулась туда: ели переплетались ветвями так, что лезть через них – только с закрытыми глазами, но посередине была хорошо заметна просека – траншея в светлом песке, даже не поросшая травой.

– Стой, мне кажется, кто-то идёт, – прошипела Маша, хватая Сабрину за рукав.

Они обе замерли и прислушались. Шумел дождь, и где-то скрипело надломленное дерево.

– С чего ты взяла? – Сабрина нахмурилась.

Маша в ответ только мотнула головой.

– Кто пошёл сегодня к Обвалу? Кажется, Лев и Тимур, да?

– Наверное.

Теперь Маша отчётливо слышала шаги. Это было не муторное ощущение преследования, не дыхание за левым плечом, это был звук подошв, шуршащих о ковёр из хвои. Уже близко.

– Кто-то идёт, да? Может, парни?

Сабрина кивнула – теперь слышала и она, и лицо её становилось сосредоточеннее с каждым мгновением. Вот губы сжались в тонкую ниточку.

Маша и сама знала, что сказала глупость – просто от испуга не нашлось других слов. Никакие это были не парни, конечно. Даже при всей молчаливости Тимура и назойливости Льва они бы не топали в совершенной тишине, перекинулись бы хоть дежурными фразами.

Нет, к ним шёл кто-то, кто предпочитал путешествовать в одиночестве.

В лесу очень просто понять, что ты не один в еловой чаще. Хрустят сухие ветки под ногами, как-то по-особенному начинает шептать ветер. Замолкают птицы и с шумом срываются с веток к небу. В лесу всегда ясно, когда рядом с тобой ходит чужак.

– Уходить уже поздно, – быстро заговорила Сабрина, с чуть приглушённого тона скатываясь на шёпот. – Скорее всего, он нас уже…

– Девочки! Постойте, я хочу у вас спросить. Девочки!

– Ну вот, – выдавила из себя Маша.

Из ельника на песчаную просеку вывернул мужчина. Неопределённый тип – среднего роста, в чёрных брюках и серой футболке, с насмешливым прищуром глаз. И ни сумки, ни рюкзака за спиной – будто вышел прогуляться вокруг дома, хлеба там прикинуть в ближайшем универмаге.

– Здравствуйте, – улыбнулся он, как только подобрался поближе. – Уже подумал, что не догоню вас. Послушайте, девочки, вы не видели тут собаку? У меня пропал пёс, белый, большой…

Разглядывая их лица, незнакомец улыбнулся ещё шире.

– Нараджо совсем безобидный, хоть по виду и не скажешь. Если увидите его…

– Он пришёл к нам на стационар, – выпалила Маша, не успев придумать пути к отступлению. – Там.

Она махнула рукой неопределённо, в лес, но мужчина сразу же повернул голову, словно собирался увидеть среди елей резвящегося пса.

– Тут долго идти. Вы знаете дорогу? – Машу уже несло, и она делала вид, что не замечает возмущённых взглядов Сабрины.

– Нет, но… Я мог бы рассчитывать на вашу помощь? – он говорил совсем не как житель ближайшей к заповеднику деревни, его речь больше подошла бы великосветскому обществу, чем очереди перед продуктовым магазином.

Маша прикусила язык – но уже слишком поздно.

– Вообще-то, – пролепетала она. – Мы как раз туда идём.

– Отлично, девочки, – ещё больше обрадовался он, как будто бы и не замечая смятение на лицах своих собеседниц. – Вы же курсанты, да? Слышал, что-то такое я слышал. Да, забыл представиться. Меня зовут Эйтоур.

Он глянул на Машу, ожидая ответного жеста дружелюбия, а прищуренные глаза смеялись.

– Маша, – выдала та, не вполне соображая, что делает.

– А твоя напарница?

– Сабрина, – похоронным голосом отозвалась её подруга.

– Ох, зачем же обманывать? – Его брови в гримасе огорчения сошлись на переносице. – Ну да Вселенский Разум с вами. Идёмте, а то дождь начинается.

Они переглянусь, и во взгляде Сабрины Маша прочитала ту же самую мысль, которая возникла у неё в голове на секунду раньше. Она поняла, что перед ними не человек.

Маг.

– Ты с ума сошла, да?

За стационаром было тихо и сыро. От дождя промокли брёвна и скамейка, трава прибилась к земле, и даже лес шумел по-другому, сонно и недоверчиво.

– Какого демона ты его сюда притащила? – Сабрина схватила Машу за плечи и встряхнула, так что у той клацнули зубы.

Она видела потемневшие глаза подруги прямо перед собой и хотела только сжаться в комок.

– Подожди, – проговорила Маша через силу.

– Ты притащила мага на нашу базу, понимаешь? Ему теперь нас переубивать – как нечего делать.

– А что я должна была ему сказать? – с отчаянием выкрикнула Маша. – Тебе было бы легче послать его и чувствовать взгляд на спине всю дорогу? По-моему, гораздо уютнее, когда он на виду.

Они не сговаривались, просто одновременно решили, что нашедшийся посреди леса Эйтоур и был тем самым злодеем, который задушил Таю. И как раз в эту секунду, когда сердце, казалось, стучало в голове, Маша ничуть не сомневалась в его виновности.

– А ну-ка разошлись в разные стороны! – С заднего крыльца, где дверь запиралась на ржавый гвоздь, в мокрую траву спрыгнул Рауль. – Чего разорались?

Он подскочил и оттолкнул их друг от друга. По инерции Маша шагнула назад и спиной приложилась об дерево.