Маша Орлова. Тетралогия

Сабрина тяжело дышала, и на лицо ей упала выбившаяся из-под резинки прядь.

Идти несколько часов под проливным дождём по лесу в компании с магом, от которого не знаешь, что ожидать в следующую секунду – то ещё приключение. Сабрина всю дорогу молчала, до крови кусала губы и высказалась только потом, когда увела Машу за стационар, чтобы никто не услышал их разговора.

– Так, и что это вы не поделили, позвольте поинтересоваться? – Рауль упёр руки в бока, переводя взгляд то на одну, то на другую.

– Он ещё там? – Сабрина дёрнула головой в сторону поляны перед стационаром.

– Кто? – Он сунул руки в карманы и оглянулся, будто мог рассмотреть, что там происходит, на поляне. – А, да вроде бы собирался уходить. Забрал собаку, поболтал с Горгульей и пошёл. Он тебя так волнует?

– Ещё бы, – взмахнула руками Сабрина.

С крыши над крыльцом падали капли, выбивая крохотные лунки в утоптанной земле.

– А ты, выходит, уже… возишься с молодняком. – Он улыбался.

Он улыбался всегда: когда тащился под дождём по развороченным остаткам леса, когда вполголоса бормотал смертельные заклинания, когда закрывал глаза мёртвому напарнику. Татьяна помнила – он всегда улыбался.

– Как видишь.

– М-да. А была таким бойцом. Жалко, что ни говори.

Они стояли на крыльце и смотрели на капли. Горгулья улыбалась, сама не понимая, зачем. Видимо, перенимала манеру разговора от него.

– Эйтоур, ты нашёл свою собаку? Забирай её и иди. А то до темноты не успеешь. – Она ощутила, как дёрнулись уголки губ – улыбка сразу же превратилась в насмешливую гримасу.

– Да, спасибо за гостеприимство, – он церемонно кивнул-недопоклонился. – Нараджо, ко мне! Идём домой, мой хороший.

Из-за угла дома выпрыгнул белый пёс. Он звонко клацнул челюстями, пытаясь поймать мошку, и радостным галопом бросился к хозяину, так, что вислые уши запрыгали вверх-вниз. Маг спустился по ступенькам на сырую траву и, помедлив, обернулся.

– И всё же, это глупо, согласись. Людям нас не победить. Ну да, потерпели мы пару разгромов, но поверь, пройдёт всего несколько лет, и ваш мир перестанет быть вашим. Кто его будет защищать? Вот эта мелочь? – Он махнул рукой в сторону дежурных, домывающих посуду в большом тазу.

– Эта мелочь вырастет, Эйтоур, – мягко отозвалась Горгулья. – А ты постареешь.

– Посмотрим, посмотрим, – вздохнул он, поднимая взгляд на темнеющее небо.

Горгулья обернулась. Справа, там, где столетняя липа закрывала окно в спальне девушек, стояла Венка – в своём непонятном трансе она перебирала собранные в пригоршню шишки. Вот она вздрогнула, будто услышала крик, и зашагала к крыльцу.

– Ну тогда спокойной ночи, – улыбнулся на прощание Эйтоур и пошёл прочь – к старому дому лесника, к запущенному малиннику, чтобы около полуночи миновав Обвал, выйти к своему дому на окраине деревни.

Как в старые времена.

То, что произошло потом, застало врасплох всех. Пёс, покорно семенивший за магом, вдруг вскинулся, и шерсть на его загривке встала дыбом. Он бросился назад, а Эйтоур только и успел, что растерянно оглянуться, как пёс в два прыжка миновал всё то расстояние, что разделяло его и Венку.

Девушка не успела отскочить, она только выронила от неожиданности шишки и закрыла лицо руками.

– Убери свою собаку! – рыкнула Горгулья, вихрем слетая с крыльца.

Но пёс не бросился на Венку. Припав к земле, он зашёлся лаем, скалил желтоватые клыки и не двигался с места, хоть маг уже дважды позвал его.

– Пошёл прочь! – она толкнула девушку назад и встала, загородив её собой.

Венка взвизгнула от запоздалого испуга. Пёс замолк, когда Эйтоур, наконец, добрался до него и схватил воздух над его загривком.

– Идём, дружище. Напугал девочку! Что это на тебя нашло сегодня, а?

Хмурясь и бормоча что-то в полголоса, маг оттащил пса в сторону и повёл его к лесу, так ни разу и не обернувшись на оставленных в недоумении людей.

Маша бросилась к нему под дружное изумлённое молчание Рауля и Сабрины, когда спина мага почти скрылась в зарослях малины и за подкопченным боком дома лесника.

– Подождите! Ну постойте, а…

– Что такое, Маша? – Очередная безмятежная улыбка в её адрес.

Пёс присел на траву рядом с ногами хозяина и посмотрел на неё – тоже очень внимательно и заинтересованно.

– Я должна вас предупредить кое о чём. – Она переступила с ноги на ногу.

Солнце скрывалось за лесом, и темнело так стремительно, что вот уже нельзя было разглядеть, какого оттенка цветы у них под ногами.

– Предупреждай, раз должна, – спокойно отозвался маг.

Маша преувеличенно нервно дёрнулась, оглянулась назад: там текла привычная вечерняя жизнь, смазанная разве только тем, что на ступеньках крыльца сидела перепуганная рыдающая Венка.

– Можно? – Маша шагнула к нему поближе и привстала на цыпочки, чтобы прошептать прямо в ухо. – У нас тут маньяк по лесу бродит.

Эйтоур даже чуть наклонился к ней и удивлённо приподнял брови.

– В самом деле?

– Да, – уже обычным голосом, серьёзно и непреклонно подтвердила она, будто сама видела этого маньяка, притаившегося у чёрного входа. – Одну девушку убили. Представляете? Так что лучше вам быть поосторожнее.

– Интригует. Что же, спасибо за предупреждение. Но раз маньяк… почему вы всё ещё здесь?

Маша пожала плечами, состроив такое лицо, по которому без труда можно было даже в полумраке прочитать «Да кто разберёт эту Горгулью».

– Что же… – повторил маг, отступая на шаг назад. – Берегите себя тогда.

Он усмехнулся и, отойдя на несколько шагов, вдруг обернулся и махнул ей рукой. Просто так, на прощание.

…- Окончательно свихнулась, да? – прошептала Сабрина, как будто маг всё ещё мог их подслушать, хоть за стационаром в сумерках комары гудели так, что их не могла подслушать даже Горгулья.

Рауль тёр лоб с такими усилиями, будто собирался протереть в нём дыру.

– Да послушайте! – Маша опустилась на сырое бревно. – На его шее была ленточка, я сама видела.

– Что ещё за ленточка? – осторожно поинтересовалась Сабрина, будто боясь спугнуть остатки её разума.

Маша шумно выдохнула и отвернулась. За почерневшими стволами деревьев кое-где виднелось тёмно-синее небо.

– Помнишь, когда мы искали Демонову Дыру, я хотела пойти в другую сторону? Я там на ветку повязала ленту. Я так делаю, когда хожу по лесу одна. Ну, чтобы не потеряться.